Бриана повернулась к Майклу спиной и уже собралась выскочить вон из комнаты, когда на ее пути оказался герцог Бедфорд.

– Каролина сказала мне, Рейвенспор, что ты написал ей из Саутгемптона. – Бедфорд не сводил глаз с Брианы. – Но почему-то не написал, какая красавица у тебя жена.

Майкл писал Каролине из Саутгемптона? Бриана была ошеломлена. А Бедфорд уже подносил ее руку к губам. Однако Бриана успела заметить гневный взгляд Майкла и убрала руку. Гость явно был высокого мнения о себе.

– Прошу меня извинить.

Бриана проскользнула мимо Бедфорда и вышла в коридор.

– А ты, Рейвенспор, выглядишь чертовски хорошо, – сообщил Майклу Бедфорд, складывая на груди руки и небрежно присаживаясь на письменный стол. – Врач сказал, что пройди пуля чуть ниже, и твои мозги отскребали бы с мостовой.

– Мою жену и пальцем не трогать, ясно, Бедфорд? У нее и так хватает забот, чтобы еще втягивать ее в нашу постыдную семейную тайну.

– Моя сестра тоже хотела приехать, особенно после того, как газеты раструбили эту историю на первых полосах, – ухмыльнулся Бедфорд. – Запоминающееся возвращение на родину, что и говорить, Рейвенспор. Не каждый день у нас стреляют в пэра Англии прямо на улице, да еще средь бела дня. Ты всегда знал, как произвести должное впечатление на высший свет.

. Майкл скрипнул зубами. Когда-то они с Бедфордом были закадычными друзьями. Увлекались сомнительными забавами, пьянствовали, презирали всех и вся, уверенные, что рождены править миром. Прошло двенадцать лет с тех пор, когда они виделись последний раз во время дуэли. Бедфорд был секундантом у Эдварда, когда Майкл чуть не убил его брата. Снедаемый духом противоречия, его старый друг в пику Майклу тоже пошел на государственную службу в министерство иностранных дел, и именно в этой должности Майклу понадобилась его помощь.

– Ты получил задекларированный список пассажиров «Северной звезды»? – Майкл подошел к письменному столу и тяжело опустился в кресло. – Мне нужно знать, кто плыл на этом корабле.

Бедфорд повел плечами.

– Я дал поручение, этим занимаются. Ты уверен, что за тобой следили от самого Каира?

– Уверен: мужчина на палубе в тот штормовой день, запертая дверь на палубе, которая потом оказалась открытой. Поскольку Донелли все еще в Каире, я настаиваю на том, чтобы в дом леди Александры направили дополнительную охрану.

– Уже направили. Хотя я не вижу в этом необходимости, собственно говоря. Она и твоя жена выжили в бойне при нападении на караван. Убийца легко мог убить твою жену вместе с тобой, но не сделал этого. Сам собой напрашивается вывод, что это либо банальное ограбление, как искренне считает констебль, либо единственной мишенью для стрелявшего был ты. Поскольку версия об ограблении не выдерживает критики, остается второе предположение. Возможно, нагоняй, который тебе устроило наше правительство за шейха Омара, кто-то счел недостаточным. Честно говоря, я удивлен, что ты все еще жив.

– Спасибо на добром слове. Считаю это официальным приветствием вернувшемуся на родину.

Бедфорд порылся в кармане пиджака.

– Да, Эдвард давно тебя простил. Напрасно ты порвал все связи с семьей.

– Что сделано, то сделано, – ответил Майкл. – Что ты хочешь мне сказать?

– Ты хоть изредка вспоминал Каролину?

– Вспоминал. – Наверное, что-то проскользнуло в его голосе, потому что Бедфорд с любопытством на него посмотрел.

Три проклятых первых года он думал о Каролине каждую ночь. Представлял, как она лежит в постели с Эдвардом, как вынашивает его детей. Вспоминал ее смех. Но теперь от юного лорда, готового жизнь положить за возлюбленную, ничего не осталось. Руки этого лорда стали заскорузлыми от крови, пролитой во время военных кампаний. Он выжил лишь только потому, что научился драться насмерть, и совсем забыл за эти суровые годы о нежности. Но явилась юная ирландка и сотворила чудо. Ей удалось соскрести с его души коросту жестокости и презрения к самому себе и возродить его к жизни.

Единственное, чего он сейчас хотел – это уберечь ее от уродств своего прошлого.

– Я помню, как она связала себя клятвой с моим братом, – сказал Майкл. – Помню, как писала мне записки и назначала свидания в охотничьей хижине. И как словно в рот воды набрала, когда брат обвинял меня в том, что я наставил ему рога.

– Она опасалась, что Эдвард отменит свадьбу, если поверит, что вы с ней любовники.

– Или потому, что она слова поперек не могла сказать вашему отцу? Где логика? Я же чуть не убил из-за нее брата и ее будущего мужа.

– Теперь она это понимает.

– И отправила тебя своим эмиссаром.

– Она хочет покончить со всем этим, Рейвенспор. Еще до смерти Эдварда они оба решили назначить тебя опекуном его дочери. – Бедфорд помолчал и добавил: – это значит, что Каролина и твой брат не были так уж несчастливы в браке. Я даже склонен думать, что со временем моя сестра полюбила Эдварда.

– У меня нет ни малейшего желания мстить ей, нет причин. Если именно это вас обоих волнует, – сказал Майкл. – Я вернулся не для того, чтобы ворошить прошлое.

Оба замолчали. Наконец Бедфорд решился, вынул из кармана конверт и положил на стол перед Майклом.

– Министерство подтверждает, что имеется определенная связь между налетами в Египте и подпольной торговлей египетскими древностями здесь, в Лондоне. Если это подтвердится, тогда тот, кто в тебя стрелял, может оказаться нашей единственной ниточкой. Ты можешь что-нибудь добавить к тому, что уже рассказывал?

Майкл выдвинул ящик стола и вынул оттуда остро заточенный карандаш и чистый лист бумаги.

– Не знаю, похожа ли татуировка, которую моя жена увидела на руке стрелявшего, на те, которые были у негодяев, занимавшихся грабежами караванов. – Помедлив, он набросал изображение татуировки. – Однако если это так, тогда ниточка у тебя в руках.

Бедфорд поднес лист поближе к глазам.

– Что это означает?

– Это скарабей, – объяснил Майкл. – Такой жук. Неприятная тварь. Тысячу лет назад фараоны имели привычку хоронить раскольников живьем в одном гробу с этими скарабеями. Обычно они объедали человека до костей недели за четыре.

– Ты мне зубы не заговариваешь, а, Рейвенспор? – недоверчиво хмыкнул Бедфорд. – Я тоже читал о казнях мщения. – Он бережно сложил листок. – Тебе с твоей новоиспеченной супругой следовало бы уехать из Лондона до твоего окончательного выздоровления. Пусть этим делом занимаются полиция и министерство.

Майкл плеснул еще немного бренди в рюмку и подошел к окну. Ему очень мешали провалы в памяти, когда он снова и снова прокручивал в голове вереницу событий с того самого дня, как «Северная звезда» причалила к пристани, и всякий раз ровная лента событий то и дело рвалась на куски. Но что-то его беспокоило, и беспокойство это усилилось после визита Бедфорда.