– А знаешь… – задумчиво начал он, глядя в окно за моей спиной. – Не доволен.

– Почему? – удивляюсь я. – Переплатили, думаешь?

– Нет. Я просто ожидал чего-то другого. Эмоций каких-то. Триумфа победителя, но все оказалось слишком просто, а Джейсон Доминник, вообще, меня разочаровал. Я его иначе запомнил. Более брутальным, что ли. Он даже толком ответить мне не мог, молчал, да глазами хлопал. Хотелось раздавить его, как гадину, а увидел… и жалко даже стало.

– Ты наговоришь, – напряженно ухмыляюсь я. – Иди-ка пожалей.

– Нет, я утрирую. На самом деле, жалость к таким тварям испытывать нельзя. Руку протянешь, а они ее тебе по локоть отхватят. Тебе ли не знать. – Майкл напряженно посмотрел на меня. Я отвела глаза. Мне ли не знать. – Больше не злишься, что я втянул тебя в эту сделку?

– Если скажу, что злюсь, ты что-то сможешь исправить? – холодно спрашиваю я, постукивая кончиком карандаша по поверхности стола.

– Нет.

– Тогда не трать напрасно слова.

Он немного уязвлен моим недружелюбным тоном и быстро удаляется, оставив, наконец, меня в покое. Я возвращаюсь туда, откуда не могу вырваться всю последнюю неделю… Как я оказалась на крыше? Зачем забралась на ограждение? Сейчас сложно объяснить разумно. В тот момент, я просто не могла мыслить рационально, я поддалась эмоциям, боли, которая хлестала меня, оставляя огненные отметины на сердце. Я бежала туда, где можно вдохнуть полной грудью. Конечно, я не собиралась прыгать вниз, но я могла сорваться, черт побери. Какая идиотка. И он видел меня такой. Жалкой. Как раньше. Я так гордилась своими успехами, своим ледяным спокойствием, и что? Где? Куда все делось? Моя душа полна гнева, но я не знаю, кого ненавижу больше. Я не могу работать, и это худшее, что могло случиться. Придется просить отпуск, иначе я натворю дел. Полное погружение в трудовые будни – вот, что спасало меня. Сейчас не осталось даже этого. Операция отца на время блокирует ненужные мысли, но потом все вернется. Знаю. Ударит по новой, больнее.

Я думала, что смогу, справлюсь. Я старалась. Тридцать три месяца, почти тысячу дней, двадцать четыре часа в сутки, я старалась, играла роль, я управляла своей жизнью и мыслями. Три года. Почти три. Неважно. И какие-то жалкие пять минут на крыше разрушили все крепости и баррикады, которые я так старательно воздвигала день за днем.

Джейн звонила мне. Несколько раз. Она оставляла мне сообщения и даже приходила в офис. Я не приняла ее. Не могу. Не знаю, что сказать. Моя злость распространяется и на нее тоже. Она лгала мне, когда говорила, что меня можно вылечить, исправить. Сколько можно? Сколько нужно времени?

Я просто больше не могу, я не вижу смысла. Тупое отчаяние. Хочется выть и биться головой о стены. Ненавижу всех, кто сделал меня такой слабой.

И я безумно устала бороться с собой, со своей памятью, желаниями, мыслями, с внешним миром, который никогда не поймет и не примет меня такой, какой я стала, какой меня сделали. Я не виновата. Так случилось. Но разве кому-то есть дело? Кто сможет понять, протянуть руку, улыбнуться и сказать «я знаю, знаю, что ты чувствуешь»? Никто. Никто. И Джейн не сможет, хотя она делала это не раз. Не помогло. Ничто не поможет.

Мои мысли текут в разные стороны, превращаясь в хаос, противореча и споря, опровергая, коверкая, подменяя понятия, воспоминания, слова. И рациональная частичка меня включает белый экран, давая пятиминутную передышку. Я тяжело дышу, набирая номер Арчибальда. Не внутренний, звоню на личный мобильный.

– Мне нужен отпуск, Арчи, – требую я. Не прошу. Я почти приказала своему боссу дать мне отпуск.

– Но, Лекси, ты долж…

– Я ничего не должна, – резко обрываю я. – И, думаю, я заслужила небольшой перерыв после проделанной работы, которую вы взвалили на меня.

Он молчит, разъяренно дыша в трубку.

– Три дня! – бросает он гневно.

