— Ой, боже мой! — Мистер Шельмус, держу пари, руку бы отдал, чтобы вновь услышать этот воркующий смешок! — Вы спутали меня с Глэдис!

— Как это… спутала? — Я вцепилась в волосы, чтобы ненароком не потерять голову.

— Я — Гладиола Шип.

— Вы близнецы?

— Тройняшки…

— Тройняшки?! И все на одно лицо?

— Не совсем… Мы с Глэдис… уж простите за подробности… вылупились из одного яйца. Третьим был наш брат Глэдстон, с которым вы, я думаю, знакомы. К несчастью, внешностью наше с Глэдис сходство и ограничивалось. В детстве я была дикаркой, в юности бунтаркой. Порвала с англиканской церковью и перешла к методистам.

— Теперь понятно… Это вас миссис Мелроуз заметила во дворе методистской церкви…

Невидящий взгляд мисс Шип был устремлен в прошлое.

— Родители от меня отреклись… Стыдно признаться, но я наслаждалась ролью белой вороны в семье… до тех пор, пока это почетное звание не перешло к Глэдис. Что она творила — страшно вспомнить. Пошла по рукам. Один любовник за другим. Глэдстон был вне себя от гнева и отчаяния. Он уже тогда начал ухаживать за Эвдорой и боялся, что она отвергнет его предложение, если узнает о похождениях Глэдис. Бедный, бедный мой брат! Он обратился ко мне за советом…

— И вы предложили ему уехать?

— Ничего лучшего не пришло в голову. И вот наш брат снова объявился в этих краях… Мужчины так непредсказуемы… Я сама, правда, их не знаю… в библейском смысле. До сих пор с гордостью ношу самый благородный из титулов: Мисс!

Возвышенные слова, заслуживающие достойного аккомпанемента. За которым, кстати, дело не стало. Откуда-то из темноты неожиданно и звонко донеслось бренчание органа.

— Господи! — Гладиола сползла со скамейки и замерла на коленях, молитвенно сложив на груди руки. Я бы тоже обратилась к Всевышнему — так, на всякий случай, — если бы не страх, что мы имеем дело с его земным творением.

— Давайте-ка отсюда выбираться, мисс Шип. — Я потянула ее за рукав.

— Но, миссис… Я даже не знаю вашего имени! Кажется, мы встречались в больнице, верно?

— Верно. И вы меня не узнали, что вполне естественно. Я — Элли Хаскелл.

— Очень приятно, миссис Хаскелл. Вы сказали?..

— … что здесь есть кто-то третий.

Мисс Шип в ужасе выронила платочек.

— Это судьба! Убийца Глэдис теперь охотится за мной!

Господи спаси и сохрани! Вслед за органной какофонией раздался грохот пострашнее иерихонских труб, и небеса… то есть церковный полоток… разразился желчной тирадой:

— Какого дьявола там творится?! Что за тарарам?

Гладиола на четвереньках поползла к выходу, но я быстренько перекрыла проход, уповая на то, что слух меня не обманул.

— Миссис Мэллой? — Вытянув шею и напрягая зрение, я углядела на балконе кого-то очень похожего на мою верную Рокси.

— И что дальше? Прихожу в храм Божий прибраться за бесплатно да побыть в тишине, а тут балаган устроили!

— Это я, Элли Хаскелл!

— Удивили тоже, миссис X. — Лестница загудела от тяжелой поступи. — Может, я в этой тьме и ослепла, будто крот, но еще не оглохла.

— Какая же я идиотка! Дверь была открыта, и свет горел, а я не догадалась, что здесь кто-то есть. — Из темноты выступила знакомая фигура. — Рада вас видеть, миссис Мэллой! Полдня разыскивала… О нет! — У Рокси отпала челюсть и глаза полезли из орбит. — Нет, нет! Это не то… не та…

Поздно. Я успела лишь подхватить обмякшее тело.

— Ой, боже! — Гладиола Шип вместо помощи сама повисла у меня на плече. — Не успела! Не успела представиться и объяснить, что у меня и в мыслях не было ничего дурного. Я приехала сюда только для того, чтобы поддержать бедного Глэдстона в тяжелую минуту. В церкви хотела помолиться за нашу грешную сестру…

— Позже, мисс Шип, — вырвалось у меня со свистом. — Лучше помогите уложить ее на скамейку. Вот так… Воистину, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Приведем ее в чувство и проводим к машине. Миссис Мэллой! — Опущенные веки дрогнули. — Переночуете в Мерлин-корте!

* * *

То ли позднеапрельский иней затуманил окна волшебного замка, то ли это у меня в глазах рябило от слез…

Вчера вечером, когда Бен вернулся с работы, я уже спала… почти. Но утром мы столкнулись лицом к лицу. Все, что я так боялась произнести вслух, было сказано, и у меня больше не осталось сил терпеть гнетущее, заполонившее спальню молчание.

— Ну скажи же что-нибудь, Бен! Скажи, что понимаешь!

— Понимаю? Ни черта я не понимаю! — Опустив голову, он вышагивал взад-вперед перед камином. — Ты выталкиваешь меня из дома… Это не метод, Элли! Проблемы так не решаются!

— Ну не навсегда же! На пару дней. И ни при чем тут "Само Совершенство", сколько можно повторять! Я просто устала! После рождения детей у меня не было ни минутки покоя. Прошу, поезжай с Эбби и Тэмом к родителям. Они уж сколько просят показать внуков!

— Ты чего-то недоговариваешь, дорогая…

— Нет!

— По-твоему, легко бросить ресторан вот так, без предупреждения?

— Захочешь — сможешь.

— Ну разве что Фредди заменит… — в задумчивости потирая лоб, пробормотал ненаглядный.

— Фредди?! Нет, Фредди поедет с вами. Без его помощи тебе до Лондона не добраться. Кто будет в дороге менять пеленки и кормить малышей?

— А кто будет работать в "Абигайль"?

— Персонал справится.

— Тебя послушать, так мне в ресторане вообще делать нечего!

Похоже, актерский талант — наша с Фредди наследственная черта. Я приказала себе не плакать на глазах у Бена и не пролила ни слезинки! Выгнать из дома мужа и детей — задача почти невыносимая, но необходимая. Они должны быть как можно дальше от Мерлин-корта. Ради их же блага.

Молча и методично, как робот, я упаковала вещички близнецов и сама вынесла сумки во двор. Фредди, оправдав мои надежды, принял неожиданное путешествие на ура. Два благодарных малолетних слушателя "Викингов" на несколько часов ему обеспечены…

Без четверти девять команда была в сборе и готова к отплытию.

— Элли! — Бен в третий раз высунулся из окна машины.

— Поезжайте…

Чтобы не затягивать муку прощания, я махнула рукой, отвернулась и пошла к дому. Урчание мотора… шорох колес по гравию… Все. Они в пути. В окна на кухне стучал дождь, но мои глаза были сухи. Время для слез еще настанет… позже, когда Мерлин-корт совсем опустеет. Миссис Мэллой вчера пережила настоящий шок, и любоваться моей распухшей физиономией с утра пораньше ей совсем уж ни к чему.

Я поднялась на второй этаж и постучала в дверь голубой комнаты.