Выкрутил ружьё, врезал прикладом мужику в солнечное сплетение. Он упал. Шанин достал у него из кармана шесть патронов. Лёг и выстрелил по дереву, за которым стоял второй. Пробежал метров пять, упал и снова выстрелил в ствол на уровне груди средней высоты мужчины.

– Хорош, мусор, пулять! Сдаюсь я. Твоя взяла.

– Давай выходи! – Крикнул Шанин стоя и сразу упал на землю.

Мужик выскочил и выстрелил на голос. Дробь через двадцать метров поднялась и снова пролетела над головами патруля и трёх оставшихся людей. Остальные сделали свои заявления и убежали в укрытие. За угол ближайшего дома.

Витюша успел прицелиться и нажал на курок. Дробь кучно вошла в мягкую часть ноги выше колена. Стрелок выронил ружьё, упал на непросохшую ещё землю с первыми былинками травы и стал орать хрипло, и надсадно.

– Мусор, мля! Ты под трибунал пойдешь! Мирного жителя, гражданина убить хотел, да не сумел. Будешь в «белом лебеде» хлебать баланду, сучара.

Витюша забрал его ружьё, снял свой ремень с брюк, подбежал к пришибленному прикладом и стянул ему сзади руки. Забрал его ружьё тоже и пришел к мотоциклу.

– Ну, ни хрена себе ты показал концерт по заявкам!– Обнял его сержант Гена.

– Точно – цирк на сцене! – Подтвердил сержант Костя. Все засмеялись. Даже граждане, которые прятались за углом.

– Риск был не оправдан, но эффективен. Напишу рапорт начальнику вашего училища. Один взял двоих вооруженных, на улице стрелявших в мирных прохожих. – Борисенко крепко пожал Витюше руку.– Сержанты, браслеты им на руки, одному скорую вызовите и Виктору форменный ремень отдайте. А то штаны спадут.

Все засмеялись, выскочили из- за дома и стали Витюшу обнимать да руку ему крепко трясти.

Через неделю курсанта Шанина вызвал полковник. Начальник училища и председатель комиссии по подготовке сержантского состава на курсах.

– Ещё всего три дня и экзамены выпускные. – Напомнил он, хотя это было лишним. – Знаю, что ты готов и в приложении к «Свидетельству» будут одни пятёрки. Но не в них дело. Практику ты прошел очень необычно почти для всех наших прежних выпускников. У нас нет подходящей оценки на то, как ты отработал практику. Семёрки нет, десятки… А пятёрки маловато будет. Ты неделю назад сработал на задержании как опер с десятилетним стажем. То есть не каждый из отдела уголовного розыска мог бы взять без оружия за пять минут двух охотников на людей в центре города. А ведь они бы раззадорились и в прохожих могли попасть, придурки.

– Ну, так как – то само вышло.– Скромно ответил Шанин.– Их можно было не силой взять, а перехитрить. Я догадался как. Ну, и всё.

– Ты это рассказывай гражданским.– Улыбнулся командир.– Они поверят. А я считаю, что ты ещё не милиционер, но уже мастер – оперативник и достоин не только добрых слов, но и наград. Медалей подходящих нет для милиционеров. Я представил тебя к ордену « За личное мужество». На выпускном вечере тебе его вручат.

Витюша щёлкнул каблуками.

– Служу народу и Советскому союзу!

– А в областном УВД не против остаться? Управлению «угро» такие люди позарез нужны. Сразу же направим тебя на офицерские курсы. Через полгода ты уже лейтенант. Работы много там. Карьера в гору полетит, а не пешком пошкандыбает. – Полковник закурил и прищурился. Ждал ответа. Ну, собственно, какого ждал, тот и получил.

– Никак нет, товарищ полковник. – Витюша всё ещё стоял по струнке.– Здесь работников и без меня полно. Да получше меня их навалом. А Хохлов один на посёлок Семёновка и шесть его отделений. Это тоже сёла. Есть такие, что не меньше Семёновки. Он без помощника с копыт слетит. У нас же там не кущи райские. Нарушений закона хватает. И потом – Хохлов меня на учёбу рекомендовал. Ему благодаря я и выучился. А кода меня выгнали – это же он Вас упросил обратно меня взять. Не могу я его бросить.

Командир одобрительно похлопал его по плечу.

–Молодец! Свободен!

Выпускные Витюша на пятёрки сдал, а выпускной вечер начался с того, что Шанина поставили перед строем и Командир, начальник училища самолично пристегнул к парадному кителю Шанина красивый и большой орден « За личное мужество». Рассказывать о Витюшином задержании стрелков не стал. Это давно и без него знали. Все аплодировали, Витюша разволновался и когда встал в строй – ощутил резкий режущий удар по печени, от которого его качнуло и он на несколько секунд резко наклонился вправо. Вдохнул поглубже, побледнел, но перетерпел. Боль через пять минут прошла. Хохлов стоял позади строя, но заметил, что Шанин на ногах выстоял приступ и погрустнел, не смотря на действительно заслуженное торжество в Витюшину честь.

Они вернулись в Семёновку после банкета, на котором Витюша подержал руку возле рюмки с водкой, но не взял и глянул на Хохлова, который улыбнулся и поднял вверх большой палец.

– Блин, а ничего ведь сложного. – С удивлением сказал сам себе Шанин.

Через неделю Андрей созвонился с другом из УВД Вадимом Гридиным и тот съездил в ЗАГС, после чего перезвонил и доложил, что регистрацию выбил на послезавтра.

– Ой!– А мы-то не готовы.– Охнула Наталья.– У меня платья нет свадебного. У Вити костюма приличного. Да и к свадьбе ничего не успеем купить. Ни еду, ни питьё. Вот же напасть- то!

– Прыгаем в машину и едем в город. Талоны на покупку одежды в салоне для новобрачных Гридин взял. Заберём его и всё купим.– Засмеялся Андрей.

– Деньги.– Вздохнул Витюша.

– Всё за мой счёт. С зарплаты постепенно вернёшь.– Хохлов схватил молодоженов под руки и потащил к своему «москвичу»

Всё успели, всё купили. Свидетельство о браке в машине перечитывали по несколько раз. Как книжку обожаемого классика. И свадьба получилась хорошей. Весёлой, красивой. Подарков надарили новой семье – складывать некуда. Пришли все соседи, Юра Карагозов на инвалидной коляске с другом Ганиным, Алик из пивной, бывшая учительница Галина Петровна, все доярки и даже директор совхоза, который в гости и на праздники к людям не достойным сроду не ходил. Витюша свою ладонь подержал возле бокала с коньяком, но не тронул. Хохлов улыбнулся, а Карагозов Витюше подмигнул и одобрительно качнул головой. Отгуляли часам к пяти утра и разошлись по очереди.

– Сегодня суббота. – Хохлов подал руку Витюше и поцеловал в щёчку его жену Наталью.– Завтра съездим в Архиповку. Там Кравченко Толя бузит третий день. Напивается, жену лупцует, выходит на центральную площадку перед клубом и зовет всех мужиков с ним на кулачках побиться. Троим уже зубы выбил, одному