— Кто же знал? — вздохнула Варя.

— Не слушай его, — закричал Андрей, — он все врет! Я люблю тебя!

— Так любишь, что сдал ее в психушку, — напомнил Ярослав. — Шантажировал несчастного профессора Рыскина видеосвидетельствами его болезненной страсти. Взял у него деньги и попросил помочь. А вообще — как все было прекрасно задумано! В Киев даже смотался к Омельченко, попросил у него сто тысяч за убийство Синицына. Но тот дал только десять и теперь считает, что его так примитивно развели. Ты и Витю Поспелова вслепую разыграл. Ты продал ему «Инфинити», а накануне засветил эту машину неподалеку от места преступления, когда был убит Илья Семенович Бедрик. В случае чего бедному Вите было бы не отмазаться: он шантажирует Светлану Бедрик — свою бывшую подругу, а когда та отказывается приносить ему деньги, убивает ее мужа. К такому выводу пришло бы следствие. А когда Борисов пытается сыграть собственную игру, Леха Тверской его убивает. Ты же потом убиваешь Алексея Лыкова, потом летишь в Швейцарию, где…

— Это все еще требует доказательств, которых нет и не будет! — рассмеялся Андрей. — И потом — кто узнает?..

— Деньги, которые ты отправлял со счетов «Кроны», отслежены, думаю, их удастся вернуть. Бумага, в которой медицинские эксперты якобы признают недееспособность Варвары Владимировны Синицыной вследствие тяжелого психического заболевания, признана фальшивкой теми, кто будто бы поставил свои подписи…

— И что с того? — усмехнулся Андрей, медленно поднимаясь и опуская руку во внутренний карман пиджака. — Никто все равно ничего не узнает.

Он выдернул из внутреннего кармана пистолет. Вскинул, выпрямляя, руку. Но Ярослав оказался проворнее: он вскочил, при этом успев ударить своего противника ногой в колено, и тут же ударом в челюсть отправил его на пол. Наклонился и поднял пистолет.

— С того ничего. На самом деле дом окружен людьми Михеева. Николай Сергеевич хотел тебя сам взять, но я отговорил.

Молодой человек посмотрел на девушек. Настя испуганно закрыла лицо ладонями, а Варя смотрела на Ярослава.

— Спасибо тебе, — сказала она, — папу только жалко.

— Ты, пожалуйста, не обижайся, что я сразу не сказал, но папа твой жив и здоров. Операция прошла удачно. Просто ему пришлось еще в клинике долго лежать, под наблюдением. Про тебя он знает, правда без особых подробностей, а маме он сообщил, что ты решила отдохнуть…

И только тогда Варя заплакала…

Артем Бабенко, глядя на пистолет в руке Ярослава, медленно поднялся, посмотрел на приоткрытую дверь веранды, за которой начиналась дорожка, ведущая к реке, и спросил:

— Ну и что теперь? Будешь в меня стрелять?

— Беги! — мотнул головой молодой человек, прижимая к себе Варю. — Я сегодня добрый.

Варин муж распахнул дверь, сделал шаг, выскочил на маленькое крылечко, прислушался, после чего обернулся и глянул на Ярослава:

— Чтоб ты знал, урод: мы с тобой не братья! Моя мать регулярно ездила на свидания к отцу. После одного из них она залетела. Отец, узнав, сам посоветовал ей найти какого-нибудь лоха, чтобы потом доить. А твой героический папашка поверил, что у него на стороне родился слабенький семимесячный ребенок. — И посмотрел на Варю. — А ты, убогая, знай, что я больше всего на свете люблю мясо с кровью. Настоящий мужик не может без мяса. Счастливо оставаться! Скоро увидимся…

И он бросился бежать, но не по дорожке, а сквозь высокие густые ели… Раздались крики, а потом и выстрелы.

Через пару минут на веранду со двора вошел Михеев в бронежилете и сказал:

— Проскочил, гад. Но далеко не уйдет. Я гарантирую.

Ротонда была окружена гранатовыми деревьями так плотно, что сквозь них едва проглядывало море. Но ярко-синяя гладь находилась совсем близко, и слышно было, как кричали чайки, кружащие вокруг подходящей к берегу двухпалубной морской яхты. К небольшому пирсу от ротонды вели гранитные ступени неширокой лестницы. Деревья были густо усыпаны плодами, которые перезрели, потрескались, и сквозь лопнувшую кожуру проступали темно-красные зерна. Южный берег Кипра купался в солнечных лучах, но здесь, на склоне горы, было прохладно и тихо.

Молодой человек стоял у окна и смотрел на море. Он видел, как подошла яхта, но место ее швартовки выпадало из поля зрения. Было видно лишь верхнюю часть лестницы, а сам причал скрывался за уступом горы, на которой и располагался небольшой, но очень уютный отель «Иона-марин».

Молодой человек ждал. Ждали фрукты на низком круглом столе, кресла, барная стойка, подвески в хрустальной люстре — вся ротонда застыла в ожидании. Наконец, на верхних ступеньках появились несколько человек атлетического телосложения, которые прикрывали невысокого пожилого мужчину в несколько помятом светлом льняном костюме. Молодой человек отошел от окна и распахнул дверь. Двое атлетов зашли внутрь, трое остались возле ротонды. Лишь после этого пожилой человек перешагнул порог. Он вошел и даже не стал разглядывать помещение, а сразу опустился в кресло.

— Я очень рад и благодарен, что вы приняли мое предложение, — произнес молодой человек, — документы я подготовил, с некоторыми из них уже ознакомились ваши специалисты. Если у вас есть ко мне вопросы, то я готов на них ответить.

Пожилой человек не откликнулся. Повисла пауза.

— Может, минералочки или фруктов хотите?

— Ты говори, говори, — произнес пожилой. — Я приехал из Израиловки, чтобы посмотреть на тебя и послушать.

— Я подготовил все документы: сводные баланс за прошлый год и первый квартал этого, выписки из банковских счетов, свидетельствующие об огромных оборотах компании. Есть также решение наблюдательного совета, председателем которого я являюсь, доверенность на управление акциями от моей жены и ее покойного отца. Жена сейчас, увы, недееспособна, поэтому я решил заняться восстановлением ее здоровья, повозить по миру, чтобы показать лучшим специалистам. На то, чтобы управлять компанией и лично все контролировать, у меня попросту не остается времени. По этой причине наблюдательный совет принял решение о продаже компании. Фактическая стоимость вам известна, кредитных и иных обязательств нет… Вот я и хочу найти надежного покупателя. В случае благоприятного исхода наших сегодняшних переговоров готов снизить цену и установить период рассрочки и размеры траншей.

— Сколько ты хочешь за свои акции?

— Реальная стоимость компании значительно превышает миллиард евро, как вы знаете. Первоначально я назначил цену в миллиард, но сегодня могу немного уступить — процентов десять… Если и такая цена покажется вам неприемлемой, можно обсудить ваши встречные предложения.

— Я ничего предлагать не собираюсь. Я гнилой товар не беру. Было бы желание, взял бы так. Но не хочу.

Молодой человек побагровел:

— А зачем вы тогда… То есть моя фирма — не гнилая, наверняка ваши специалисты вынесли свое заключение. Мы занимаем прочное место на рынке, расширяемся, открываем новые филиалы…