В общем, от встречи с Викензо я не ждала ничего хорошего. Поприветствовав его по этикету, я опустила взгляд.

— Я знаю двух вдов Гелл, — сказал плад, — и обе прекрасны лицом. Но одна порядочная, а другая скандальная. Посмотрите на меня, эньора.

Я подняла взгляд на будущего императора. Обычный мужчина за пятьдесят, не обладающий ни статью, ни красотой, он надел зачем-то длинное, слишком яркое для него одеяние темно-красного цвета.

— Вы станете женой эньора Николиса Орсо и продолжите его род, не свой. Решение своего отца — да будет вечно гореть его огонь! — я не одобряю и не принимаю. Вы не Гелл, вы станете Орсо и никак иначе, и прав на Тоглуану не будете иметь никаких.

— Да, ваше высочество.

— Для вашего же блага будет лучше, если я больше ничего о вас не услышу. Вы меня поняли?

— Да, ваше высочество.

Это было все. Поклонившись, я ушла, ничего не чувствуя… хотя нет, кое-что я все-таки чувствовала — презрение. Викензо может и дальше жечь людей и идти путем устрашения, но в нем нет силы истинного плада. Он вырожденец.

И красный цвет ему не идет.

— У Сизеров дочка родилась, — сообщил как-то утром Нико.

О том, что в белокуром семействе пополнение, я уже знала от Нерезы.

— Всего лишь девочка, — продолжил плад с улыбкой, — да еще и семимесячная — слабая пладесса, вырожденка.

— Какое это имеет значение? — сухо ответила я.

— Мариану надо упрочить положение, а тут девочка, слабая пладесса… Не повезло.

Я не стала ничего отвечать и продолжила разглядывать заснеженные деревья в дворцовом парке так, словно никогда не видела ничего более красивого.

— Неужели тебе все равно? — спросил Нико, склонившись ко мне, и носом провел по румяной от холода щеке — не по той, на которой шрам. Я не стала отстраняться, но и поощрять плада не стала тоже. В последнее время он касается меня чаще и все более открыто демонстрирует свои права на меня. Фрейса Клара следит за соблюдением приличий, но я не единственная ее подопечная, так что не всегда она рядом. — Ты такая холодная… — вымолвил он, прижимая меня к себе. — Может, поездка в родные края растопит твое сердечко?

— О чем ты? — напряглась я.

— Не бойся, я говорю не о тропиках Тосвалии, а о туманах Тоглуаны. Нашей Тоглуаны. Пора наведаться домой и нанести визит эньору Мариану Сизеру, чтобы поздравить его с рождением дочери.

— Что ты задумал?

— Ничего такого: просто поздравить Сизеров, разведать обстановку… И неужели тебе не хочется увидеть сына?

— Они меня и на порог не пустят, — выдохнула я; грудь сжало от боли и неизбывной тоски по сыну. Тео, конечно же, подрос и стал еще милее, а я не вижу этих изменений …

— Сизер не дурак, ссориться с Орсо он не станет. Уж хотя бы одну встречу с Теодором Тоглуанским я тебе устрою. Ну, что ты скажешь теперь? Сердечко начинает биться чаще? — Плад потянулся к моим губам, но зря он рассчитывал, что его обещание сделает меня более сговорчивой. Я отвернулась, и поцелуй пришелся в щеку.

— Сначала я должна увидеть сына, — сказала я.

— Правильно, — хрипло произнес Нико, — мужчине ничего нельзя давать сразу, надо поиграть…

— Вот и поиграем, — ответила я; мои мысли устремились в Тоглуану, к сыну. — С Сизерами.

— Я не о Сизерах.

— А я о них. Мое сердечко растает только рядом с сыном. И тогда ты увидишь, какой я могу быть благодарной, Нико, — прошептала я и сама уже провела рукой по его колючей щеке.

— Тогда собирайтесь, эньора Гелл, — сказал он. — Скоро нам предстоит дорога.

Большую часть своего гардероба я оставила; взяла только необходимое. Единственное непрактичное, что я забрала — это подарки Рензо, а также несколько наших любимых книг, которые мы обсуждали когда-то счастливыми вечерами в Тихих огнях... Собираясь, я считала дни до отбытия и чувствовала, что во дворец уже не вернусь.

Нереза и Вито, единственные тоглуанцы, оставшиеся со мной и помогающие мне все это время, два моих самых верных друга, тоже радовались отъезду: столица не пришлась им по нраву, их тянуло домой. Помимо меня многие другие плады тоже покинули столицу, чтобы переждать в отдаленных владениях неспокойные времена, так что наше решение вопросов не вызвало.

— Удаляетесь со сцены, милочка? — сказала фрейса Клара, которую я пригласила на чай в последний вечер в столице. — Временно, я надеюсь?

— Теперь мне придется играть спектакли на сцене Тоглуаны. События замкнули круг.

— О чем это вы?

— Да так… Спасибо вам, Клара. Вы невероятная женщина.

— Я фрейса, — так, словно это все объясняет, сказала моя нежданная, но очень влиятельная, как оказалось, союзница.

Кто бы мог подумать, что за ее черствой оболочкой может скрываться такой ум стратега, такая хватка и такое сердце. Фрейса легко могла меня подставить, выслужиться перед другими, но не пошла на это и довела игру до конца.

— Знаете, — призналась она, — еще до того, как меня к вам приставили, я решила, что вы мне не нравитесь — не выношу кокеток и скандальных личностей, но вы… — фрейса окинула меня выразительным взглядом и сказала: — Промолчу, пожалуй. Но вы не так уж и плохи, Валерия.

— Какая высокая оценка, — протянула я, улыбнувшись.

— Весьма высокая.

— И еще кое-что. Вас хотели убить, — сказала фрейса. — Ну, вдовий напиток, помните? Обычно ллары нашептывают вдове, чтобы она жила, а вам нашептали, что вы не заслуживаете жить.

— Как вы узнали?

— Не я, Блейн, — ответила фрейса таким тоном, словно это само собой разумеющееся. — Он один из немногих, а пожалуй, и единственный, кто мог себе позволить заявиться к драконовым невестам и сказать, что передушит их одну за другой, если они не скажут ему, по чьему приказу вас пытались убить.

— Он действительно сказал, что передушит ллар?

— Я не знаю, как именно он действовал, но ответы он получил.

— И кто же хотел убить меня?

Фрейса назвала несколько фамилий.

Оказалось, что меня хотели убить друзья Рензо.

— Неожиданно… — пораженно вымолвила я. — Как же ллары согласились помочь им?

— Драконовы невесты обладают особой властью — они благословляют и проклинают. Вы удостоились проклятия. Неужели вы удивлены?

— Да... но не тем, что ллары по просьбе студентов задумали меня убить. Я не думала, что Блейн будет искать правду… Он ничего не сказал мне.

— А зачем ему говорить? Он разобрался сам и предупредил меня, что оторвет голову, если я снова позволю лларам запудрить вам голову.

— Мне он тоже обещал оторвать голову, — отозвалась я и уточнила: — Так вы помогаете мне, потому что Блейн приказал?