– Смотрю, времени даром не терял, – ответил царевич. – Экий умелец твой Тиглат, отец. Ты не задаешься вопросом, как ему удается так быстро и так системно отправлять послания в страну врага?

– О чем ты? – Будучи на голову ниже сына, Тидан возвел глаза чуть навыкате, вскинув брови. За последние годы он сильно зарос усами и бородой и теперь напоминал скорее стареющего учителя нерадивых отроков, нежели владыку.

– О том, что Тиглат, похоже, с самим Алаем спит в одной постели.

– Ну, спит или нет, а осведомляет в срок. И если ради этого ему приходится подставлять зад Алаю Далхору – пусть не стесняется. Хотя, я слышал, Алай так суров со смерти жены, что, говорят, сделался евнухом. На старости лет.

– Отец!

– Сарват! Тебя не должно беспокоить, каким способом Тиглат достает новости.

– Тиглат наемник, и его сведения… – Сарват поджал губы.

– Этого наемника, между прочим, выбрали вы с Данатом. Да и хорошо это: пока мы платим ему больше всех остальных, он – наш.

– Так уверен, что Алай не заплатит больше?

– Мы вывезли из Орса столько, что Алаю и собственного коня кормить теперь дорого, а ты говоришь о наемнике. Сарват, прекрати пререкаться. Послушай лучше вот что. Даже если Тиглат солгал, наших планов это менять не должно.

– Каких?

– У нас в плену трое Далхоров. Это, конечно, лучше, чем ничего, но если Алай объединится с Ясом, наше положение резко пошатнется.

– Яс лежит за Великим морем, им для начала добраться надо.

– Дослушай внимательно. – Тидан впервые за разговор отвлекся от Салмановой стрельбы и посмотрел на наследника, для пущей убедительности потрясая перед ним ладонью. – Чтобы укрепить позиции по эту сторону моря, Орс перво-наперво должен вернуть Ласбарн. Сам Орс сейчас не потянет, и ему нужны соратники. Выбор таковых невелик: Иландар, северные племена, наемники с Бледных островов и Яс. Племена и Иландар грызутся между собой уже больше двадцати лет. Наемники требуют слишком много золота, а у Алая теперь каждая монета на счету. Яс создан для войны и, как ты сказал, находится за Великим морем. И у Ласбарна половина земель растянута вдоль берегов этого самого моря. Лучшего помощника не найти. А в цене всегда можно сойтись. Ты понимаешь, к чему я веду?

– К тому, что нам тоже нужны союзы? У нас есть Архон и Железногривый. А за ними стоит и Ангорат.

Тидан сделал жест, будто собирался щелкнуть пальцами, но в последний момент намеренно собрал пятерню в кулак.

– Не стоит полагаться на них, Сарват. Ангорат непредсказуем и верен только себе. Железногривый… Он больше никогда не поможет нам.

– С чего ты взял? По-моему, все закончилось хорошо, разве нет? Агравейн уезжал отсюда в благожелательном духе.

– Как бы хорошо мы с Удгаром ни относились друг к другу, правды это не меняет: поддержка Адани и поход на Орс едва не стоил Железногривому жизни. Удгар скорее умрет сам, чем еще раз подвергнет опасности единственного сына.

Тидан вытянул вперед губы, всяко поводил ими, явно раздумывая, потом вновь уставился на упражняющегося Салмана, цокнул и качнул головой.

– Когда Алай снова обопрется одной ногой на Ласбарн, пусть даже на часть его, он со всем гневом, на какой способен, посмотрит в нашу сторону. Далхоры всегда берут реванш, и Алай попытается тоже. Полистай хроники Адани, там много про это написано. – Царь вновь обратил взор на стрелка. – Танира, Тамина и Таммуз в нашей власти могут оттянуть вторжение, но в целом они ненадежны. Если Алаю хватит ума найти какую-нибудь хитрость, чтобы спасти детей, а объединенные силы Далхоров и Яасдур ударят по Адани, они с легкостью отвоюют себе то, что мы у них отняли. И возьмут столицу. Иными словами, царевич и царевны Орса – это, конечно, щит, но, по сути, бумажный. А бумага легко рвется и быстро сгорает.

– Так как нам превратить бумагу в сталь? – спросил Сарват и неуверенно тоже обратился взглядом к брату. Салман, переминаясь с ноги на ногу, ждал, пока оруженосец сменит колчан.

– Ты знаешь, Сарват, брак творит с людьми удивительные вещи, а новорожденные дети порой и того больше. – Он вдруг посмотрел на наследника искоса то ли лукаво, то ли загадочно. – Алай выдает свою дочь замуж, если верить Тиглату, а чем мы хуже?

Сарват обернулся резко, поймав взгляд отца:

– Ты отдашь Майю за Таммуза? Мать знает об этом?

Но Тидан только едва заметно улыбнулся и покачал головой.

– Я? – севшим голосом спросил царевич.

Тидан вновь покачал головой и, вздернув брови, посмотрел во внутренний двор, где его младший сын упражнялся в стрельбе:

– Он.

Два часа спустя царская семья Сали́н – Тидан, его жена Эйя, Сарват, Салман и Майя, а также члены Белого Совета – лорд-командующий Данат и леди-жрица Сафира – сидели в приемной зале царя. Тот рассказал собравшимся о принятом решении и теперь ожидал предложений или разумных опровержений. Первое констатировал наследник:

– Суть ясна, отец. Браку нет препятствий, кроме одного: Танира и Тамина – дети.

– Им через пару недель будет двенадцать, – возразил Тидан.

– И?

– Его величество прав, – вмешалась леди-жрица. – Полгода, в худшем случае год или полтора, и красное покрывало Богини настигнет их.

– Но Салман сам еще очень молод.

– Я не ребенок! – огрызнулся тот. В глазах обоих царевичей мелькнуло упрямство.

– В любом случае, возраст не играет роли, Сарват, – сказала царица Эйя. – Этот брак должен состояться.

– Даже если я женюсь на ней, что это меняет? – «На одной из них», – поправил себя Салман. Он до сих пор с трудом различал близняшек и частенько их путал.

– Многое, ваше высочество, – вставил командующий Данат. – От этого брака у царя Алая и вашего отца когда-нибудь будет общий внук. С внуками трудно воевать.

– Алай убил собственного брата, – заметил Салман.

– Потому что тот был мятежником, – урезонил Тидан. – А его дочери – нет.

– Но они Далхоры и наши враги, – вступил Данат. – Я позволю себе один совет, повелитель: сыграть свадьбу надо немедленно – и сразу отправить молодоженов на юг государства.

– Подальше от Алая? – протянул царь. – Разумно.

– Зато если поселить их на севере, то в их доме ты и Далхор сможете вести переговоры о мире, отец, – прикинул Сарват. – Дети, которые родятся в этом браке, ваши внуки, смогут унаследовать области Шубры и Мермнады, и тогда спорная территория, из-за которой мы враждуем, перестанет мозолить глаза и нам, и им, став общей.

Данат засмеялся непроизвольно, но быстро осекся:

– Простите меня, царевич, но вы когда-нибудь видели двух волков, грызущих одну кость? Не Алай, так Халий придет с огнем и мечом и как с золотого блюда заберет свою сестру, жизнь его высочества и земли.