Люди Могабы на самодельных лодках и плотах начали набеги на дома джайкури, забирая то, что удалось спасти от наводнения.

Собственный запас Могаба утопил своими же руками.

Убедившись, что нас никто не заметит, я увел братьев Отряда внутрь, наглухо завалив все входы и выходы. Взяли мы с собой и нюень бао. Все, кроме нескольких человек, несших дозор на смотровых площадках, доступных лишь изнутри, спустились в самую отдаленную, потайную часть подземелья, отгороженную от внешнего мира ловушками, замаскированными дверями и паутиной чар; Одноглазый и Гоблин оставили лишь призрачных двойников, чтобы обозначить путь.

Жилье делили со мной восемь гостей. Уже через несколько часов я сказал дядюшке Дою:

– Идем-ка прогуляемся.

Присутствие шестисот нюень бао быстро сказалось на состоянии воздуха. Коридоры были освещены редкими светильниками – так что, отойдя от ближайшего на половину дистанции, мы очутились в полной темноте.

Дядюшка Дой, судя по всему, был на грани испуга.

– Мне тоже здесь неуютно, – сказал я. – Едва сдерживаюсь, чтобы не заорать. Ничего, справимся. Когда-то мы несколько лет так прожили.

– Никто не может так жить. Во всяком случае, долго.

– А Отряд смог. Ужасное было место. Называется оно равниной Страха, и на то есть причины. Там полно жутких тварей, и любая из них может тебя прикончить, не успеешь глазом моргнуть. За нами постоянно охотились армии, возглавляемые колдунами много хуже Тенекрута. Но мы выдержали. Захочешь послушать эту историю, найдешь здесь пятерых, способных ее рассказать от первого лица.

Темнота не позволяла понять, что выражает его физиономия. Хотя и при солнечном свете сложно было это сделать.

– Но если нам придется жить в одной комнате, я скоро свихнусь, – пообещал я дядюшке. – Мне нужно место. А там даже шагу не сделать, чтобы не наступить на кого-нибудь.

– Понимаю. Но не знаю, чем тут помочь.

– У нас еще остались свободные комнаты. Одну дадим Тай Дэю с сыном, одну тебе. А Сари может жить с матерью.

Он улыбнулся:

– Ты говоришь открыто и честно, но удели чуть больше внимания обычаям нюень бао. Многое случилось в ту ночь, когда ты помог Тай Дэю спасти эту семью.

Я хмыкнул:

– Ну да. Спасли кое-кого.

– Ты спас всех, кого можно было спасти.

– Ну надо же, какой я молодец!

– Ты не имел перед ними обязанностей, и это не было долгом чести.

Он употребил слова «обязанность» и «честь», имея в виду схожие понятия из языка нюень бао. Схожие, но не совсем – есть некоторые оттенки, например добровольное участие в святом деле.

– Я поступил, как считал правильным.

– Это так. Без всяких побуждений и не по обязанности. Что и стало причиной твоего нынешнего затруднительного положения.

– Должно быть, я чего-то недопонимаю.

– Это потому, что ты не рожден нюень бао. Теперь Тай Дэй не оставит тебя. Он старший мужчина в роду, который должен тебе шесть жизней. Его малыш не оставит его. Сари не может уйти, так как до замужества обязана находиться под покровительством брата. И, как ты можешь видеть, она еще не оправилась от пережитого ужаса. В этом городе, куда ее против воли привело наше паломничество, она потеряла все, кроме матери.

– Можно сказать, матушку сами боги для нее поберегли.

Сказал – и тут же понадеялся, что прозвучало не слишком похоже на ерничество.

– Можно, знаменосец, эта адская ночь оставила ей лишь одно хорошее воспоминание – о тебе. Она ухватится за тебя, как отчаявшийся пловец хватается за камень среди бурного потока.

Ого! Похоже, надо держаться осторожней. Большая часть моего существа желала, чтобы это хватание было не просто метафорой.

– Ну а Кы Гота с детишками?

– Детей примут семьи их матерей. Гота, конечно же, может переселиться. – И тут Дой пробормотал нечто нехарактерное для него. Кажется, насчет того, что неплохо бы ей переселиться за пару тысяч миль отсюда. – Хотя она наверняка будет против.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что тоже не слишком очарован Кы Готой?

– Ни один человек не может быть очарован этой злонравной ящерицей.

– А я-то решил было, что она твоя жена…

Он словно окаменел:

– Ты сошел с ума!

– Ну ошибся, с кем не бывает.

– Хонь Трэй, старая ведьма, чего же ты хочешь от меня?

– Что?

– Я говорю сам с собой, знаменосец. Веду спор, которому никак не могу положить конец. Женщина эта, Хонь Трэй, двоюродная сестра моей матери, была ведьмой. Порой ей удавалось заглянуть в будущее, и если увиденное имело несчастье ей не понравиться, она желала это будущее изменить. И строила какие-то загадочные планы на сей счет.

– Я уверен, ты знаешь, о чем говоришь.

– Ну, раз говоришь, стало быть, знаешь.

Он не понял шутки:

– Если бы! Ведьма играла нашими судьбами, но ничего не объясняла. Быть может, она была слепа к собственной судьбе.

Я решил сменить предмет разговора:

– Что же твои люди намерены делать дальше?

– Жить, знаменосец. Так же как и вы, Солдаты Тьмы.

– Слушай, если и вправду считаешь, что в долгу передо мной за Тай Дэя, объясни, что все это значит. Солдаты Тьмы, Костяной Воин, Каменный Солдат…

– Кто другой мог бы и поверить твоему незнанию.

– Ну представь, что я даже догадываюсь, о чем ты говоришь. Ты же все равно ничего не потеряешь, рассказав то, что и так мне известно?

Я был уверен, что дядюшка Дой снова улыбнулся в темноте. Ну надо же, второй раз за день!

– Разумно, – сказал он.

Но так ничего и не объяснил.

Дядюшка Дой избавил меня от большинства гостей. Со мной остался только Тай Дэй с сыном да еще Сари.

Она ухаживала за ребенком и пыталась готовить еду, хотя отрядной кухни хватало на всех. Женщине просто нужно было чем-то заняться.

Тай Дэй не отходил от меня ни на шаг. И он, и Сари были необщительны, словно ходили во сне, – казалось, это не два человеческих существа, а меньше половины одного.

Я уже беспокоился, ведь они принадлежали к народу стойкому, привыкшему преодолевать жестокие напасти. Пора бы им уже хоть немного очухаться.

Вскоре я собрал вместе мозг Отряда: Клетуса, Лофтуса, Лонгинуса, Гоблина с Одноглазым и Масло с Крутым.

– Так, бойцы. У меня есть вопросы.

– Ему нужно здесь быть? – спросил Гоблин, имея в виду Тай Дэя.