Координаты аномалии я запомнил наизусть ещё там, в лаборатории Семакина, и занёс в память КПК сразу, как выдалась такая возможность. Когда Кислый забрал мой наладонник, я повторил эту процедуру на позаимствованном у мёртвого наёмника мини-компе, и теперь зелёный кружок в виде мишени обозначал на карте «чёрный тюльпан», вернее, место, где он находился.

Я двигался на юг с немыслимой ранее скоростью, заблаговременно замечая аномалии и обходя их стороной. Дважды мне пришлось пустить в ход новое оружие: один раз на меня выскочили из-за кустов нюхачи (несколько прицельных выстрелов навсегда успокоили мутантов), а во второй раз на меня напал цербер. Я очень удивился, когда увидел двухголового монстра в Ржавом лесу, поскольку раньше их здесь не замечали, но это не помешало мне побегать между деревьев и в один прекрасный момент снести твари меньшую голову, а потом и перебить хребет короткой очередью.

В скором времени я вышел на окружённый соснами и одинокими осинками большой холм. Солнце неумолимо клонилось к закату. Его лучи просачивались между янтарными стволами и падали на заросшую травой и папоротниками возвышенность. Со стороны казалось, что это деревья излучают мягкий свет, освещая местонахождение таинственной аномалии.

Я ещё раз сверился с картой. Жёлтая звёздочка находилась прямо по центру зелёного круга. Но сколько бы я не моргал и не тёр глаза, «чёрный тюльпан» не появлялся, хотя по всем признакам должен был находиться именно в этом месте.

Я подумал было, что внёс неверные координаты. Зашёл в память КПК. Всё правильно. Мелькнуло предположение, что ошибся в цифрах, когда запоминал. Мысленно пролистал файл Семакина, нашёл нужное место, сверил с информацией в наладоннике. Опять бинго. Подумал, профессор напутал что-то в записях, но, пораскинув мозгами, отверг эти домыслы, как несостоятельные. «Скорее небо на землю упадёт, чем Семакин допустит ошибку. Допустил бы», – тут же мысленно поправил я сам себя и стал дальше соображать.

После прогулки по лесу и беготни от мутантов волосы под кожаным шлемом вспотели. Я стянул головной убор и тут же почувствовал давящее на мозг излучение аномалии. Богатый красками мир потускнел, как будто я смотрел на него сквозь тёмные стёкла очков. Я тут же вернул защиту на место – и краски снова засияли во всей красе. Это значило, что я находился недалеко от «тюльпана». В своих записках Семакин предупреждал, что даже «зуб» не сможет полностью защитить от смертельного излучения опасного деструктива, то есть я и в шлеме должен был ощутить его воздействие. Поскольку профессор не мог оставить не те координаты, а я на память пока не жаловался, выходило, что «тюльпан» находился под землёй.

– Точно! – Я хотел треснуть себя по лбу, но ладонь звонко шлёпнула по толстой коже шлема. – Как я мог забыть о пещерах!

Ещё до первой аварии под землёй Ржавого леса добывали какие-то полезные ископаемые. Вполне возможно, по этой причине данной территории и присвоили статус заповедника – чтобы скрыть от любопытных глаз то, что хранилось в недрах земли. После трагедии работу на выработках остановили, персонал вывезли, а всё оборудование бросили по вполне понятным причинам. Второй взрыв привёл к образованию Зоны и возникновению в Ржавом лесу Клондайка артефактов. Несмотря на всевозможные опасности, многие сталкеры ринулись в лес за желанной добычей, обследовали катакомбы и время от времени находили чем поживиться. Но не так давно туда перестали ходить даже отчаянные сорвиголовы. Те, кто сумел вернуться из пещер, говорили, что в подземельях обитают омерзительные сущности – хуже всех монстров Зоны вместе взятых. Возможно, уже тогда там начал формироваться «чёрный тюльпан», и это его излучение способствовало рождению слухов.

Я знал, как проникнуть в тоннели, поскольку не раз ходил туда с Гиви и Бульбашем ещё до того, как эти места стали запретными. Под землю можно было попасть по лестнице через вертикальную шахту копра, но это был путь для экстремалов, так как там лагерем стояли «борговцы», которые никого не пускали в заброшенные выработки. Ещё один вход в подземелья находился западнее огромного подъёмника. Там когда-то принимали вагонетки с полезными ископаемыми и перегружали добытые материалы в многотонные грузовики. Об этом можно было судить по выходящим из-под земли рельсам, опрокинутым набок вагонеткам, ржавым скелетам тяжёлых машин и кранов, с чьей помощью когда-то опорожняли маленькие вагоны. Этот путь тоже был для меня заказан. По двум причинам: во-первых, это было далеко, а во-вторых, неглубоко под землёй, на просторной площадке, где когда-то маневрировали миниатюрные электровозы, бандиты обосновали лагерь. Мимо бывшей перегрузочной платформы шла дорога на военные склады, и мародёры неплохо с неё кормились, обирая одиночек.

Ещё один вход в подземелье находился меньше чем в полукилометре от меня. Туда я и направился.

В лесу уже появились первые признаки приближающегося вечера: тени от деревьев и кустов удлинились и стали гуще. Я ускорил шаг, желая до сумерек добраться до места и моля Тёмного Сталкера даровать мне лёгкую дорогу. Видимо, он меня услышал, или наличие неподалёку смертельной аномалии сказывалось и на мутантах. Во всяком случае, ни одна тварь меня не побеспокоила, пока я шёл по лесу к широкому оврагу. Именно там, в заросшем травой и кустарниками склоне, находился вход в подземелье.

Я обошёл стороной скопление мёртвых деревьев, продрался сквозь густые заросли малины и ежевики и оказался на довольно крутом склоне. Держась за голые ветки кустов, спустился на дно оврага, нацепил фонарик на лоб и зашагал на восток к растущей прямо по центру лощины куртине ивняка.

Минут через десять я оказался возле шелестящего на ветру узкой листвой дерева, обогнул его слева. Цепляясь за длинные корни сосны, похожие на уродливые руки неведомого чудища, взобрался по склону и нырнул в чёрный провал входа в подземелье.

Яркий луч света вырвал из темноты серые брусья и поперечные балки крепи. Напоминающие рёбра подпорки уходили под наклоном в глубину и за пределами светлого круга терялись во мраке. Я выставил «феньку» перед собой – на случай, если вдруг выскочит какая-нибудь тварь, – и двинулся в глубь копей.

Короткий переход вывел меня к большой круглой пещере, в которой явно кто-то был. Об этом говорили красные отблески огня на потолке и стенах узкого коридора непосредственно у выхода в подземную полость, звуки шагов и приглушённые голоса. Я сразу погасил фонарик и преодолел последние метры почти в кромешной тьме, ориентируясь на свет в конце тоннеля. Сохраняя режим полной тишины, я чуть ли не на цыпочках добрался до выхода из кротовой норы и лёг на живот.

Уровень пола пещеры находился на три метра ниже моего наблюдательного пункта. Я мог детально изучать обстановку, оставаясь при этом вне поля зрения населяющих грот людей. Все они были в длинных чёрных плащах и кожаных куртках. Вооружены «калашами», обрезами и охотничьими ружьями. Намалёванный белой краской на полу огромный скорпион с головой выдавал принадлежность «пещерных жителей» к отступникам. Эта группировка изгоев давно и прочно обосновалась в копях. Их презирали даже бандиты и при каждом удобном случае старались сократить численность отморозков ударами ножа или меткими выстрелами.