— Территория пунктира, — сказал я, вспомнив рассуждения Самуила.

Штейн обернулся.

— Вы сами пришли к такому выводу, Егор?

— Слышал от одного человека.

Старший куратор сложил руки на груди.

— И кем был тот человек?

Я пожал плечами.

— Кем был… Даже не знаю, как сказать. Мы вместе попали в эту передрягу. Я в тело Андроника, он в старика. Я помогал ему, он помогал мне. Хороший был человек. Лингвист. Чуточку поэт. Он умер.

— Каким образом? Вы это видели?

— Своими глазами нет, я уже сбежал к тому моменту. Но думаю, его убили хабиру.

Штейн поджал губы.

— Как вы считаете, Егор: велика ли вероятность того, что два человека одновременно совершат прыжок из будущего в одно и то же прошлое на расстоянии метра друг от друга?

— Не знаю. Спросите калибровщиков.

— А я вам отвечу: это невозможно. Количественный максимум восхождений в сутки — шесть. Большая часть ПС отскакивает от Барьера на пять, десять, пятьдесят лет. Лишь немногие на сто, триста, пятьсот, — он качнулся на пятках. — Вы отскочили на двадцать четыре столетия. Это едва ли не единственный известный мне случай. Поэтому я повторяю вопрос: велика ли вероятность того, что двое восходящих окажутся в Древней Месопотамии на расстоянии метра друг от друга?

— Вы намекаете на то, что Самуил был не тем, за кого себя выдавал?

— На мой взгляд, это очевидно.

— Дарк?

— Я думаю, он ждал вас.

— Меня?

— Не конкретно вас, а того, кто отскочит от Барьера настолько далеко. Он выхватил вас из потока и переместился вслед. Потом используя калибровки, определил точную дату Вавилонского Состояния и уничтожил его.

— Но вы же сами этого хотели. Слили инфу перекупщикам…

— Мы были уверены, что обнулим его. А в итоге потеряли целое Состояние. Это очень большая потеря.

Видимо, это действительно была большая потеря, раз Штейн так сокрушался, но оценить последствия этого я не мог, да и не хотел. Меня интересовало другое.

— Господин старший куратор, если вы говорите, что Самуил — Дарк, и Сократ тоже Дарк, значит перемещаться из одного носителя в другого в одном и том же перемещении всё-таки можно?

Штейн замялся.

— Теоретически… А на практике… Егор, если у вас хорошая команда калибровщиков, то они вполне могут вытащить вас из одного носителя, вернуть в Состояние и переместить в другого. Но всё это требует ресурсов. Думаете, так просто взять и переместить человека? Основание на любое действие тратит энергию, уменьшается, и значит, теряет свой потенциал. Для поддержания его в должном виде необходима энергия. Частично она поступает из потока, но чтобы иметь возможность к частым перемещениям, нужен марморис.

— У Дарка, мне кажется, этого мармориса завались.

— Ну, не то, чтобы столько, — Штейн глубоко вздохнул. — Его связи со свободными перекупщиками не больше наших, но затраты меньше. Ему не надо содержать штат оперативников, разбросанных по всем эпохам и фиксирующих изменения исторического процесса.

— Откуда вообще взялись перекупщики?

— Это такие же восходящие, как все мы, как альтернативщики. Они не ставят перед собой задачу сохранить существующую историю, но и не стремятся изменить её. Смысл их жизни — созерцание потока времени. Мы их не трогаем, а они за это передают нам марморис.

— А где их Состояние?

— Не уверен, что оно существует. Мы находим их на перемещениях. Они каким-то образом связаны между собой, ведут замкнутый образ жизни. Это своеобразная каста или секта, которая является промежуточным звеном между нами и потоком.

Штейн темнил. Он либо не договаривал что-то, либо не владел информацией и пытался выдать за истину собственные домыслы.

— А вы не пробовали затащить их сюда. Сидели бы и перерабатывали марморис в библиотеке. Какая им разница, где этим заниматься?

— Сразу видно, Егор, что вы совсем ещё молоды. Во-первых, для создания мармориса нужна энергия, а её поглощает Основание. Во-вторых, нельзя заставить человека делать что-то по принуждению. Результат будет отрицательный.

Я бы поспорил с этим утверждением. Когда майор Данилов хотел заставить нас делать то, что мы в принципе не должны делать, он приводил неоспоримый аргумент: премия. И мы шли и делали, потому что лишняя денюжка никогда не бывает лишней. Вот и перекупщикам можно предложить что-то взамен, например, жизнь. Впрочем, если Основание поглощает всю энергию, то мой аргумент лишён смысла.

— Но я пригласил вас не для этого, — Штейн подошёл ко мне и накрыл ладонью темя. Я ощутил сначала теплоту, а потом вдруг нечто чужое прикоснулось к разуму. По телу прокатился нервный импульс. — Спокойно, Егор, я не желаю вам зла…

Было в этом что-то схожее с прикосновениями Аскольда. В голове закопошилось чужое, я почувствовал нарастающий страх. Глазами я ухватил шею Штейна, представил, как мои пальцы сжимают её, давят на кадык. Лицо старшего куратора покраснело, рот приоткрылся, между губ показался кончик языка…

— Егор, Егор, Егор… Остановитесь.

Я обмяк. Руки тряслись, сердце колотилось. Штейн отшатнулся, не отводя с меня взгляда, закашлялся.

— Вы…

— Простите, — мой голос дрожал, — я не знаю, как это получилось.

На лице Штейна выступил пот, он дышал глубоко, часто, а я действительно не понимал, как всё произошло. Я не дотрагивался до него, просто подумал.

— Да, да, — Штейн кивнул несколько раз, отошёл к соседней парте, сел. — Александра Николаевна говорила на ваш счёт… — он помассировал шею, наклонил голову к правому плечу, к левому, восстанавливая кровоснабжение. — Вы менталист. Она права. Ваши способности… Вы даже не представляете, на что способны. Я не зря оставил вас. Ещё в караван-сарае я почувствовал это, пусть и не поверил до конца. И Дарк почувствовал. Он обнулит вас. Непременно обнулит. Не понимаю, почему он не сделал этого сразу. Вы для него опасность номер один.

Я сидел, словно приклеившись к стулу. Штейн забыл о том, что я едва не сломал ему шею. Он рассуждал о прошлом и ни в чём меня не винил.

— Вы говорите о Вавилоне? — спросил я.

— Раньше. Это случилось раньше. Помните встречу, на которой Менона избрали стратегом всего войска? Вы пытались залезть мне в голову. Именно в этот момент я понял, что вы восходящий и что мы обнулили не того. Ваша попытка взять меня под контроль наталкивала на мысль, что вы обладаете талантами настройщика. Это люди, способные контролировать других людей и внушать им нужные мысли. Талант достаточно редкий, такими кадрами не разбрасываются. Но потом, уже здесь, вы сказали, что перемещались в других носителей, а Александра Николаевна призналась, что в потасовке в моём кабинете вы едва её не задушили. Не прикасаясь! — Штейн облизнул губы. —