За шестилетнее правление Грегоира де Брольи в Империи, кроме выступления Последнего Мессии, не произошло заметных потрясений. Но не успел взойти на престол Ресильен, как по одной из провинций прокатилась волна самосожжений, а первая конференция с островами Тари Ашш была сорвана несколькими трупами. Какое же прозвище дадут государю историки будущих лет – Бесталанный император?

Монарх раздумывал, возымеет ли должный эффект пятая сигара, когда ему доложили о прибытии вызванного императорской телеграммой чиновника.

Советник по внешним связям Гийом Дюпюи приехал в город Этидо из соседней, завоеванной много лет назад земли Лурэа. Граф Дюпюи приходился Ресильену старинным другом и был единственным из тринадцати участников Высшего державного совета, в чьей преданности Ресильен мог не сомневаться. Поэтому, стоило прежнему Советнику, Тэмери Кассьену, слечь с холерой, император лично, не прибегая к коллегиальному решению, назначил Дюпюи на его место. Избавься Ресильен от кого-то, кроме Кассьена, еще и Державный совет обварил бы несчастного государя в собственной желчи.

Слуги открыли дверь, и на пороге монаршего кабинета появился граф Дюпюи. Цилиндр, предназначенный для путешествий, он уже успел передать в руки камердинера. Но чопорный плащ из тяжелого драпа, для высвобождения из которого Гийому не хватило времени, выглядел помятым – похоже, Его Сиятельство ерзал на месте всю дорогу.

– Ваше Величество, – выпалил в поклоне Дюпюи; речь его была, по обыкновению, тороплива, но не обходилась без приятных интонаций.

Ресильен тут же подумал, что новая сигара ему не понадобится, и решительно захлопнул жестянку. Пришло время потолковать о делах и трудностях насущных.

Со слов своего наставника месье Дофена император знал, что следует лишь проговорить проблему вслух, желательно перед зеркалом, как она перестанет быть такой значимой. Правда, следует опасаться чутких ушей и острых языков, готовых рассказать обо всем врагам: тогда проблем лишь прибавится. Месье Дофен, надо сказать, был человеком неординарным и даже свою мнительность умел выставить изящно и непринужденно. Сегодня Ресильен решил вновь последовать совету покойного наставника, однако вместо зеркала он выбрал своего друга.

Государь сделал рукой повелительный жест, и слуги вместе с охраной вышли из кабинета, закрыв за собой дверь. В комнате остались только Ресильен и Гийом.

– Я знаю, что за моей спиной ты развернул целую разведывательную службу, наподобие той, что владеет Тайное ведомство, – без лишних церемоний начал император.

Понимая, что разоблаченные монархом секреты могут значительно сократить время его жизни, граф Дюпюи нервно сглотнул.

Но в действительности Император Одельтера был благодарен другу за то, что тот тратил свое время на работу, которой не должен был заниматься и которая, ко всему прочему, не могла возместиться в денежном эквиваленте. Ресильен рано потерял веру в людей, однако его старый приятель был приятным исключением.

– Будь осторожен, Гийом, – продолжил государь. – Остальные советники могут пронюхать обо всем, и, если им это удастся, я не смогу тебя спасти. Даже мой авторитет будет подорван. Мне придется свидетельствовать о том, что ты шпионил, дабы однажды выступить против меня.

Если преданность графа Дюпюи по отношению к государю была бесконечной, то преданность императора Гийому вызывала массу нареканий. Впрочем, Ресильен на то и был монархом, чтобы поступать как считает нужным.

– Уверяю вас, я и мои люди крайне аккуратны, – мрачно отозвался Советник по внешним связям.

Император пожал плечами и небрежным жестом смахнул запас сигар «Шаруту» вместе с коробкой дорогих спичек обратно в верхний ящик стола.

– Но раз уж ты здесь, Дюпюи, можешь похвалиться работой своих агентов, – внешне спокойный и равнодушный, Ресильен неспешно повернул ключ в замке. – Кого, по твоему мнению, мне следует бояться больше всего? «Освобождения» под предводительством некоего Скольры? Это они устраивают представления с обожженными телами?

Улучив момент, Гийом молниеносно стянул с себя помятый плащ, под которым уже успел покрыться по том, и спрятал его за спиной.

– Не могу знать о возгораниях, Ваше Величество. Но смею высказаться о том, что гораздо опаснее освобожденцев тот, кто находится ближе к государю. Кто располагает всеми ресурсами, чтобы пошатнуть под вами императорский трон.

– Советники. Мне и давно об этом известно.

– Но самым неблагонадежным из них остается Ройем Исангар.

– Этот юнец? А я грешил на Ксавию.

Монарх задумался: действительно ли молодой граф Исангар способен нанести его авторитету тяжкий вред? «Вы можете объяснять поступки тысячью разных способов, но это не изменит их сути, – говаривал когда-то месье Дофен. – Потому не страшитесь зрить в корень». В случае с Ройемом, вспомнил государь, виной всему была личная обида его отца – она и повлияла на притязания сына. Когда-то за несущественный проступок Император-Победитель отобрал у аристократической семьи Исангар герцогство Шапю, оставив в их ведении лишь крошечное графство Монж. Во время экономического упадка Ресильен не был в состоянии решить этот больной для Ройема вопрос, да и в народе более не жаловали рассадничество аристократии.

Государь понимал, что в дальний ящик придется отложить и множество других проблем, преимущественно денежных, ведь для восстановления экономики государству потребуется в среднем десять – пятнадцать лет.

– Да, этот юнец с полученными в наследство тайнами и идеями отца, – витийствовал Гийом Дюпюи. – Однако благодаря своим агентам я могу вписать в досье Исангара пару новых строчек. С позволения Вашего Величества… – Советник выждал, пока император выйдет из западни собственных мыслей и выразит участие кивком. – У него весьма занимательные интересы. Это – время.

– Время? – недоуменно повторил Император.

– Его Сиятельство склонен думать, что с этим… явлением все не так просто. Советник по науке Леримельсиг Тюэз сказал бы нам, что время – это великолепная фикция и одновременно физическая величина, зависящая от скорости, поля… тяготения… – Гийом Дюпюи запнулся на неясном для себя термине, – и боги знают чего еще. Я слышал, виконт Тюэз даже пытается связать его ход с расположением небесных тел.

– Я с легкостью могу понять его исследовательскую страсть, – отозвался Ресильен. – Но предпочитаю оставаться при мнении, что ход времени непостижим.

Император не ошибался. Время обманчиво и непостоянно, и уже через несколько лет ученые островов Тари Ашш установят, что истинную, абсолютную скорость его хода измерить невозможно.

– Это хороший вопрос, чьей является эта страсть на самом деле – Исангара или Тюэза, Ваше Величество. Не знаю, чего хочет добиться Ройем, но для того, что он замышляет, мало одной человеческой жизни.

– А значит, он вряд ли преуспеет в своих целях, – усмехнулся император.

– Боюсь, не совсем так, Ваше Величество. Исангар уже развернул поиск всех возможных способов обуздания времени.