— И что мы послушаем?

— О-о-о, тебе понравится, — протянул маг так, что я сразу поняла: вряд ли грядущее придется мне по душе. На всякий случай я незаметно подняла руку, отстегнула брошку-маячок, что пряталась под нижним краем свитера, и сжала ее в кулаке.

Если что-то пойдет не так, мне потребуется доля секунды, чтобы воспользоваться артефактом.

Мы с Альбером шли несколько минут, сохраняя молчание. Огней стало меньше, и вокруг царила полутьма. В какой-то момент парень остановился и, приложив палец к губам, едва слышно прошептал:

— С этого момента ни звука.

Я кивнула, уже заметив брезжащий сквозь зелень желтый, как от огня, свет, что сразу выделялся на фоне равномерно сияющих голубых фонариков. Димитар снял шляпу и, оставив ее на земле, пригибаясь двинулся вперед, следуя от дерева к дереву и сливаясь с серыми стволами, словно тень.

«Вот уж кто точно сейчас похож на призрака», — озадаченно подумала я, прежде чем направиться за магом земли. Я все еще крепко сжимала в ладони брошь, хотя мне уже казалось, что в этот раз Альбер будет вести себя сносно. Правда, опыт подсказывал, что от этого парня можно ожидать чего угодно, — он непредсказуем.

Я сделала было шаг, как перед глазами внезапно потемнело, и я едва не рухнула, чудом успев облокотиться о дерево. Ладони уперлись в жесткую шершавую кору. В груди все словно металлическими пластинами сдавило, а под ключицей появилось жжение. Почти как тогда в раздевалке, только хуже…

Я шумно втянула воздух, собирая себя воедино.

«Сейчас пройдет. И я вновь буду в порядке», — сказала самой себе, усилием заставляя ноги пройти еще несколько метров, пока до меня не донеслись чужие голоса. Я застыла на месте, а перед глазами вновь запрыгали темные пятна.

¬¬¬¬¬¬— Это несправедливо! — раздался тихий возглас.

— Ты сама совсем недавно заявляла, что тебя устроит и такой расклад, Лея. — Я без труда узнала голос Розенталя.

«О чем они говорят?» — не поняла я, каким-то чудом ощутив приближение Димитара. Парень вернулся, встав рядом, за моей спиной.

— Алекс, ты ведь не такой, —  прошептала Лея, а ко мне почти вернулась способность нормально видеть.

Но не стоит забывать, что какую бы магию ни использовал Альбер, Розенталь скоро узнает о моем присутствии. Ощутит, как собственную стихию. Я уже чувствовала, как кончики пальцев начинали пылать. — Зачем тебе кто-то еще? И эти попытки отсрочить наши отношения… Ты видел лицо моего отца? Он так доволен. Ты всегда нравился ему. Зачем все эти сложности? Нам будет хорошо вместе и сейчас.

Я быстренько выглянула из-за дерева и заметила поваленный ствол, на котором сидели они оба — огневик и его невеста, расположившиеся к нам спиной, а чуть подальше прямо в воздухе зависло искристое пламя.

Лея, облаченная в алое платье с вышивкой, сидела вплотную к магу, трогательно прильнув к его плечу. Никакой еды или напитков я не обнаружила, и этот факт немного расслабил заведенную пружину нервов у меня внутри. На мгновение мой взгляд словно приклеился к затылку Розенталя, но когда он вдруг повернул голову в сторону, я быстро юркнула обратно.

«Тихо, тихо», — сказала самой себе, успокаивая дыхание и пряча свою силу где-то глубоко в себе. Меня еще не учили этому, но, кажется, я уже начинала сама все понимать. Прошло несколько секунд, а жжение в руках почти исчезло. Успех.

Все это время Димитар просто стоял, прислонившись к древесному стволу и задумчиво и мрачно взирая в небо. В этом месте воздушный щит отчего-то истончался, делая очертания облаков более ясными.

— Лея, я смирился с тем, что мы станем супругами. И это полностью твоя заслуга. Но не смей и дальше загонять меня под свой каблук. Иначе пожалеешь. — Огневик произнес это спокойно, но холодно. И таким я его не узнавала — слишком привыкла видеть другим, более человечным.

«Он притворяется. Он лжет», — подсказал внутренний голос, усмиряя всколыхнувшееся беспокойство.

— Ты так меня бесишь, Розенталь! — вдруг обиженно воскликнула Лея. — Что с тобой стало? Мы раньше никогда не ссорились. Помнишь прошлые фестивали? Всегда было так забавно. До сих пор помню ту таверну, что мы разнесли в Западном районе… Тот мужик так плакал!

Я поджала губы. Наверное, я никогда не пойму, как жестокость и вседозволенность могут вызывать у кого-то столько радостной ностальгии в голосе.

— Альбер просто перегнул палку, — скупо прокомментировал Александр.

— Да-а, он такой… Всегда делал то, что я его просила. Почти как раб! — легкомысленно рассмеялась девушка, и я заметила, как напряглись скулы мага земли. Взгляд Димитара опустился под ноги, тело напряглось, и из позы его исчезла непринужденность.

Мне даже стало почти жаль стихийника, даже несмотря на тот факт, что несколько дней назад он сам назвал Лею стервой. Да, мы не выбираем, кого любить. Только в случае Альбера это нездоровая симпатия и привязанность к той, что так просто вытирает о него ноги.

— А ты бы хотела, чтобы я относился к тебе так же, как он? — вдруг спросил Розенталь.

— Нет. Точно нет. В твоих принципах есть нечто притягательное.

Александр промолчал, а Лея вдруг осмелела:

— Поцелуй меня. Поцелуй хотя бы сегодня. И тогда я стану терпеливее. — Томный голос резал слух, и я не выдержала, опять высунувшись из тени и заметив руки девушки, закинутые на плечи огневика. Эти слова она почти шептала ему в губы.

Черт!..

Жар прокатился по телу внезапной волной, от ног до самой головы. Я успела заметить, как дернулся Розенталь и как напряглась вся его фигура, словно превратившись в камень. Но он остался на месте, сдержался, а я, отвернувшись, быстро, но пытаясь соблюдать осторожность, направилась подальше от них.

Я больше не могла это ни слушать, ни смотреть. Оказывается, мое сердце не железное, и даже логика и разум не могли над ним возобладать.

Я напрямик шла через лес, звуки вернулись, и трава теперь громко шелестела под ногами, хрустела и звуки превращались в монотонный гул. Здесь, как ни в каком другом месте, становилось понятно: наконец-то наступали холода и скоро зелень полностью облетит с ветвей.

— И какой в этом смысл? Зачем надо было мне это показывать? — проговорила я, не останавливаясь, но зная, что Альбер идет позади. Я все еще не понимала его мотивов.

От напряжения, с которым я стискивала челюсти, у меня даже заскрипели зубы. Увиденное было неприятно, но я ведь прекрасно знала, зачем огневик это делает. И в момент, когда я подпустила Розенталя ближе к себе, я приняла эти условия. Теперь расхлебываю.

— Разве ты не захотела бы посмотреть? — спросил Альбер, а я замерла, гневно глядя на него и сдерживая порыв вновь, как в первые дни нашего знакомства, схватить парня за грудки и встряхнуть.

— А ты хотел это слышать? Слышать, как тебя называют рабом? — Стоило произнести это, и я сразу же увидела в его глазах ответ. Удивительно, но мне удалось докопаться до чувств даже такого черствого человека, как он. Я взирала на него и видела муку, горечь, борьбу с собой. — Похоже, что нет.