Я знаю, что это беда многих женщин. Их видно за версту – они хорошо выглядят, стараются быть максимально интересными, у них есть увлечения, таланты, они умницы и красавицы. Они стараются. Очень-очень стараются быть идеальными. И каждый раз, встречая такую женщину в одиночестве, я понимаю, что в ней бездна живительной энергии, о которой она вряд ли знает. Мужчина, которого она создала в своей голове своей же Женщиной, потрясающе прекрасен. И я подозреваю, что она тоже боится. Чем бы она ни объясняла свои многочисленные достижения, она считает себя недостойной Его, она просто боится, как я.

Я и не подозревала, что все это время я была больна. И расстройство это имело конкретное название – одержимость. Проблема заключалась в следующем: во-первых, я панически боялась быть отвергнутой (с каждым моим «романом» эта паника усиливалась в геометрической прогрессии), во-вторых, я считала нормальными отношения, приносящие мне душевную боль. Знаешь, Алиса, именно ты впервые заставила меня задуматься над сомнительной ценностью таких отношений. Как-то раз ты обмолвилась, что не можешь слушать русскоязычную «попсу», потому что тебя раздражают тексты, воспевающие неразделенную, несчастную любовь.

«Почему никто не поет песен о нормальных отношениях?» – возмутилась ты. И я задумалась: «А ведь действительно…». Любая более ли менее значимая литература, кино, театральное искусство… волнуют нас драматизмом, накалом страстей, рожденных перипетиями любовных страданий. Искусство утверждает, что истинная любовь там, где есть боль и душевный надрыв. И после признания истинности таких эмоций, после того, как ты сотни раз пережила эти чувства вместе с героями чувственных мелодрам, как будто… стыдно… неинтересно довольствоваться меньшим. И до сих пор я не смею отрицать природу такой любви. Без страданий нет эйфории, без падений не бывает взлетов… Мы не хотим сидеть на качелях, не раскачивая их, и у каждого, кто хотя бы раз испытал это сладкое головокружение, поднимаясь над землей, в душе есть эта непреодолимая потребность вновь и вновь отправляться в полет. В конце концов, без драмы просто нет сюжета… И тебе, как зрителю собственного театра, в какой-то момент просто становится скучно.

Внушительные древние установки о «правильной любви» между мужчиной и женщиной, воспеваемые искусством, усугубляются представлениями общества о женской роли в такой любви. Сплошь и рядом женщина стоически принимает мужскую неверность и беспардонное к ней отношение как данность, и мужчине остается лишь продолжать себя так вести. Подразумевается, что мы, женщины, как существа более открытые, чувственные, мягкие, обладая некой данной нам свыше способностью, должны любить изменять своих мужчин, наставлять их на путь истинный, избавлять от пороков, в общем, посвящать себя мужчине, желательно без остатка. И было время, когда я даже считала это своей миссией! Тогда как мужчине эта опека совершенно ни к чему, и уж точно ни к чему хорошему она не приводит. Мы все придумали эти неблагополучные роли и заигрались. Мы сопровождаем отношения стремлением держать все под контролем. Мы возвели мученичество и страдания в степень культа, и теперь все наши женские кухонные посиделки вертятся вокруг той самой единственной темы:

«Где он мотается, и когда, наконец, все это кончится?»

Наши родители проходили через это и родители родителей. И они, и мы, и, похоже, наши дети и внуки не сможем найти окончательного ответа на эти вопросы. А если кто-то когда-то и сможет, маловероятно, что эта глыбища всеобщих заблуждений будет незамедлительно отправлена на свалку. Потому что мы с детства видим их последствия, варимся в этом котле. Мы живем с этой иглой в сердце. Это наша всеобщая игра. Взять и выхватить из этого сценария какого-то одного персонажа, и сказать, что проблема только в нем, нельзя, потому что страдает, зудит и чешется псориазом потайных разрушительных страхов все тело нашей системы.

Я не знаю, каков процент, но подавляющее число семей, знакомых мне, сегодня можно назвать неблагополучными. Не только потому, что кто-то из супругов алкоголик или наркоман, но и потому, что практически в каждой такой семье имеются своя долготерпящая «раба любви» и ее хозяин, который ведет себя в семье соответствующим образом. Дети усваивают родительские роли и неизбежно продолжают эти грустные, а порой и захватывающие дух, представления. Девочки вырастают с четко прописанной в их голове потребностью быть кому-нибудь нужной вкупе со страхом быть покинутой, преданной, с чувством вины за проблемы родителей, с чудовищным комплексом неполноценности. Мальчики копируют откровенное неуважение отца по отношению к матери. Потом в их семьях рождаются дети. И все это неблагополучие продолжается и продолжается…

Вся эта печальная ситуация в итоге и рождает одержимость. Чем более отстранен и отвратителен в паре один партнер, тем навязчивее и болезненнее становится чувство другого. Страх рождает чудовище. Жертва рождает преступника и наоборот. Один любит, второй позволяет себя любить. Когда один из партнеров бежит за другим, тот, другой, убегает от него. Это незрелые отношения. Это не любовь. Это одержимость. В ней тоже есть притяжение, причем грандиозное, но близость эта похожа на яростную схватку двух боксеров, один из которых погибнет (если не вмешается рефери).

Симптомы одержимости схожи с признаками зависимости: человек замыкается на объекте страсти, в отсутствие этого объекта весь мир кажется ему тусклым, пустым, неинтересным, отстранение от объекта вызывает крайне болезненное состояние (ломка), сопровождающееся не только душевной болью, но и серьезным физическим недомоганием. Это своего рода заболевание, которое не менее опасно, чем, например, наркомания, поэтому, если ты заподозрила у себя симптомы данного заболевания, во-первых, осознай это, во-вторых, прими меры. Меняйся. Это излечимо.

Излечиться от одержимости помогает любовь к себе. Мне повезло, что я научилась любить себя. Любовь к себе останавливает саморазрушение из-за пагубного пристрастия. Она является хорошим мотивом, чтобы бросить самоистязания. Если ты любишь себя, тебе проще поверить в то, что ты достойна любви другого человека. Если же ты себя не любишь, любовь и забота твоего партнера могут стать для тебя настоящей обузой, и ты будешь стараться избегать их. Если ты испытываешь неловкость в тот момент, когда кто-то делает что-либо ради тебя, значит, твоей любви к себе недостаточно. Именно так со мной и происходило. Я полюбила себя не сразу, вначале это было как-то однобоко. Долгое время я любила только «женщину в себе». Восхищалась ей. Но это была неполноценная любовь. Нужно было еще признать, что мужчины, которые меня окружают, – тоже полноправная часть меня, и этой половине также нужно дать шанс измениться по-настоящему.

Если ты хочешь избавиться от одержимости, полезно сменить окружение и в какой-то мере отключиться от ПКМ[90]. Взаимодействие с людьми, которые страдают той же болезнью и не хотят выздоравливать, может быть пагубным для тебя. Тогда как общение с теми, кто выздоравливает, необходимо. Рядом с ними ты наполняешься уверенностью в том, что тоже сможешь преодолеть свои страхи и начать нормальную жизнь. Уверенность в результате вкупе с настойчивостью и концентрацией на выздоровлении исполняют твое желание автоматически. Помнишь, мы говорили об этом? Без уверенности желание выздороветь может стать новой самостоятельной одержимостью… Ты поверишь, когда увидишь результаты.