Буквально через десять минут после звонка Осеневой Матвей смог дозвониться до своего приятеля в ГИБДД, занимавшего достаточно высокий пост. Еще через пять минут информация о джипе Яромира ушла всем постам, и в первую очередь – располагавшимся на Ленинградском шоссе и в его окрестностях.

– Ничего, перехватим, – успокаивающе проговорил Кравцов, искоса глянув на сидевшего рядом Кирилла. – Никуда он не денется от нас, успокойся! Вряд ли он за пятнадцать минут успел выехать из города, тем более по вечно перегруженной Ленинградке! К тому же Лена у него на хвосте сидит, она девчонка умная, сообразительная, не отстанет.

– Да, она молодец, – от напряжения связки скрутило в жгуты, поэтому вместо обычного голоса получился сдавленный сип. Кирилл откашлялся и продолжил: – Я даже думать боюсь, что произошло бы, не окажись Осенева рядом с машиной Яромира на перекрестке!

– Знаешь, – криво усмехнулся Матвей, – еще недавно я был заядлым материалистом и высмеивал всех, кто верил во всякую, как мне тогда казалось, ерунду – аура, магия, экстрасенсорные способности, телепатия и так далее. А потом я познакомился с тобой, узнал о твоих способностях, и почти сразу – вся эта жуть с Квятковской. Она ведь не сумасшедшая, верно?

– С точки зрения нормального человека разум этой твари нельзя назвать здоровым, но и сумасшедшей в классическом, так сказать, виде Квятковская вряд ли является. Я уже рассказывал тебе про старика-волхва, вытащившего меня с того света, верно?

– Ну да, старец Никодим, кажется?

– Он самый. Так вот, его сила – сила Света. А бледная поганка, разгуливающая сейчас на свободе, обладает обратной стороной силы.

– Ага, Энакин Скайуокер, обратившийся к темной стороне и ставший Дартом Вейдером!

– Не смешно.

– Извини. Просто на тебя смотреть страшно, словно не человек на переднем сиденье, а каменная статуя. Даже не каменная – бетонная. Вот и решил немного растормошить тебя.

– Не надо меня тормошить, лучше своему приятелю позвони – как там дела? По идее, его бойцы уже должны были обнаружить джип Яромира, даже если он где-то остановился. Впрочем, если бы Красич куда-то свернул, Лена мне обязательно бы сообщила. Так что давай, тряси своего знакомого.

Но тряска желаемого результата не принесла, ни одного спелого фрукта в виде хорошей новости стрясти не удалось.

Автомобиль указанной марки с определенными номерами не проезжал. Нигде.

– Ерунда какая-то! – нахмурился Матвей, закончив разговор с приятелем в крутых погонах. – Не мог же он сквозь землю провалиться!

– Не мог, – дернул щекой Кирилл и вытащил свой мобильник. – Так, пора звонить Осеневой, надеюсь, она сможет объяснить, где наш неуловимый Ярик.

Может, Лена и объяснила бы, но ее телефон не отвечал. Сначала отбрехивался длинными гудками, а потом вообще объявил, что общаться более не желает.

– Та-а-ак, – процедил Кирилл, нажимая кнопку отмены вызова. – Похоже, и Ленка вляпалась. Матвей, надо срочно выяснить, где находится сейчас ее мобильный телефон. Это возможно?

– В принципе, да, только давай поменяемся местами. Ты садись за руль, а я займусь поисками. Смартфон – штука полезная.

Очень полезная. Особенно если еще и связи во всех нужных конторах имеются, а у Кравцова они имелись, прежнее место службы помогло.

К тому моменту, когда они подъехали к Ленинградскому шоссе, Матвей смог узнать, где телефон Осеневой находился совсем недавно. Потому что в данный конкретный момент он вообще не подавал никаких признаков жизни, возможно, был разбит.

Не возможно, а точно. Когда они подъехали к месту последнего сигнала от мобильника Лены – а это было неподалеку от автомобильной заправки на Ленинградском шоссе, – то на обочине обнаружили расплющенный колесом машины аппаратик.

И джип Яромира вскоре нашелся, километров через пять от заправки, на узкой проселочной дороге. Разумеется, автомобиль был пустой, а если учесть, что ярко-алый «Пежо» Осеневой так и не обнаружили (как и саму Лену), стало ясно – Яромир пересел на автомобиль девушки, загрузив туда обеих пленниц.

Теперь в розыск был объявлен «Пежо».

Через два часа, ближе к вечеру, автомобиль нашли. В двухстах километрах от Москвы, возле небольшого частного аэродрома, в ангарах которого имелись не только легкие самолеты, но и два вертолета.

Когда Кирилл и Матвей в сопровождении местной полиции примчались на аэродром, обнаружилось, что одного из двух вертолетов нет. Причем диспетчер, дежуривший в этот день, внятных объяснений – куда делась вертушка – дать не мог. Он вообще никаких объяснений дать не мог, даже вспомнить, как его зовут. Сидел, бессмысленно улыбался и все порывался рассказать, как они с Петровичем недавно на рыбалку сходили.

– Понятно, – глухо произнес Кирилл. – Сегодня мы от него вряд ли что узнаем.

– Слушай, а где тот препарат, что ты вез для Квятковской? – оживился Матвей. – Может, вкатим мужику дозу, он и расскажет, куда отправил птичку.

– Во-первых, не факт, что он знает это, ему могли назвать совершенно другое место назначения, точно об этом известно лишь пилоту…

– Так зато диспетчер скажет нам, как связаться с пилотом, мы свяжемся и…

– А во-вторых, – тихо продолжил Кирилл, – препарат остался в клинике.

– Как это?

– А так это! – заорала бетонная статуя. – Забыл я, понимаешь, забыл! Оставил на столе в палате, помчался Лану выручать! Кто же знал, что он может понадобиться!

– Ладно, ладно, не шуми, еще не все потеряно. Вертолет ведь вернется, верно? А мы его здесь подождем и все узнаем.

– Ты представляешь, что за это время может случиться с Ланой?! И с Осеневой тоже!

– От того, что мы будем истерить и биться головой о стену, мало что изменится. Надо пока подготовить к полету второй вертолет, заправить его…

– Ага, а где пилота искать? Или того, что вернется, задействуем?

– Нет, того не стоит, мужик будет слишком уставшим. Я сам сяду за штурвал.

– Ты?! А ты разве умеешь?

– Умею. Главное, чтобы первая вертушка вернулась, а не осталась там дожидаться пассажиров.

– Вернется!

Кирилл очень старался, чтобы голос прозвучал как можно увереннее, и он прозвучал. Вот только глубоко внутри все сильнее пульсировал сгусток боли и отчаяния – а вдруг? Вдруг вертолет не вернется? И он не успеет…

И потекли мучительные минуты ожидания. Минуты постепенно слились в один час, потом во второй, в третий.

Местные опера пытались за это время узнать маршрут вертолета по своим каналам, но ничего не получилось. Вертушка – не самолет, за ней никто строго не следит, особенно если на борту нет важных персон.

К диспетчеру вызвали врача-психиатра, но тот ничего сделать не смог.