Я по-прежнему молчала. Мистер Фортескью налил себе еще один стакан портвейна, я видела, что его тяготит мое молчание. Он не мог объяснить себе, что оно означает.

— Сара, — мягко начал он. — Если вам это не нравится, вам стоит только сказать слово. Я хочу вашего счастья. Я назначен вашим опекуном до тех пор, пока вы не выйдете замуж или же вам не исполнится двадцать один год. Но я знаю, что вы не обычная молодая леди, вы можете иметь особые, не такие, как у других, желания. Только скажите мне, и я все сделаю для вас.

— Я еще не знаю, — ответила я, говоря правду. — Все время, что я здесь, я злюсь на что-то, но ни вы, ни Уилл Тайк не обращаете на это внимания.

Мистер Фортескью улыбнулся мне поверх нового колечка дыма.

— Я слишком мало знакома с этой жизнью, чтобы что-то понять в ней, — пыталась объяснить я. — Сегодня Уилл Тайк показал мне яблоневый сад, который посадила моя мама. Я же совсем ничего не знаю о хозяйстве и, наверное, не смогу сама управлять своим имением.

— Ни в коем случае, — уверенно сказал мистер Фортескью. — Я совсем не хочу, чтобы вы работали и занимались землей. Это противоречило бы последней воле вашей матушки. К тому же хозяйство здесь развивается по проторенному пути. Никто не ждет сквайра, который владел бы нами, как в стародавние времена. В наши дни деревня существует как добровольное сообщество работников, и этого-то и хотела ваша мать. Она не допускала мысли, что ее дочь станет еще одним сквайром из семьи Лейси. Она желала, чтобы вам принадлежали дом, парк и сады. Но общественную землю, поля и холмы она собиралась отдать крестьянам.

Я кивнула. Это было как раз то, что я ожидала услышать.

— Итак, моя жизнь будет довольно беспечной? — осторожно спросила я, стараясь не выдать себя голосом.

— Если захотите, то да, — с готовностью ответил он. — Моя сестра работает очень много и получает истинное наслаждение, создавая бесплатные приходские школы для детей-сирот и для тех, кого бросили родители. Ее муж — олдермен в Лондоне, и она видит вокруг много нужды. Она работает больше, чем я, причем совершенно бесплатно. Ее жизнь чрезвычайно наполнена. И здесь вы вполне можете найти, куда приложить свои силы, Сара.

Я опустила ресницы, чтобы спрятать насмешливый блеск глаз. Я прекрасно знала таких, как его сестра Марианна. Когда я была маленькая, мы обчищали их карманы особенно успешно. Пока одна из нас, усевшись на обтянутые шелком колени добросердечной леди, размазывала по лицу слезы и рассказывала, как наш отец бьет нас, другая острым ножичком осторожно срезала ее кошелек и улепетывала. Однажды нас поймали, но, когда мы разразились жалобными рыданиями, леди простила нас, взяв обещание никогда больше так не поступать, иначе крошка Иисус не сможет спасти нас от ада. После чего вручила нам по шиллингу из вновь приобретенного кошелька. Простая душа.

— Вы могли бы также следовать собственным склонностям, — продолжал мистер Фортескью. — Если, например, у вас обнаружится талант к музыке, пению или рисованию, вы сможете, работая над собой, развить его. И если вы любите лошадей, вы можете нанять хорошего управляющего и заняться разведением новых пород.

Я кивнула.

— А кто станет учить меня музыке, танцам и манерам? Словом, всему, что мне следует знать.

— Миссис Редвуд будет вашей наставницей, — с уверенной улыбкой ответил он. — Она научит вас вести себя как положено молодой леди.

— Сколько времени? — спросила я.

— Прошу прощения, не понял. — Он удивленно поднял брови.

— Ну, сколько времени мне потребуется, чтобы стать настоящей леди?

Он тонко улыбнулся, будто сочтя этот вопрос занятным.

— Думаю, что хорошим манерам следует учиться всю жизнь, — ответил он. — Но полагаю, что вы уже через год сможете быть приняты в обществе.

