— Мы не слишком близко, чтобы включать двигатель?

— Ничего, покрасим «Дружбу» заново, — ответил Роман. — Давайте попытаемся.

— Да, сэр. — Пальцы Кеннеди запорхали над панелью, словно она единым движением нажимала сразу на несколько клавиш. — Держитесь.

Шаттл дернулся вперед, набирая скорость, и спустя десять секунд врезался в гладкий, закругленный бок Квентина.

От удара Феррол навалился грудью на привязные ремни.

— Пла-зии? — оглянулся он.

Лицо темпи не изменилось… Пристально вглядываясь в это лицо, Димоти покачал головой.

— Без толку. Он в том же состоянии.

Феррол выругался и повернулся к тактическому дисплею. Сейчас «акула» сбавила ускорение и тяжело разворачивалась, готовясь к атаке. Тем не менее она продолжала двигаться; пройдет не больше трех минут, как они окажутся в пределах ее телекинетической досягаемости.

— Феррол… гляньте на «грифов», — внезапно сказала Кеннеди.

Он перевел взгляд на левый дисплей. Удар шаттла на пару градусов сместил детеныша с прямой линии с Бойцом…

И в первый раз с момента своего появления «грифы» не смогли повторить этот маневр.

Феррол огорченно присвистнул. Какова ирония судьбы! В тот момент, когда барьер наконец-то поднялся, «мотор» отказал.

— Прекрасно, — сказал он. — Ура нам. Жаль, что нет времени открыть шампанское.

— Хватит ныть! — прикрикнула на него Кеннеди. — У нас всего две с половиной минуты, чтобы прорваться. Давайте используем их.

Феррол с такой силой стиснул зубы, что почувствовал боль. Она была права… Но секунда утекала за секундой, а озарение не приходило.

И «акула» будет здесь через две минуты.

— На нас вот-вот набросится хищник, — пробормотала Кеннеди. Судя по выражению ее лица, она по-прежнему не готова была сдаться. — Должен же работать инстинкт самосохранения, черт побери!

— К звездным коням это не относится, — проворчал Феррол. — Они такие же, как темпи. Готовы покорно поднять лапки и умереть… — Внезапно он вскинул голову, пораженный новой мыслью. — Вот оно. Они такие же, как темпи… они тоже не хищники.

— Не понимаю…

— Димоти! — оборвал Кеннеди Феррол. — Наденьте шлем. Сейчас же.

— Шаттл? — послышался голос Романа. — Что у вас там происходит?

— Может, есть шанс разбудить Квентина, — прокричал в ответ Феррол, оглядываясь через плечо. Димоти неумело ухватился за шлем — слишком медленно — но в конце концов стянул его с головы Пла-зии и надел на свою собственную. — Думаю, я понял, почему в самом начале Квентин испугался и прыгнул, капитан. Он почувствовал в Димоти хищника и попытался удрать. Если Димоти сумеет снова напугать его…

Неожиданно шаттл дернулся с такой силой, что Феррол прикусил язык. Он почувствовал вкус крови во рту…

…и внезапно перед ними вспыхнула бело-голубая звезда. Ее свечение, словно ореол, очерчивало контуры Квентина.

Они вырвались.

* * *

Кеннеди и другим людям в шаттле понадобился час, чтобы вычислить, где они находятся, и рассчитать обратный путь к Кордонейлу. Рин-саа и его соплеменникам на «Дружбе» понадобилось почти столько же времени, чтобы решить судьбу Квентина.

— Не понимаю, — сказал Роман, устремив взгляд мимо Рин-саа туда, где под двойным шлемом-усилителем сидели рядышком Со-нгии и Хом-джии. — Мне казалось, что именно вы были категорически против того, чтобы освобождать Квентина.

— Тогда рядом находилась «акула», — ответил темпи. — Теперь никакой опасности нет.

— Ну, и почему нужно освобождать его?

— Потому что он ранен, — сказал Рин-саа. — Не телесно. Глубоко внутри.

— Тем более имеет смысл увести его с собой, — возразил Роман. — Уверен, вы сможете ему помочь.

— Это не вопрос помощи, — ответил Рин-саа, и в воющих модуляциях чужеземного голоса Роману послышалась печаль. — Это вопрос обманутого доверия.

— Мне очень жаль, но я все равно не понимаю. То, что произошло, случилось не по вашей вине.

— Мы взяли Квентиннинни себе в услужение, Ро-маа. Мы прицепили к нему корабль, мы разговаривали с ним, глубоко проникая в его сознание. В обмен на его служение мы обещали ему заботу и защиту, а вместо этого подвергли огромной опасности. Травма оказалась настолько сильна, что он был вынужден уйти в перасиату ради того, чтобы вытерпеть ее. — Темпи издал тяжкий вздох. — Как можно теперь вести себя так, будто ничего не случилось? Роман скривил губы.

— Мне всегда казалось, что при определенных обстоятельствах всегда можно рассчитывать на второй шанс.

— Мы дали обещание, — просто ответил Рин-саа.

Роман вздохнул. Звездному флоту и Сенату это совсем не понравится… но в уставе «Дружбы» особо оговаривалось, что темпи имеют решающее слово во всем, что касается здоровья звездных коней.

— Ладно. Наверно, не стоит отпускать Квентина на свободу вместе с сетью. Если ты дашь мне еще час, я пошлю шлюпку, и сеть снимут.

— Это приемлемо, — ответил Рин-саа. — Спасибо, Ро-маа.

Спустя час Роман с капитанского мостика провожал взглядом Квентина, быстро уносящегося во тьму космоса… Он спрашивал себя, не слишком ли темпи чужды людям для того, чтобы последние когда-нибудь сумели их по-настоящему понять.

Заседания начались сорок восемь часов спустя — на этот раз не в роскошном правительственном здании на Соломоне, а на околоземной орбите, в мрачном безмолвии космического корабля «Вызов». На Соломоне Звездный флот и Сенат были представлены более или менее поровну; здесь такого равновесия не наблюдалось. Доминировали военные — в заседаниях участвовала лишь небольшая группа гражданских.

Среди них, конечно, был сенатор, как и рассчитывал Феррол.

Однако в течение трех первых дней у них не было буквально ни минуты, чтобы поговорить наедине. Дни Феррола были до краев наполнены; его — иногда одного, а иногда вместе с Романом, Кеннеди или Тен-зингом — без конца расспрашивали, заставляя пересказывать события снова и снова. Ночи тоже были заполнены — он спал крепким сном смертельно усталого человека, в который то и дело вторгались «акулы» и «грифы».

И снова Прометей… На этом самом «Вызове» когда-то вывезли его и других колонистов, изгнанных из их мира. Не раз ему приходило на ум, не был ли выбор именно этого корабля в качестве места заседаний проявлением чьего-то извращенного чувства юмора.

Днем он беспрерывно говорил, ночью его одолевали сны… и все время он с нарастающим нетерпением ждал, когда же сенатор наконец вызовет его. На четвертый день — последний, согласно расписанию — ему надоело ждать.

* * *