– Неделя.

– Вали.

Я улыбаюсь. Буду скучать по Арчи.

Джейсон

– Привет, Джон, – с улыбкой произношу я, без стука врываясь в кабинет своего врача и друга. Он не занят с пациентом, просматривает личные дела, и заметив меня, изумленно смотрит, спустив на нос очки.

– Доминник! – наконец, восклицает он с нескрываемой радостью. Встает и идет ко мне. Мы обнимаемся, как старые друзья, пожимаем друг другу руки. Джон поправился. И выглядит еще солиднее. Рассматривает меня со всех сторон, покачивая головой.

– Отлично выглядишь, Джейс! – заключает он с довольной улыбкой. – Садись на свою любимую кушетку. Кофе? Чай? Или по чуть-чуть? Ты навестить старого знакомого, или за консультацией?

– Кофе, Джон. Я навестить друга и поговорить. Целую неделю собирался, но все никак не мог дойти, – присаживаясь на кушетку, сообщаю я, оглядываясь по сторонам. Тут ничего не изменилось, совсем. Задерживаю взгляд на фотографии жены Джона и двух дочек на столе в рамочке. Обе девочки похожи на мать. Красивые. Я улыбаюсь Марте, помощнице Джона, которая заносит нам кофе.

– Спасибо, – говорю я. Она кивает и оставляет нас.

– Значит, неделю в Нью-Йорке, – задумчиво произносит Джон, внимательно рассматривая меня. Включил режим доктор—пациент.

– Десять дней, – уточняю я, вдыхая божественный аромат кофе. Эту маленькую слабость не мог забыть даже в горах. Варил кофе в турке каждое утро.

– Как там старый Нджы? Не вернулся в монастырь?

– А его примут? – ухмыляюсь я. – Да и куда он денет своих коз? Он их любит больше, чем молитвы.

– Вижу, что козье молоко, свежий воздух и здоровый образ жизни пошли тебе на пользу, – замечает Джонатан без тени иронии. – Ты похож на взрослого человека, который знает, кто он на самом деле.

– Не совсем, – я осторожно ставлю чашку, и смотрю в глаза Джона, в которых проскальзывает вопросительное выражение.

– Я встретился с Александрой, – произношу я. – Случайно.

– Тебе все еще нельзя к ней приближаться, – сдержанно напоминает Джон. Он выглядит не на шутку встревоженным.

– Я знаю. Но никто не застрахован от случайностей.

– Нью-Йорк – огромный город. И случайности такого рода – редкость, – очень корректно намекает Риксби на возможное лукавство с моей стороны.

– Может, это судьба, Джон? – спрашиваю я, ища в его лице понимания или поддержку. – Последние годы многое поменяли в моем мировоззрении, и я, как никогда, увидел, насколько масштабен замысел Создателя, когда смотрел на окружающий мир с самой высокой точки Тибета. Возможно, ему нет дела до каждого из нас, но я также понял, что Бог есть и внутри наших душ, которые являются его частью. Можем ли на уровне подсознания идти, ведомые его волей?

– Нджы готовит тебя в проповедники? – мягко улыбается Джон. – Наверное, на этом стоит остановиться. Твое место не там, и мы оба знаем, что я прав. Скажу прямо, Джейс. Ты – умный и сильный человек. Несомненно, глубокий, иначе не попал бы под влияние россказней Нджы. Он – буддист, монах, который однажды снял сан и ушел, чтобы быть свободным от уз и правил. Он принадлежит другому миру, религии, менталитету. А твое место здесь, Джейс. Я отправил тебя к Нджы, потому что знал, что только полное удаление от источника боли и разрушения сможет помочь тебе восстановиться. И это случилось. Ты принял прошлое, которое вернулось, ты осознал совершенные ошибки, ты научился быть собой. Но не совершай ошибку, не дели себя на «до» и «после». Обе эти личности – ты. Гармония – вот, что необходимо. Наша религия говорит, что у каждого человека есть ангел на одном плече, и бес на другом. Твоя задача выслушать обоих и принять рациональное решение, Джейс. Ведь, мальчик мой, добро – не всегда абсолютно, как и зло. Между ними необходимо соблюдать равновесие. Только ты в ответе за свои поступки и решения. Возвращайся в реальный мир. Нджы выполнил свою миссию. Уверен, что он не ждет тебя обратно.