И вовсе не «словно», Лана почти физически ощутила навалившуюся на плечи тяжесть, сковывающую движения, голосовые связки скрутило спазмом. Тело стало чужим, непослушным. А потом на голову упало что-то похожее на брезент.

Ну вот, и зачем было пить чай той знахарки, если он вовсе не помог.

Нет, все-таки помог. Буквально в следующую секунду оцепенение исчезло, голос вернулся, и Лана дернулась, пытаясь сбросить с себя брезент. И в этот момент раздался тихий шепот подруги:

– Не надо. Пусть Динка думает, что мы полностью в ее власти.

– Но… Там же вертолет, слышишь? А вдруг это Кирилл?

– Если это он, то Яромира в любом случае узнает, а если нет?

– Да какая разница? Главное – привлечь внимание. И вообще, тебе не кажется, что нам не стоит дожидаться, пока нас погрузят в лодку, надо попытаться сбежать, пока мы на берегу!

– Лана, я не знаю, как тебе это объяснить, я чувствую, а ты просто поверь – мы должны попасть в конечную точку маршрута. Только там можно справиться с этой дрянью, здесь она слишком сильна. Все, притворись манекеном.

Ну ладно, притворюсь. Хотя очень трудно было удержаться, когда гул вертолетного двигателя раздался практически над головой. Ну а что – рвануть веревки, вскочить и замахать руками, привлекая внимание пилота вертушки, кем бы он ни был.

А он не заметит. Потому что ведьма «отведет» ему глаза, как бы дико это ни звучало в XXI веке.

Если же это Кирилл… Он «услышит» меня и так. Кирюшка, миленький, я здесь, я внизу, помоги!

Но свист лопастей стал удаляться, гул становился все тише, пока не превратился в еле слышный стрекот.

Воняющий рыбой брезент исчез, и Лана невольно зажмурилась от яркого солнца. А когда открыла глаза, прямо перед собой увидела издевательски ухмыляющуюся физиономию милашки Динь:

– Ну что, коза, надеялась небось, что в вертолете твой разлюбезный Кирилл? Обломись, дорогуша, этот дебил в лучшем случае рыщет сейчас в окрестностях Сейдозера. Именно этот маршрут и остался в памяти вертолетчика, доставившего нас сюда. Тоже на Кольский полуостров, но не на Сейдозеро, а на побережье Белого моря, к архипелагу Кузова. По расходу топлива и направлению почти одно и то же, но именно почти. Так что пусть Кирюша бродит возле озера, а мы сейчас поплывем на один из островов архипелага, Олешин, где находятся Врата в Гиперборею, в мир моих предков. И я открою эти Врата. Твоей кровью.

Вкратце обрисовав ближайшую перспективу, Квятковская внимательно всмотрелась в глаза пленниц, рассчитывая, видимо, насладиться паникой, ужасом или хотя бы страхом, что ли. Вот же заразы, а! Зеленый цвет глаз – один из самых редких, а мерзкие подружки обе получили от природы этот дар, только оттенок разнился: у осточертевшей еще два года назад Осеневой глаза были прозрачно-зелеными, словно просвечивающийся на солнце лист, а у мерзавки Красич – цвета спелых оливок.

В общем, зелени было много. А вот паники, ужаса или хотя бы страха – ноль целых ноль десятых. Правда, в оливковых глазах, переполненных ненавистью, можно было заметить следы отчаяния, что хоть немного утешало, а вот в прозрачно-зеленых… Брезгливое презрение и уверенность? У связанной и обездвиженной куклы, находящейся в полной власти госпожи?!

И вообще, Осенева за эти два года, прошедшие с момента незавершенного ритуала, стала какой-то другой. Но что именно изменилось в этой гадкой красотке, Дина понять не могла. Да и времени на вдумчивое осмысление происходящего не было, до полудня осталось меньше часа.

К тому же, что бы там ни изменилось в Осеневой, особого значения уже не имеет, поскольку жить самоуверенной сучке осталось всего на пять минут дольше, чем ее подружке. И она, Дина, займется мерзавкой лично.

А пока для облегчения души – да и напомнить девицам надо, кто тут главный, – можно пару раз пнуть куколок, чтобы притушили глазищи-то, вспомнили, где и с кем находятся.

Одно дело – притворяться послушными марионетками, когда просто валяешься на песке, и совсем иное – когда тебе в лицо впечатывается рифленая подошва кроссовки. Ни увернуться, ни заслониться руками…

Больно-то как! Да еще хрустнуло что-то премерзко, и в горло хлынула кровь. Лана вскрикнула и тут же закашлялась, захлебываясь. Рядом застонала Ленка, и в то же мгновение прозвучал тихий голос Яромира:

– Госпожа, а может, уже достаточно? Вам ведь не нужны трупы, верно?

– Да ничего с ними не случится, это живучие твари.

– Мне кажется, вы сломали моей сестре нос, и она может задохнуться.

– Бли-и-ин, точно! Вон, хрипит уже! Давай, возьми ее так, чтобы кровь вытекала наружу, и отнеси в катер. Да смотри, положи там правильно, твоя Ланочка должна быть жива, когда в ее сердце войдет Ключ.

– Да, госпожа, я помню.

Сильные, еще недавно – такие родные руки аккуратно подхватили Лану и понесли к катеру, прижав к широкой груди. Он все сделал правильно, ее брат: голова пленницы находилась немного ниже тела, слегка повернута набок, кровь теперь не текла в горло, и даже можно было говорить.

Или нельзя? Это ведь больше не ее Ярик, это раб белесой твари. Но… там, внутри, должен находиться настоящий Яромир!

– Ярик, – еле слышно прошептала Лана, когда брат осторожно положил ее на дно катера, – я не верю, что эта гадюка полностью подчинила тебя! Услышь меня, пожалуйста! Борись! Не позволь ей убить нас, братик! Ты же не сможешь жить после этого! Ярик!

На миг ей показалось, что в пустых, каких-то стеклянных глазах брата мелькнула искорка чувства, но только на миг. Скорее всего, лучик солнца заигрался и забежал в выжженную пустошь.

Яромир равнодушно, словно ничего не слышал, развернулся и пошел за Леной. Ну вот, сейчас доложит своей госпоже, что манекен разговаривает, та насторожится и…

А что, собственно, она может сделать? Усилить воздействие? Легко. И не факт, что снадобье знахарки сможет справиться с этим.

Но никакого усиления Лана не почувствовала, а значит… Ярик услышал ее?

Не обязательно. Вполне возможно, что он просто не обратил внимания на бормотанье пленницы, вот и все.

Через минуту рядом положили Ленку, и Лана едва сдержала крик ужаса – подругу было трудно узнать. Очередной удар кроссовки пришелся ей в область глаза, и глаза уже практически не было, он спрятался под стремительно распухающим веком. Поджившая немного губа лопнула, и теперь обе девушки представляли собой лакомство для вампира – кровищи-то!

– М-да, – покачала головой Дина, усаживаясь на сиденье катера, – я действительно немного увлеклась. Вон, уже все днище угваздано, прямо как свиньи на бойне, честное слово! Кстати, Яромир, а ты умеешь управлять этой штукой? Я как-то упустила это из виду.

– Умею, – кивнул мужчина.

– Тогда – погнали! И побыстрее, солнце уже почти в зените.