Они умерли, а мы живы. Единственная и очень важная разница.

Конт почти кубарем скатился ко мне, и я с резким выдохом вцепилась в его плечи. Мокрая от испарины, полубезумная от страха и отчаяния. Никому его не отдам! Пусть хоть легион духов с того света слетится и хором будет мешать.

«Нет, я не могу! Ну какая же ты дура!»

Меня дрожью колотило, как дух бесновался, Сергей почти не дышал, но мы обнимали друг друга. Я упивалась запахом его кожи. Целовала в шею и гладила по волосам. Милый, родной, любимый. Никогда не оставлю.

Тело расслаблялось, возвращая чувствительность. Ушибы вспыхивали очагами боли. Левое бедро, локоть, колено. На что упала, то и отбила. Сильнее всего пострадала голова.

– Бровь рассечена, – шептал Конт, вытирая алые разводы крови с моего лица. – На лестнице споткнулась? Наташа, так сотрясение получить можно. В глазах двоится? Тошнит?

– Нет, нормально, кажется. Ой. Да, здесь болит. Тоже от духа досталось. Ты прав, абсолютно невменяемое существо.

Засохшая кровь прилипла и плохо оттиралась. Патриций бросил это занятие и, взяв меня на руки, встал. Я от неожиданности чуть не завизжала. Сейчас Индис опять его ударит и мы упадем вместе. Тогда точно шеи сломаем и будем как несчастные влюбленные из трагедии Шекспира.

– Сережа, не надо.

– Не бойся, донесу, – тихо сказал Конт и уверенно пошел вверх по лестнице. – Нужно одеться и ехать в травмпункт. МРТ сделать. Сотрясение там или нет, лучше перестраховаться.

– Куда мы, на ночь глядя? – попыталась отговориться я. – Одни дежуранты остались, никому мы там не нужны. Я нормально себя чувствую. Посплю и все пройдет.

Не хотела я к медикам из-за пары синяков, на смех ведь поднимут. Несколько часов потеряем, а в итоге меня выставят за дверь, как совершенно здоровую.

– Наташа, у меня даже зеленки нет, – продолжал настаивать Конт. – А бровь возможно зашивать придется.

– «Не спорь со мной, женщина?» – попыталась поддеть я.

– Именно так, – совершенно серьезно ответил он. – Полежи на диване, я рубашку надену и такси вызову. Духу скажи, что позже отношения выясним, тебе медицинская помощь нужна.

«Да понял я уже, – проворчал Индис. – Так уж и быть. Пусть везет тебя в травмпункт. Но оттуда сразу домой».

Я промолчала. Не стала спорить. До травмпункта дух потерпит, а дальше разберемся.

Сергей одевался, держа в одной руке телефон. На вопрос: «Куда ехать?» Наташа пожала плечами и назвала районный травмпункт. Конт сразу представил узкий коридор, тусклое освещение, единственную скамейку и десяток травмированных, которым места на ней не хватило. Кряхтящих бабушек, суровых работяг, матерящихся от боли, и злую женщину в регистратуре. Ту, для которой ты – не человек. «Полис твой где? Чё, ослеп? Повылезало? Не наш район! А не знаю, куда тебе, не мои проблемы. Если пешком пришел, значит, не подыхаешь. Ну-ка рот прикрой, здесь больница».

– Нормальные платные центры у вас есть? – спросил он, листая страницу Гугла с результатами поиска.

– Да, – неуверенно кивнула Наташа, – но сейчас ночь, они закрыты. Да и денег возьмут, будто президента осмотрели, ну, очень профессиональным взглядом.

Сарказм Конт оценил. При современном уровне бесплатной медицины каждый хотя бы косвенно был знаком с платной. О плюсах и минусах можно было рассуждать до утра, но после всего, что случилось, Сергей меньше всего хотел увидеть королеву регистратуры еще раз. Особенно со своим больным ухом и страхом за Наташу.

– Там хотя бы МРТ можно сделать, – возразил он, поменяв запрос в гугле, – а в бесплатном – только рентген. Нашел. Круглосуточный травмпункт в частной клинике. Поехали.

Все же город-миллионник, а не сельская местность с одним фельдшерско-акушерским пунктом на три деревни. Добралась сюда цивилизация во главе с новейшим медицинским оборудованием.

– Не надо, пожалуйста, – попросила Наташа, решительно убрав салфетку от рассеченной брови. – Мне уже лучше, честно. Нет сотрясения. Хочешь, станцую, хочешь, спою.

– Обязательно, – улыбнулся банкир, – но позже. Ехать нужно, на это даже твой Индис согласился. Теоретически, вред от МРТ гораздо меньше, чем от не вовремя диагностированного ушиба головного мозга.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – сплюнула она через плечо и постучала по дверному косяку. – Такого точно нет.

Храбрилась хозяйка агрессивного духа напрасно. Умывалась сама, синяки показывать отказалась, но Конт видел её отсутствующий взгляд и поникшие плечи. Терпела боль, покусывая губы. Беспечность юности, когда здоровья вагон, и кажется, что по больницам ходят только бабушки и дедушки. Среди тридцатилетних друзей Конта гуляла шутка, что лучший подарок на день рождения – не прыжок с парашютом или ужин в ресторане, а программа полного обследования в приличной клинике.

Мэрдэ, да он на руках Наташу хотел до машины такси донести, но стоило тронуть за плечо и резкая боль в ухе, как четко рассчитанный удар тока, заставляла отойти. Держал его дух на расстоянии. Меньшим, чем обещанные десять метров, но все-таки. Прикосновения оказались под запретом, объятия и даже участие на словах. Индису не нравилось ничего. Дух вел себя хуже высокоморальных бабушек на скамейке у подъезда и очень близко к неадеквату. Давно осадить его хотел, но что сделаешь призраку? Даже поговорить нельзя, чтобы Наташа не услышала. Неэтично обсуждать её в её же присутствии.

СМС с номером машины от диспетчера такси пришла, и Конт повел девушку вниз. Уже не обращая внимания на боль, обнимал за плечи и помогал не споткнуться в темном дворе. Таксист ждал за оградой, охрана внутрь не пустила. Есть, конечно, свои неудобства в таком проживании, но в гостинице еще хуже. До сих пор девушки, посещающие вечером мужчин в номере, вызывали понимающую улыбку. Конту было неприятно примерять это к Наташе. Даже представить, что о ней могут так подумать. В квартире лучше. Но отсюда придется съехать в понедельник. Последний день официальной командировки.

Он открыл дверь машины и замер, пока Наташа устраивалась в салоне. Получилось отвлечься от проблем с бизнесом, забыл про них. Хмель окончательно выветрился, переписка с отцом перестала беспокоить. Потерял он все, что у него было в Италии. Не смог вернуть, если быть точным. Выпил, погоревал, переступил и пошел дальше.

Других волнений хватало. По сравнению с бедой Наташи – его сложности казались несущественными. Все, что измерялось деньгами, можно заново купить, продать, выменять, отобрать или получить в подарок. Единственная по-настоящему невосполнимая потеря – время. Десять лет ему никто не вернет. Семью и нарождённых детей тоже. Удивительно, как легко друзьям и знакомым давалось то, за что он дрался в кровь и проигрывал. Наташу он не отдаст. Даже легиону голодных духов.

Она стала чудом, в которое он давно не верил. Живой водой, утренним солнцем. В восемнадцать не чувствовал себя настолько влюбленным, как сейчас. Никогда не чувствовал. Несравнимые вещи. Уже за это стоило благодарить её каждым миг, что оставалась рядом. Нежная, трепетная, желанная.