– Давай сыграем, – неожиданно предложил Артем, – пять твоих потерь в этом году?

Я задумался. Элла? Да, но является ли потерей кто-то, утрата которого уже не вызывает сожалений? Макс? Тоже нет.

Деньги? Помощь Вахи и весенняя история с Арменом? Нет, не так важно.

– Что-то твой процессор подтормаживает, – пошутил Артем.

– Нет потерь, – ответил я, – если только триста шестьдесят пять дней моей жизни прошли и больше не вернутся.

– Ты не можешь играть по правилам, верно? – рассмеялся Артем. – Тогда вот мои потери: «Грин Раунд» – я потерял море времени и ни на шаг не приблизился к настоящему богатству, Кира Богачева – женщина, о потере которой я буду помнить всю жизнь, друзья – с демаршем Арменчика и отъездом Макса в Канаду их больше не осталось, гражданство Союза. Все.

– Ты назвал четыре потери, – сказал я, – пятую забыл.

– А пятой, слава богу, не случилось, – улыбнулся в ответ Артем, – ты же сидишь рядом.

– О’кей, – ответил я, размышляя над последней фразой Артема, – теперь пять ожиданий от нового года?

– Первое – реализация «Грин Раунд», второе – выкуп доли Иосифа, третье – второй ребенок, четвертое – недвижимость в Канаде и Греции и пятое – встретить так же с тобой новый год. Тот, который будет через год. Годится?

– Вполне, кроме «Грин Раунд», – ответил я, – разоримся в два счета.

– Пять часов до наступления нового года, – сказал Артем, посмотрев на часы, – посему оставим дискуссию, исход которой, впрочем, ясен, до лучших времен. По пиву?

Еще две кружки, и мы были готовы ехать в аэропорт «провожать Павлика», именно в это момент к нам спустился Иосиф.

«Отработанный материал», – прокрутилось у меня в голове.

– Что это вы так напились? – Иосиф заговорил тоном заботливого служки. – Нехорошо так, уже через три часа торжественный вечер!

– Пять причин сожалеть об ушедшем годе, только быстро, не думая, – запинаясь, сказал я.

– А он вообще никогда не думает, – рассмеялся Артем, – поэтому всегда готов к ответу.

Мне стало жаль Иосифа.

– Ладно, ладно, – сказал я Иосифу, – допиваем, ныряем и идем к гостям.

Поднявшись в номер, я решил, что на сборы мне хватит и двадцати минут, и, попросив Женю разбудить меня в половине десятого, отправился спать. Нужно было обязательно восстановиться к празднику – я не сомневался, что после речи Артема мне нужно будет сказать свое поздравление сотрудникам.

Малый банкетный зал вмещал пятьдесят человек. Артем попросил организаторов не составлять столы в линию, а, наоборот, расставить их равномерно по всему залу, чтобы за каждым сидело четыре человека, и только за нашим, главным, столом было накрыто на шесть персон: Артем с Илзой, я с Евгенией и Иосиф с Татьяной.

Речь Артема мне не понравилась, особенно та ее часть, в которой говорилось о том, что «среди тех, кто покинул компанию, нет ни одного человека, кто был бы способен принести пользу в новом году». К тому же сотрудники «Арины Инк.», молодой и динамично развивающейся компании, были очень далеки от понимания игр руководства.

Незадолго до начала выставки Артем выступал на совещании, в котором говорил об идее «Грин Раунд» – сетевого маркетинга, системе партнерства, благодаря которой любой сотрудник сможет стать совладельцем компании. Результат был прямо противоположен ожиданиям Артема, сотрудники почувствовали угрозу сокращения основного бизнеса и замены гарантированных выплат мифическими доходами будущих периодов.

Мне пришлось потратить немало усилий, чтобы объяснить подчиненным разницу между заявленными ориентирами и задачами ближайшего года. Я привел в качестве примера автомобильный бизнес с его «прототипами» и «концепт-карами», которые никогда не сходят с конвейера быстро, и тем более в неизменном виде…

– Эй, ну говори уже что-нибудь, – Женя тихо подтолкнула меня, – все же ждут.

Поздравив всех с Новым годом и пожелав традионного «счастья и здоровья», я сказал, что в следующем году мы столкнемся с диверсификацией нашего бизнеса, то есть расширением в непрофильных до этого областях.

Почувствовав себя на производственном собрании, Витя Захаров, новый технический директор, незаметно зевнул.

Однако следующая моя фраза заставила Артема удивленно посмотреть на меня, отставив бокал с элегантным Brut Imperial, а Иосифа застыть с вилкой – он-то прекрасно понимал глубину противоречий между мной и Артемом по этому вопросу.

– Но («Ох уж это “но”, – подумал я, – всегда все самое интересное идет после “но”»), диверсификация подразумевает развитие не в ущерб основному бизнесу, и поэтому не стоит беспокоиться о перспективах нашей мебельной темы – все будет развиваться так же, как и в уходящем году. Никаких потрясений не будет, я вам это обещаю!

Речь встретили аплодисментами, особенно старались «мои» ребята и технари Вити Захарова.

– В моем номере есть Cuvee Dom Perignon, это крайне дорогое шампанское, – сказал Артем, – и оно там только потому, что только для избранных и не стоит ставить его на общий стол. Так и информация: есть для всех, а есть – для избранных.

– Это так ты приглашаешь на Cuvee? – спросил я.

– А твое право принять или отклонить приглашение. Кстати, заметь, Cuvee все равно будет выпито.

Мы провели в «Ле Меридиан» два дня и возвратились в Москву, нужно было собрать вещи и готовиться к вылету в Грецию.

Задолго до Нового года мы приняли решение, что до 10 января офис следует закрыть. Артем пригласил меня на неделю в Грецию, где планировал совместить иммиграционные дела и отдых на озере Пластира.

Я был удивлен его решением поехать в Грецию зимой – страна прочно ассоциировалась с летним отдыхом и шопинг-туризмом.

– Ничего не понимаешь, – отвечал Артем, – это уникальное место, в далекой глубинке, километрах в пятистах от Афин, там очень тихо и хорошо.

– Таких мест немало, – ответил я, – взять хотя бы Подмосковье.

– Сервис отсутствует, это раз, – парировал Артем, – да и не в сервисе дело.

– В чем же?

– У каждого человека есть «свое» место, понимаешь, вот я, похоже, свое и нашел.

Артем всегда был далек от метафизики и философии, поэтому я навсегда запомнил объяснение, почему именно озеро в далекой Фессалии заняло его сердце, вытесняя оттуда красоты Монреаля и заглушая своей тишиной грохот Ниагарского водопада.

– Когда я был там летом, – говорил Артем, – уже знал, что обязательно вернусь туда, и не только из-за красот природных. Из-за одного человека.

– Полюбил прекрасную гречанку и молчал почти полгода?! – улыбнулся я.

– Нет. Из-за Пластираса.

– Кого? – удивился я.

– Николаоса Пластираса, человека, который сумел реализовать мечту.