— Тодхантер всегда производил на меня впечатление самого здравомыслящего человека в моем кругу, — отчеканил Феррерс с учтивым поклоном в сторону скамьи подсудимых.

— Благодарю вас, — сказал сэр Эрнест и сел на свое место.

С той же учтивостью и охотой Феррерс принялся отвечать на вопросы мистера Джеймисона.

— Мистер Феррерс, — начал последний, — вы редактор?

— Да, редактор.

— Следовательно, вам приходится много читать, причем не только художественную, но и научную литературу?

— Да.

— Надо полагать, самые разные книги. Не приходилось ли вам, к примеру, по долгу службы читать книги по психологии?

— Приходилось, и очень много.

— В том числе и по криминальной психологии?

— Да.

— Можно ли сказать, что благодаря этому вы хорошо начитаны в современной психологии, в том числе криминальной?

— Я не эксперт, — возразил Феррерс так энергично, что все в зале сразу сочли его экспертом, — но некоторыми знаниями в этой области — да, располагаю.

— Встречались ли вам в процессе такого чтения описания случаев, когда некто убеждает себя в насущной необходимости совершить определенный поступок, который требует значительного присутствия сил и духа, успешно завершает все приготовления — и вдруг в самый последний момент сдается и отказывается от своих намерений?

— Такое явление весьма распространено, — с компетентным видом кивнул Феррерс.

— И такой человек способен убедить себя, что он готов убить кого-то, по его мнению, отвратительного, купить для этого револьвер, даже явиться к выбранной жертве в полной уверенности, что сейчас убьет ее, а в последний момент спасовать и всего лишь угрожающе помахать револьвером?

— Отчего ж нет?

— То есть вы согласны, что такое возможно?

— О да.

— Так что если бы в таких обстоятельствах револьвер выстрелил случайно, вследствие того, что человек не умеет обращаться с огнестрельным оружием, как бы вы, с вашим уровнем представлений о криминальной психологии, расценили такое убийство: как умышленное или непредумышленное?

— Непредумышленное.

— Спасибо, мистер Феррерс, — заключил мистер Джеймисон с видом человека, который получил больше, чем рассчитывал. — Это проливает свет на наш случай. Вот вы только что заявили судье и присяжным, что считаете подсудимого самым здравомыслящим среди ваших знакомых. Вы сделали этот вывод на основании своих познаний в психологии?

— Познания в психологии, которыми я обладаю, — неторопливо проговорил Феррерс, — на мой взгляд, способствовали такому выводу.

— Вот именно. И вы по-прежнему придерживаетесь этого мнения?

— Да.

— Вернемся теперь к той воображаемой личности, о которой мы только что говорили, мистер Феррерс, человеку, который убедил себя, что ему нужно убить кого-то. С этой целью он купил револьвер и даже явился с ним к избранной жертве, но в конце концов так и не сделал намеренного выстрела. Вы сочли бы такого человека вполне здравомыслящим и нормальным?

— На основании единственно этих фактов, — осторожно ответил Феррерс, — нельзя сделать вывод, что человек, о котором идет речь, не в своем уме.

— Не могли бы вы пояснить свой ответ судье и присяжным?

— В данном случае можно говорить лишь о человеке, у которого сдали нервы, — мягко объяснил Феррерс, обращаясь к судье. — На мой взгляд, ни один из перечисленных фактов не указывает на отклонение от нормы. У нас у всех, бывает, сдают нервы. Но разумеется, в этих вопросах я не специалист.

— Так, — сказал судья. — Мистер Джеймисон, я должен задать вам вопрос. Мне не вполне ясно, куда вы клоните со своим перекрестным допросом. Правильно ли я понимаю, что ваша цель — доказать, что подсудимый не отвечал за свои действия?

— Нет, милорд, — возразил мистер Джеймисон с таким пылом, что акцент его вдвое усилился. — Со всем уважением должен заявить, что я преследовал цель прямо противоположную. В мои намерения входит самым почтительным образом доказать, что мой клиент за свои действия отвечал полностью.

— Стало быть, по этому вопросу между сторонами нет расхождений, поскольку сэр Эрнест придерживается того же мнения. Не понимаю, зачем вам понадобилось трудиться.

— По той причине, милорд, что, на мой взгляд, этот вопрос может всплыть в дальнейшем, — загадочно произнес мистер Джеймисон, — и что не исключены попытки усомниться в способности моего клиента судить здраво. Поэтому я стремлюсь к тому, чтобы в этом зале прозвучали показания лиц, близко знающих подсудимого, и чтобы у присяжных была возможность ознакомиться с мнением тех, кто в состоянии авторитетно высказаться по этому поводу.

— Продолжайте, — снисходительно бросил судья.

Однако мистер Джеймисон уже высказал что хотел, еще в первых своих вопросах толково наметив линию защиты, и Феррерсу позволили покинуть свидетельскую трибуну, что он и сделал, не забыв попрощаться с судьей учтивым поклоном.

3

— Но каков старина Джейми, а? Я от него даже не ожидал, — с нескрываемым восхищением объявил сэр Эрнест. — Чертовски толковый ход, вся эта болтовня про нервы, которые сдали в последний момент, и потому — убийство по неосторожности. Умно, право слово, умно!

Втроем они обедали в ресторанчике на Флит-стрит, поскольку в Олд-Бейли в отличие от Дома правосудия не было местечка, где адвокаты и свидетели могли бы утолить голод. Прочим обедающим определенно льстило соседство с такой знаменитостью, как мистер Тодхантер, они поедали его глазами и еду свою подносили ко рту машинально, повинуясь инстинкту.

Мистер Тодхантер, который к тому времени уже более-менее привык к бесцеремонному любопытству толпы, согласился, что мистер Джеймисон избрал удачную линию защиты.

— Ох и ловко он первым сделал выпад насчет того, что вы не в своем уме, — заметил сэр Эрнест между двумя кусками пирога с почками.

— Да, — согласился мистер Тодхантер и вздохнул.

Дело в том, что к этой фазе тяжкого своего испытания он относился с опаской. Чтобы прояснить вопрос отныне и во веки веков, решено было позволить представителю полиции подвергнуть его перекрестному допросу, а потом обратиться к присяжным. Таким образом версия полиции, состоящая в том, что мистер Тодхантер невиновен и не имеет ни малейшего отношения к смерти мисс Этель Мэй Бинс, будет присяжным должным образом представлена и ими, как и полагается, рассмотрена. Однако мистер Тодхантер совсем не был уверен, что с честью выдержит допрос юриста враждебно настроенного, жаждущего доказать его невиновность. Подобно большинству людей, мистер Тодхантер не верил в себя как в свидетеля, вдобавок память его настолько ослабела, что он побаивался схватить подсунутую ему приманку и попасть на крючок, да так, что потом и не выпутаешься.

— А в целом — как вы оцениваете наше положение? — поинтересовался он и сделал глоток молока.