Дети были слишком напуганы, чтобы доверять мне. Для них я все еще оставался чужим.

На Тай Дэя и его сестру нужно было только прикрикнуть. Их мироощущение снова обрело цель и цельность, хоть они и не понимали этого. Требовался лишь начальный толчок.

Мы отыскали еще одного ребенка.

– Тай Дэй! Не растеряешь детей, если рванем к проулку? Там и один человек может сдержать целую толпу до прибытия помощи.

Он покачал головой:

– Они слишком напуганы и изранены.

Этого я и опасался:

– Тогда понесем. Уйми мать, ей понадобится помощь. Сари, бери маленького; я возьму девочку. За спиной понесу, чтобы руки были свободны. Вели ей держаться крепче, но не хвататься за лицо. Если не сможет, пусть скажет сейчас; тогда свяжем ей запястья.

Сари кивнула; у нее уже прошла истерика. Опустившись на колени подле Хонь Трэй, она некоторое время держала старуху за руку, а затем сняла с нее нефритовый браслет и, с глубоким вздохом и видимой неохотой, надела на собственное левое запястье. После этого принялась успокаивать Кы Готу.

Тай Дэй переговорил с детьми, переведя им мои указания. Я заметил, что Сари не проронила ни слова, даже шепотом.

Девочке, которую я собирался нести, было лет шесть. И она не хотела уходить.

– Так привяжите ее, черт побери! – зарычал я. Меня затрясло. Я не знал, надолго ли хватит моего терпения. – Живее! Время теряем!

Невредимым остался только малыш. А мальчик лет четырех едва ли выживет, если не доставить его к Одноглазому как можно скорее.

У порога раздался всплеск и пронзительный крик. Дверь треснула под тяжелым ударом и слегка подалась. Сари шлепком успокоила девочку и навьючила ее мне на спину.

– Как твоя мать? – спросил я.

Ничего, бабушка Тролль оказалась в полном порядке. Она уже усадила на левое бедро двухлетку неопределенного пола, а в правой руке сжала обломок копья. Кы Гота была готова к встрече с таглиосцами.

На самом деле сборы заняли куда меньше времени, чем их описание.

Сари взяла младенца. Тай Дэй подвесил себе за спину раненого мальчонку и поднял меч. Вдвоем мы приблизились к двери. Я глянул в щель между покореженными досками, но таглиосцы, должно быть, спрятались.

– Кто первый? – спросил я. – Кто-то должен прикрывать тыл.

– Я. С этого дня я всюду – первый.

Что бы это значило?

– Назад! – рыкнул я, но он первым заметил смертоносную тень.

Тай Дэй скользнул вправо, я – влево. Мы убрались как раз вовремя – дверь, сорванная с петель, рухнула внутрь. Мы бросились на чужака…

– Дядюшка Дой, ты?!

Повезло ему… Тяжесть детей на спинах притормозила нас ровно настолько, чтобы мы успели разглядеть, кто ворвался в дом.

– Идем, – сказал я Тай Дэю.

В совещании нужды не было.

Тай Дэй сразу же повстречал двух таглиосцев; им не поздоровилось. Я, прыгнув вперед, уложил еще одного. Кы Гота проковыляла на улицу вслед за нами – и продырявила копьем горло ближайшему солдату, а затем, поудобнее перехватив ребенка, повернулась ко второму.

Мимо порхнула, хохоча, точно стая обезьян, белая ворона.

Уцелевший таглиосец оказался юношей неглупым. Он помчался к ближайшей шайке соотечественников.

– Вперед! Вперед! – крикнул я Тай Дэю. – Гота, Сари, бегите за ним! Дядюшка, где ты? Без тебя уйдем, шевелись!

Дядюшка Дой ступил на улицу как раз в тот миг, когда таглиосец добежал до своих и указал им на нас.

– Спасай ребенка, знаменосец. Бледный Жезл станет твоим щитом!

Зрелище он устроил славное – хотя я успел заметить лишь несколько яростных моментов. Этот смешной толстый коротышка остановил целую толпу, убив шестерых за столько же секунд. Прочие обратились в бегство.

А мы вбежали в проулок и уже через несколько мгновений оказались в безопасности. Вскоре Одноглазый занялся раненым ребенком, пусть и без воодушевления, а я, взяв Гоблина и кое-кого из Старой Команды, организовал скромную контратаку.

Та ночь была переломной. Она не оставила никаких надежд на возобновление дружбы с Могабой. Я нимало не сомневался, что, в случае успешного завершения «ошибочного» нападения на нюень бао, следующими под нож пошли бы мы.

Бои продолжались, пока вода не поднялась слишком высоко.

Несмотря на ворчание Одноглазого и еще некоторых насчет того, что в наши задачи не входит защита нюень бао, я уберег от гибели примерно треть паломников, то есть около шести сотен. Предательство недешево обошлось и самому Могабе: на следующее утро большинство оставшихся таглиосцев обнаружили, что должны выбирать – либо с командующим, либо против.

Те, что с самого начала были с нами, так с нами и остались. Остались и многие из тех, что переметнулись позже. Еще сколько-то пришло теперь, но их было менее десятой доли от ожидавшегося. Я, честно говоря, был разочарован. Ведь Могаба умеет соблазнять войска посулами, этого у него не отнимешь.

– Это то самое древнее проклятие, – сказал Гоблин. – Они даже сейчас боятся прошлого пуще нынешнего.

А вода продолжала подниматься.

Я отвел нюень бао место в наших подземельях. Дядюшка Дой был изумлен:

– Мы и не подозревали…

– И хорошо. Значит, враг тем более не подозревает. А ему до вашей сообразительности далеко.

Черный Отряд тоже спустился под землю. Мы разместили людей со всеми возможными удобствами. Внизу было достаточно просторно для шестидесяти человек. После того как добавили еще шестьсот, стало тесновато.

Пришлось каждого запоминать в лицо – мои люди были приучены без предупреждения убивать всех незнакомых.

Когда стемнело, я снова выбрался наружу. Тай Дэй с дядюшкой Доем неотступно следовали за мной. Я собрал таглиосских офицеров, присоединившихся к Черному Отряду, и сказал:

– Уверен, мы все сделали, что могли. Пора начать эвакуацию тех, кто пожелает покинуть этот ад. – Сам не знаю почему, я не сомневался, что миновать посты южан на том берегу будет проще простого. – Я пошлю с вами одного из моих колдунов.

Это их не обрадовало. Таглиосский капитан вслух поинтересовался, не намерен ли я отдать их в рабство, чтобы своим досталось больше провизии.

О провизии я еще не думал. Да и вообще многих возможных трудностей не учел. Забыл, например, что большинство этих людей присоединились к нам только потому, что поверили: иначе не выжить.

– Вздор. Если вам, ребята, больше нравится умирать в нашей компании – оставайтесь, будем рады. Я просто хотел освободить вас от солдатской присяги, чтобы вы имели хоть какой-то шанс.

Еще после наступления темноты я разрешил мужчинам нюень бао вернуться и посмотреть, не осталось ли в домах припасов или живых людей. Найти удалось немного – солдаты Могабы тоже искали старательно, да и вода поднялась.