Уэс сложил руки на груди:

– Но мы взяли три. Одна в первой тележке и две в холодильнике. Можешь пойти и проверить, они там.

Так и оказалось: гамбургеров хватило с избытком. Но и это еще не все! Мы с Бертом чуть не столкнулись, разнося закуски, но мне удалось в последний момент отступить в сторону и предотвратить катастрофу. Ложки для мороженого, которые мы никак не могли найти, вдруг обнаружились не в том ящике, где мы их искали, а в соседнем. И так весь вечер.

– Говорю тебе, – покачала головой Делия, когда мы стояли на кухне и смотрели на толпу довольных, сытых людей во дворе, безмятежно наслаждающихся вкусной едой, напитками и общением, – тут что-то не так, я очень волнуюсь!

– Перестань, Делия, ведь все просто замечательно, – я посмотрела в сторону Уэса, наливающего бокал вина женщине в сарафане с тонкими лямочками, которая оживленно жестикулировала и что-то ему рассказывала.

Он кивал и улыбался, но я заметила, что, когда та отошла, он закатил глаза.

– Я знаю, просто так странно. Все идет слишком хорошо!

– Тогда считай, что ты это заслужила. Все наконец-то наладилось, в награду за наши старания.

– Да, возможно, – все еще неуверенно согласилась она, – но хотелось бы какой-нибудь хоть маленькой неприятности.

Самое смешное, что я чувствовала то же самое. Все шло как по маслу, а нас не покидала тревога. Раньше мы могли только мечтать о такой спокойной работе. А оказалось, что это не только странно, но еще и скучно.

Я начала поглядывать на часы. Стрелка переползла от четырех к половине пятого, потом к пяти. Может, удачный вечер – доброе предзнаменование? Через каких-то полчаса меня высадят в парке Коммонс, я предстану перед мамой и должна буду объяснить, почему бросила библиотеку. Чем ближе подходил этот момент, тем больше я волновалась. И каждый раз, когда желудок подпрыгивал к горлу, я вспоминала слова Делии о том, что как бы ни было трудно, я должна поговорить с мамой. Будет нелегко, но главное – начать. Папа тоже всегда говорил, что трудно сделать только первый шаг.

Эти мысли крутились у меня в голове, пока я стояла у буфета с лопаткой, как вдруг кто-то провел рукой у меня перед глазами.

– Эй, ты где? – позвал Уэс.

– В стране реальности и последствий, – хмыкнула я, втыкая раздаточную вилку в вегетарианское блюдо – острые бургеры с черной фасолью и маринованный сладкий перец, жаренный на решетке, – на которое до сих пор не позарился ни один гость. – До апокалипсиса осталось меньше часа.

– А, точно, – припомнил Уэс, неодобрительно покосившись на вегетарианские бургеры, – у тебя встреча с Джейсоном.

– Дело не в Джейсоне, а в маме, – ответила я.

– Ну да, – кивнул Уэс.

– О Джейсоне я даже не думала, – сказала я, перекладывая бургеры, чтобы придать им более аппетитный вид. – То есть я, конечно, боялась встречи с ним в библиотеке, это была бы та еще картина, но теперь все по-другому, ведь между нами все…

Я запнулась, пытаясь подобрать слово. Уэс ждал. К нам подошла какая-то гостья, внимательно посмотрела на перец и подцепила вилкой стейк с соседнего блюда.

– …Все кончено.

Лишь произнеся эти слова, я осознала, что это действительно так. Я могла только представить реакцию Джейсона на сообщение о том, что я бросила информационную стойку на произвол судьбы. Теперь он ни за что не захочет вернуться ко мне, и я вдруг поняла, что меня это нисколечко не огорчает.

– Между нами все кончено, – повторила я, пробуя слова на вкус и радуясь тому, как они звучат.

– Ого, – медленно произнес Уэс. – А ты…

– Извините, это для вегетарианцев?

Возле буфета остановилась приземистая женщина в ярком платье с крупным рисунком, с полной тарелкой чипсов в руке. Даже толстые очки в металлической оправе не помогли ей разглядеть табличку «Вегетарианское блюдо».

– Да, – кивнула я.

– Вы уверены?

Я снова кивнула, поддела лопаткой бургер и положила ей на тарелку. Она искоса посмотрела на кулинарный изыск и отошла в сторону.

Я снова взглянула на Уэса.

– Что ты хотел…

– Леди за угловым столиком хочет спитцер с белым вином, – вклинился Берт, пробегавший мимо нас с полным подносом мятых салфеток и пустых чашек. – Пронто, дружище! – Он пощелкал пальцами перед лицом старшего брата.

– Уже иду. – Уэс направился к барной стойке, но на полпути обернулся: – Ничего особенного. Я потом тебе скажу.

Подошла Делия и начала поправлять закуски на блюдах.

– Все совсем уж странно, – снова заговорила она, добравшись до бургеров с черными бобами. – Я хотела взять больше вегетарианских и забыла, все боялась, что их не хватит.

– По-моему, их даже многовато, – ответила я, отгоняя жужжащую над подносом муху.

– Видишь, опять, – вздохнула она, – все как-то слишком хорошо, и мне это совсем не нравится. Мне нужно равновесие. Никогда не хотела этого признавать, но мне необходим хаос.

Желание Делии сбылось, и очень скоро: когда мы собирались уезжать и складывали свои вещи. Мы с Уэсом втолкнули в фургон тележки. Делия стояла возле входа, ей выписывала чек клиентка, которой так понравилась наша работа, что она заплатила все обещанные деньги и добавила бонус – еще столько же. Все было замечательно, великолепно, прекрасно: безупречно. И вдруг я услышала пронзительный вопль. Кричала не Делия, а заказчица, которая заметила, что у Делии отошли воды. Теперь она и вправду могла родить в любую секунду.

– Ты как, нормально?

Я кивнула:

– Да, все в порядке.

Я продолжала повторять эту мантру, не особенно веря самой себе. Я понимала, что нахожусь в больнице, а все остальное было как в тумане.

После того как у Делии отошли воды, мы очнулись от первоначального шока и сделали все, что могли: собрались с духом, разработали план и начали действовать. Мы усадили Делию в фургон и поехали в больницу: Уэс вел машину, а я держала Делию за руку. Посмотрев на приборную доску, я заметила, что уже без четверти шесть, а значит, через пятнадцать минут я должна встретиться с мамой в Городском парке. Учитывая сложившиеся обстоятельства, мне было очень желательно попасть туда вовремя.

Но все мои мысли занимала сейчас другая поездка в машине «Скорой помощи». Тогда я держала за руку папу. Он был без сознания, и я сама сжимала его руку. На месте Берта, который громко пыхтел носом, в то время как Делия раздраженно отмахивалась от него, напротив меня тогда сидел парамедик, надевавший папе кислородную маску и готовивший дефибриллятор.

Сейчас в окне свистел ветер, и Делия тихо разговаривала по сотовому, давая указания мужу и няне, а тогда в машине «Скорой помощи» царила зловещая тишина, нарушаемая только стуком моего собственного сердца. Там жизнь заканчивалась. Здесь она начиналась. Я не верила в знаки. Но все складывалось так, словно кто-то там, наверху, захотел, чтобы я прошла через это снова и увидела другой исход.