Здесь под светом Луны мы еще некоторое время бегали, играли в снежки, валялись в свежевыпавшем снегу.

А я изо всех сил старалась забыть и свои надежды на новую жизнь с любимым мужчиной и предательство Ката.

В последние дни меня рвали на части противоречия.

Ужасно хотелось, чтобы Вяземцев вдруг нарушил наш уговор. Приехал, заявил, что любит, снова сказал это в своей простой манере, без выпендрежа или пафоса. И… предложил выйти замуж.

Не знаю почему, но я скучала по Кату. И в преддверие Нового года отсутствие мужчины, который мне так нравился, наверное, даже, я влюбилась в него, ощущалось особенно остро.

Я старалась отвлечься на Тошку, на беззаботную игру в снежинки и думала, что все же оторвала для себя кусочек счастья. Этого мальчишку. И, если все хорошо сложится, рожу себе еще одного чудесного ребенка. Девочку или мальчика — неважно.

Но ощущение, что чуда так и не случилось, и мой Дед Мороз опоздал с подарком и чудесным исполнением желания, не оставляло меня ни на минуту.

Около девяти мы с Фирдаус Шамсутдиновной и Тошкой выпили соку, чокнулись, прокрутили старое обращение президента и загадали желание под прошлогодний бой курантов.

После этого няня уложила сынишку спать, и ушла праздновать со своей семьей. А я осталась одна… В тишине ночного дома. Наедине со своими мыслями и переживаниями…

* * *

Кат

Стриптизерши в костюмах ну очень южных снегурочек, больше похожих на бикини с мехом, отплясывали под веселую музыку.

Вся компания Ката развлекалась.

Темыч зажигал с одной из девочек, пил не в меру и отмечал, наконец-то, ликвидированные хвосты.

Остальные взрослые студенты развлекались — кто во что горазд и кто на что способен.

Горские поздравили всех и уехали праздновать с семьей. Сомин поступил также.

Хасбеков, Ахметьев и Морецкий уединились с девушками в кабинках.

Ляля виляла бедрами на танцполе, пытаясь вытащить туда хоть кого-то из мужиков. Но тех больше интересовали девушки у шеста.

Кат пожалел, что не поехал на вечеринку Георгия Терехина — одного из своих поставщиков. Он приглашал практически на светский раут. Туда отправился и Радиф Заглятдинов с семьей и Александр Томилин со своей очередной любовницей и даже Ярослав Оленев с детьми и женой. Редкий случай. Обычно Оленевы не посещали подобные мероприятия, и появлялись на вечеринках нуворишей крайне редко и очень ненадолго.

Однако Кату совсем не хотелось веселиться, и он выбрал «Королев» и товарищей по второму образованию.

Какое-то время Вяземцев пытался накачаться спиртным. Но, как назло, оно почти не действовало. Он продолжал думать об Алине. Оглядываться, если мимо проходила женщина примерно ее размера и роста, словно преподавательница могла приехать в подобное место.

Поворачивать голову, когда чудился голос Алины. Мягкий, сильный и чистый.

Озираться, когда казалось, что чувствует запах ее ароматического масла. Кедрового. Несладкого, но очень приятного.

Кат извелся. И, в итоге, решил положить всему этому конец.

Пан или пропал.

Позвонил Радифу, мысленно молясь, чтобы тот не слишком загулял и взял трубку.

— Помнишь, ты предлагал эту штуку с санями? — сходу взял быка за рога Вяземцев.

— Конечно. Прислать?

— Давай! Через два часа по известному тебе адресу.

— Хорошо. Костюм наденешь в автобусе с аниматорами.

— Жду. И спасибо. Ты меня очень выручил.

— Да брось! Каждый должен иметь шанс реабилитироваться!

Кат рассказывал Радифу о пари на днях, на одном закрытом мероприятии для бизнесменов.

Чтобы не опоздать к нужному времени, Вяземцев заспешил на выход и буквально наткнулся на Лялю.

Кат терпеть не мог настырных женщин, не любил, когда те сами вешались на шею и ненавидел, когда они пили. Сейчас Ляля являла собой все три типа женщин, которых Кат не выносил на дух.

Пьяная, пошатывающаяся на высоких каблуках, наглая и беспардонная она так и лезла под ноги.

— Чего тебе? — раздраженно бросил Вяземцев, больше не размениваясь на правила приличий.

— К своей физичке поехал? Моя преподавательница любимая… прими меня назад…

Кат отодвинул Лялю и сказал только:

— Мне тебя жаль!

— Себя пожалей, идиот! — полетело ему в спину.

* * *

Алина

Одиннадцать.

Я посмотрела на часы и сняла наушники. В доме, по-прежнему, царила тишина. Глухая и какая-то безнадежная. Словно все мои мечты под Новый год разбились о лед реальности. Айсберг, который не растопить ни горячими пожеланиями друзей и близких, ни жаркими надеждами на лучшее.

Я осторожно вошла в комнату сына.

Тошка сопел и выглядел таким ангелочком. Курносый носик чуть шевелится, аккуратные губы улыбаются. Мой мальчик… Я поцеловала его в лобик и собиралась раздеться, когда возле забора зажегся яркий свет. Я вышла к панорамному окну и вдруг пискнул телефон. Смс.

«Пожалуйста, открой ворота» — писал Вяземцев.

Я замерла, не зная, что делать. Проигнорировать? Встретить его? Все же открыть ворота?

Не знаю почему, но стало любопытно, чего это он эдакое задумал. Наверное, под Новый год все мы немного дети и все хотим свою долю сказки.

Даже если и больше не верим в нее.

Я с пульта открыла ворота и… обомлела. Во двор въехали сани — самые настоящие. Тройка белых в яблоках лошадей послушно остановилась, хотя бубенцы на подпруге еще позвякивали.

Из саней вышел Вяземцев.

В шубе и брюках сказочного принца.

Постучал в дом. Я открыла.

Кат с минуту стоял неподвижно, молчал и только сглатывал.

— Ты чего? — шепотом спросила я. И добавила: — Тошка спит. Не разбуди.

— Я тебе столько слов заготовил… И все как-то мимо, — Кат усмехнулся и мотнул головой. — Я люблю тебя. Но ты это уже слышала. Я прошу у тебя прощения. И это я тоже уже говорил не раз. Алина. Я не хочу без тебя. Не хочу. Хочешь, заключи на меня пари. Хочешь, я голым пройдусь по вашей улице, выставив себя на всеобщее посмешище. Я приму любое испытание. Но давай начнем все с начала?

Я усмехнулась:

— Я не хочу сначала!

Кат собирался что-то горячо доказывать. Но я подошла к нему, поцеловала — быстро, в губы и добавила:

— Давай продолжим с того, на чем закончили?

Я очутилась в сильных мужских объятиях и все сомнения куда-то улетучились. В ухо полились слова, признания. А я просто наслаждалась близостью Ката, его теплом и его обществом…