Целый год! Я мысленно присвистнула. Танцевать на спине неоседланной лошади я выучилась гораздо быстрее. А Данди уже через два месяца стала выполнять трюки на трапеции. Либо всему этому трудно учиться, либо это просто не стоящая внимания чепуха, вроде того, как сидеть за столом очень прямо, наверное, специально, чтобы ронять кусок за куском себе на колени.

Я промолчала, и мистер Фортескью, наклонившись, налил мне в бокал ратафии.

— Вам еще многое нужно будет понять, — сказал он мягко. — Но вы, должно быть, устали сегодня, в свой первый день после болезни? Может быть, вы хотели бы отдохнуть? Или посидеть в гостиной?

Я достаточно хорошо изучила манеры богатых людей, чтобы понять, что дело вовсе не в моей усталости, а в том, что он не хочет больше говорить со мной. У меня во рту появился какой-то неприятный привкус, я хотела было сплюнуть, но вовремя сдержалась.

— Пожалуй, надо отдохнуть, — согласилась я. — Я поднимусь к себе. Доброй ночи, мистер Фортескью.

Он поднялся одновременно со мной и, когда я пошла к двери, направился туда же и поспешил распахнуть ее передо мной. Я на минуту заколебалась, предполагая, что он тоже хочет выйти, но потом поняла, что это как бы знак внимания. Затем он взял мою правую руку и поднес ее к губам. Не успев даже подумать, что я делаю, я вырвала у него руку и спрятала ее за спину.

— Извините ради бога, — пораженно сказал он. — Я просто хотел пожелать вам спокойной ночи.

Я побагровела от смущения.

— Это вы меня извините, — неловко сказала я. — Я терпеть не могу, когда кто-нибудь прикасается ко мне. Ничего не могу с собой поделать.

Мистер Фортескью понимающе кивнул, но я была уверена, что он растерялся.

— Спите хорошо, Сара, — пожелал он. — Позвоните в колокольчик, если вам что-нибудь понадобится. Сказать Бекки, чтобы она принесла вам попозже чашку чая?

— Да, пожалуйста, — ответила я.

Пить чай в постели было, наверное, очень приятно. Я вспомнила, как мы с Данди ели на своих койках, а потом бросали пустые тарелки на пол возле себя и продолжали болтать лежа.

Никогда я не думала, что буду с тоской вспоминать эти времена.

— Вы можете звать меня Джеймс, если хотите, — предложил мистер Фортескью. — Или дядя Джеймс, если вам так больше нравится.

— У меня нет никакого дяди, — довольно грубо ответила я. — Я буду звать вас Джеймс.

Он с улыбкой поклонился, но больше уже не делал попытки взять меня за руку.

— Джеймс, — спросила я, уже собираясь уходить. — Как часто вы приезжаете сюда?

— Примерно один раз в три месяца, — удивленно ответил он, — чтобы встретиться с Уиллом и проверить книги.

— Вы уверены, что он не обманывает вас? — помолчав, вдруг спросила я.

Он даже раскрыл рот, будто я его ударила.

— Сара! — воскликнул он, вновь обретя голос, с таким негодованием, будто подобную мысль даже допустить было нельзя. Но он тут же опомнился и послал мне сокрушенную улыбку. — Прошу прощения, — извинился он. — Сегодня вечером вы выглядели совершенно как застенчивая молодая леди, и я на время забыл, что вы пришли из другого мира. Я вполне уверен, что Уилл не обманывает меня, потому что он аккуратнейшим образом представляет мне все счета и основные наши расходы мы предварительно обговариваем. Кроме того, я всегда проверяю ведомости на выплату жалованья. Он не станет обманывать меня, ведь деревня имеет равные паи с имением, и мы постоянно получаем хорошую прибыль. И наконец, и это наиболее важно для меня, я знаю, что Уилл Тайк — честный человек. Я доверял его кузену, Теду Тайку, и я доверяю ему.