– Валерия, у тебя прекрасная фигура! Разве можно настолько безалаберно относиться к тому, чем тебя наградила природа? Шоколад – это же яд, который трансформируется в жиры и оседает на бедрах, животе и на всех остальных привлекательных частях тела. Посмотри на меня: мне скоро пятьдесят, но я, как видишь, в очень хорошей форме. А почему? Да потому, что я никогда не позволяла себе расслабиться до такой степени, чтобы поглощать этот яд, да еще и целыми плитками.

Лера всегда внимательно выслушивала свою любимую мамочку и кивала головой в знак согласия и солидарности. Потом уходила к себе в комнату и втихаря разворачивала очередную плитку пористого шоколада. Ничего она не могла поделать с этой своей страстью!

И вот сейчас – о чудо! – Ирина Михайловна сама принесла дочери целых три плитки шоколада и положила рядом с вазой, наполненной фруктами.

– Что это с тобой, мам? – усмехнулась Лера. – У тебя изменились параметры идеальной фигуры? Или ты изменила взгляд на здоровый образ жизни?

– Мой взгляд невольно задерживается на костях и мощах моей дочери, – огрызнулась та. – Быть стройной очень хорошо, но быть дохлой, как драная кошка, это уже слишком. Ешь свой шоколад и поправляйся, на тебя же без слез не взглянешь.

– Мам, да ладно тебе, были бы кости, а мясо нарастет, – засмеялась Валерия.

– Вот и наращивай, я тебе куриный бульон готовлю, попробуй только не выпить его и не съесть курицу!

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу курицу, – сморщилась девушка.

– Меня это не волнует, я доктору обещала, что буду следить за выполнением всех его рекомендаций, а он рекомендовал есть курицу и бульон три раза в неделю. И вообще, Валерия, лучше не спорь со мной, я в ужасно взвинченном состоянии, – прикрикнула на дочь Ирина Михайловна.

– Почему, мам, кто тебя так расстроил?

– И ты еще спрашиваешь?! – всплеснула женщина руками. – Нет, вы только посмотрите на нее, люди добрые, она еще смеет спрашивать, кто меня расстроил! Ты, дочь моя, расстраиваешь меня!

– Чем это?

– Валерия, ты сама завела этот разговор, – заметила Ирина Михайловна. – Я не хотела его начинать, пока ты болела.

– Я тебя внимательно слушаю, – вздохнула девушка, догадываясь, о чем пойдет речь.

– Девочка моя, я всегда тебе говорила, что мне не нравится твоя работа, вернее, род твоей деятельности. Это совсем не женское дело – бегать за бандитами, находить трупы и самое главное – подвергать свою жизнь опасности. Посмотри, до чего тебя довели эти гонки по пересеченной местности! Я уже немолода, у меня больное сердце, и я хочу остаток своих дней провести в относительном покое, без тревоги за свою единственную дочь.

– Мама-а-а, – простонала Лера. – Опять ты начинаешь?

– Не перебивай, когда с тобой разговаривает мать, – топнула ногой Ирина Михайловна. – Разве, занимаясь твоим воспитанием, я учила тебя непочтительно относиться к старшим?

– Нет, не учила.

– Тогда будь любезна слушать, что тебе говорят, и не пытайся спорить и уж тем более – перебивать.

– Хорошо, не буду спорить и уж тем более перебивать, – хмуро пообещала Лера. – Я тебя слушаю, мама.

– Итак, дочь моя, мы собрали семейный совет и решили… Ты должна закрыть свое детективное агентство и работать по специальности. Место юриста в очень крупной перспективной компании найдется, твой крестный отец посодействовал, уже договорился.

– И дядя Ваня туда же, – проворчала Лера.

– Надеюсь, ты по достоинству оценишь заботу своих родителей и близких друзей и примешь соответствующее, а главное – правильное решение, – не обращая внимания на ворчание дочери, продолжала говорить женщина.

– Мне прямо сейчас надо его принять? – прищурилась Лера, с трудом сдерживая негодование.

– Нет, дорогая, у тебя есть время подумать, – милостиво разрешила Ирина Михайловна. – До вечера. Сегодня вечером приедут твои друзья: Настя с Сережей, Володя Трофимов, и Иван Петрович тоже будет. Все, у меня много дел, нужно многое приготовить. Я решила устроить небольшой дружеский ужин в честь твоего возвращения из больницы.

Сказав это, Ирина Михайловна с чувством исполненного долга грациозно выплыла из комнаты.

– Нет, вы только подумайте, решили они! Без меня меня женили, – проворчала Валерия. – Место они уже, видите ли, нашли! Ничего у вас не получится, господа хорошие. Я не для того открывала свое агентство, чтобы теперь, когда мы только-только по-настоящему работать начали, закрыть его. Вот поправлюсь окончательно, съезжу в отпуск куда-нибудь, где потеплее, а вернусь – вы обо всем уже забудете, – рассуждала она. – Надеюсь, забудете так крепко, что оставите меня в покое. Ну, дядя Ваня, от тебя-то я вообще такого не ожидала. Посодействовал он, видите ли! А ты меня спросил, хочу ли я этого содействия? – ворчала она на полковника. – А если тебе самому сейчас скажут: «Снимайте-ка погоны, товарищ полковник, и отправляйтесь на пенсию. А если не хотите дома сидеть и кабачки выращивать, мы можем посодействовать, чтобы вас взяли по блату в нотариальную контору». Как ты на это посмотришь, господин Шаров Иван Петрович? Уверена, что без особого энтузиазма. Ладно, сегодня ты приедешь, и я с тобой отдельно разберусь, – решила Валерия и, взяв в руки книгу, углубилась в чтение.

В шесть часов вечера раздался звонок в дверь, и через минуту Лера поняла, что приехали Настя с Сережей. Она услышала громкую трескотню подруги буквально через минуту. Как всегда, она о чем-то спорила со своим Свиридовым.

– Если не понимаешь, то нечего и говорить, – надрывалась Анастасия. – Здрасте, тетя Ира… Ты, Свиридов, сидишь со своими звезданутыми шоуменами, вот и сиди! А я занималась, занимаюсь и буду заниматься криминальной хроникой!

– А зачем же ты тогда носишься со своим фотоаппаратом, стараясь сделать какой-нибудь пикантный снимок? – прогрохотал Сергей. – Значит, не можешь обойтись без моих звезданутых шоуменов?

– А это мое дело, что хочу, то и снимаю, – огрызнулась Настя. – Я этим деньги зарабатываю.

– Правильно, потому что на криминальной хронике много не заработаешь, – хохотнул Свиридов. – Мораль той басни такова: не женское это дело – заниматься криминалом.

– Ты совершенно прав, Сереженька, – поддакнула молодому человеку Ирина Михайловна. – Я Валерии сколько раз уже об этом говорила: не женское это дело, только она меня и слушать не хочет.

– Тетя Ира, погодите, – снова влезла в разговор Настя. – Криминальная хроника, Свиридов, это имя, это популярность, это рейтинги! А кто знает папарацци? Да никто! Нет, вру, их знают те знаменитости, которых они тайком снимают, и им нередко попадает по физиономии. Повторяю: этим я только зарабатываю деньги, и такой вид журналистики – совсем не предел моих мечтаний. А вот криминальная хроника – это имя, рейтинги и популярность, – повторила она.

– Я и смотрю: до чего же ты популярная, с ума сойти! – закатил глаза под лоб Сергей. – Поклонники проходу не дают.