Мейс нагнулась, подобрала мяч и с открытым ртом уставилась на Роя.

– Это Л, – сказал Рой. – Я проиграл. Мы продолжаем расследование без копов.

– Ты все это время собирался проиграть?

– Полагаю, этого ты никогда не узнаешь. Итак, что делаем дальше?

– Ты уверен насчет этого? – спросила она, бросив ему мяч.

Кингман перебросил мяч обратно.

– Больше не спрашивай. И не растекайся тут от счастья, нам это не нужно.

– О’кей, Толливер вышла из офиса в пятницу около семи. Это следует из данных охранной системы гаража. Потом она вернулась незадолго до десяти.

– Но Диана жила в южном конце Старого города. Зачем ехать туда, потом делать круг и возвращаться?

– Я попросила об одолжении и узнала, что копы получили движение по кредитной карте. В пятницу вечером Толливер ужинала в Джорджтауне в месте под названием «Симпсонс». Ты его знаешь?

– Маленькое заведение в квартале от М-стрит в сторону реки. Я там бывал. Хорошая кухня. Она ужинала одна?

– Нет. Судя по счету, с кем-то вдвоем.

– С кем же она была?

– Не знаю.

– Разве копы не поговорили с персоналом ресторана?

– Я не знаю. У них есть Капитан.

– А когда выяснится, что Капитан не виновен?

– Тогда мы обойдем их на повороте. Но сначала мне нужно заглянуть в другое место.

– Какое?

– Навестить старого друга.

Этим вечером Бет сама вела «Крейсер» номер один. Она была одна в машине, хотя сзади держалась пара автомобилей без опознавательных знаков, за рулем которых сидели полицейские в штатском. Коллеги отстали, когда она въехала на пустынную парковку у школы. Бет по-прежнему была в форме и со своим «Глоком 26» в кобуре. Она держалась своего правила: когда надеваешь звезды, держи при себе огневую мощь. Рация висела на клипсе, пристегнутой к рубашке.

В большинство дней Бет казалось, что четыре звезды на каждом плече весят по тонне каждая, и сегодняшний не был исключением. И эта вечерняя встреча вполне может добавить неизмеримой головной боли. Однако Бет сидела спокойно и выстукивала на руле мелодию, слушая канал полиции. По привычке она продолжала контролировать вызовы диспетчера и ответы ее людей. Поступило сообщение о стрельбу в шести кварталах отсюда. В обычной ситуации она сама выехала бы на место. Но сейчас приходилось ждать. И ей это не нравилось.

Бет перестала стучать, когда на стоянку въехал черный седан. Машина просто кричала о гаражах ФБР. Бет не сомневалась, что крики «пять-о» и уханье послышались через секунду после того, как седан въехал в Пятый район. Все фэбээровские тачки выглядели одинаково, звучали одинаково и даже пахли одинаково. Бет знала, что все дилеры, торговцы оружием, бандиты и шлюхи тихо скрывались в тенях, пока фибби не проедут мимо, а потом снова возвращались к своим преступлениям. Седан остановился рядом с ее машиной, капотом к багажнику. Водительское стекло опустилось.

Сначала в окне показались документы и значок, потом лицо.

– Специальный агент Карл Рейгер.

За его спиной появилось второе лицо.

– Мой напарник, Дон Хоуп.

– У вас удостоверения сотрудников Национальной безопасности. Данфорт говорила, вы из ФБР, – сказала Бет.

– Недоразумение. Бывает. Несколько лет назад мы действительно относились к ФБР. Сейчас же переведены в специальное подразделение ДНБ по контртеррористическим мерам.

– Специальное подразделение?

– Угу. После одиннадцатого сентября их стало много.

– Хорошо, давайте поговорим.

– Ваш офис или наш?

Бет открыла дверь, кивнула своим людям в машине сопровождения и уселась на заднее сиденье седана. Закрыв дверцу, сказала:

– Мона не сообщила мне никаких подробностей, поэтому буду признательна за краткую сводку.

Рейгер и Хоуп развернулись боком, чтобы смотреть на нее. Рейгер сказал:

– Первым делом должен сообщить, что информация ограниченна.

– Не это мне хотелось услышать. Когда что-то читаю, я люблю видеть все страницы.

– У нас, как и у всех, есть приказы.

– Специальное, вы сказали?

– Объединенная оперативная группа, с ограниченным кругом посвященных.

– Это просто другая формулировка для «я не могу вам сказать».

– Национальная безопасность.

– А вот это оправдание я ненавижу в два раза сильнее. Кто те парни, которые выкинули меня с места преступления?

– Часть оперативной группы.

– Я занимаюсь своей работой почти двадцать лет. И ни разу не видела, чтобы кто-то плевал на полицейскую ленту, просто показав свои чертовы права.

– Нам это нравится не больше, чем вам.

– Сомневаюсь. Приказы действительно спустили из Белого дома?

– Кто вам это сказал? – резко спросил Рейгер.

– Простите, не могу вас посвятить. Не уверена, что вы вправе знать.

– Послушайте, Шеф, я понимаю, вы злитесь. И я тоже злился бы, но национальная безопасность…

Бет перебила его:

– Я играла в игру «национальная безопасность бьет все карты» с лучшими из них. Но мне очень не нравится, когда меня исключают из расследования убийства, совершенного на моем заднем дворе. И еще сильнее мне не нравится, когда это делают какие-то жопы, размахивающие водительскими удостоверениями.

– Мы думаем, что Мелдон убит местными террористами, – произнес Рейгер.

Бет подалась вперед.

– Местными? В какой связи?

– Дело, с которым он работал. Помните парня, который год назад пытался взорвать Музей аэронавтики и космонавтики четырьмя фунтами «семтекса» и детонатором из мобильника?

– Роман Нейлор? Разве такое забудешь… Его взял один из моих парней из К-девять. Успел, прежде чем этот сукин сын убил добрую тысячу детей со Среднего Запада, приехавших на летние экскурсии.

– Мелдон выступал обвинителем по этому делу. У Нейлора есть группы сторонников в разных штатах. Одна из них – «Объединение сынов американских патриотов». Их связывают с тремя взрывами федеральных объектов за последние два года. Мы считаем, это просто разминка перед серьезной акцией, которая сможет посоперничать с одиннадцатым сентября. После того как мы вместе с АТО начали охоту, кучка этих ублюдков ушла в подполье. Мы подозреваем, что трое дружков Нейлора были здесь на прошлой неделе, чтобы принять участие в акции протеста перед федеральным судом, где идет его процесс, а сейчас они исчезли.

– Погодите. Мона сказала, что она пересматривала все дела Мелдона, и ни одно из них нельзя связать с его убийством.