— Шестикрылов — хороший человек, он хотел помочь вам, — строго сказал Майский. — А вы смеетесь над ним. Нехорошо.

— Возможно, возможно. Не вдаваясь в анализ наших отношений, скажу, что мы с ним не сработались. Вы научили меня работать, когда я совсем еще зеленый, прямо из университета приехал в Новый. Помню и благодарен. Все мои грехи пусть останутся на моей совести, ладно? Итак, я в Зареченске и готов приступить к работе хоть сейчас.

— Вы остановились в заезжем доме?

Виноградов кивнул.

— Да, у меня нет здесь знакомых, в Зареченске раньше не бывал. Со временем я устроюсь, не тревожьтесь, Александр Васильич, и… пожалуйста, не воспитывайте меня. Что надо делать? Опять разведка?

— Разумеется, — Майский больше не смотрел на Виноградова. Думая о чем-то, видимо, не очень приятном, он ответил машинально. Наконец, приняв решение, директор встал и подошел к большой карте, прикрепленной кнопками в простенке между окнами.

— Взгляните сюда, Виктор Афанасьевич.

Молодой человек послушно подошел к нему.

— Вот Зареченск. Вот соседние прииски: Холодный, Находка, Новый. Это вот ничейные земли. В несколько раз мы увеличили добычу золота. Добываем его в трех шахтах и драгой в Глухом Логу, вот здесь. Трест обещает вторую драгу. Короче: нужны новые золотоносные земли и, в первую очередь, для второй драги. Их надо найти на ничейных землях. Вот эту задачу вам и придется решать.

Виноградов, разглядывая карту, заметил:

— А не пустая затея? Не обижайтесь на мое замечание, постараюсь его обосновать. Все эти земли, которые вы назвали ничейными, старатели исходили вдоль и поперек еще до революции. Сомнительно, чтобы там можно найти золото.

— Вот на этом-то я и строю свой расчет, Виктор Афанасьевич. Мнение, высказанное сейчас вами, не ново. Оно укоренилось, и все уверены, что тут ничего не найти. А вспомните-ка, как раньше одиночки-старатели и даже артели искали золото. Больше уповали на господа и еще — на свой нюх. Конечно, опыт у них был, но знаний — нет. Они шли ощупью, поковыряли в одном месте, и дальше. Брали то, что лежало сверху. Ну, а вы начнете глубокую и методическую разведку, исследуя тайгу шаг за шагом. А риск… он всегда.

— Может, вы и правы, — в голосе Виноградова все еще звучало сомнение. — Во всяком случае, попробовать стоит. Но если ничего не найду — не взыщите. Я не волшебник. Кого вы даете в отряд? Люди уже подобраны?

— Комплектовать отряд будете сами. По собственному опыту знаю, это лучше всего делать самому. Правда, одного человека я вам подобрал.

— Кого же?

— Вашего старого спутника — Плетнева.

— О! Вот за это спасибо. Если Никита Гаврилович согласился, тогда и у меня нет возражений. Еще двух-трех человек подберем вместе с ним. Когда отправляться?

— Чем скорее, тем лучше. Неделю на сборы хватит? К этому времени и земля подтает.

— Хорошо. Подготовкой отряда я займусь сегодня же.

— Если понадобится моя помощь — приходите в любое время. И… надеюсь на ваше благоразумие.

— Ах, вы опять! — Лицо молодого инженера, до того оживленное, поскучнело, и он обиженно добавил: — Не забывайте, Александр Васильич, вот уже несколько лет я живу в тайге, среди болот, комаров и разной прочей нечисти. Месяцами не вижу бани, порядочных людей, женщин, словом, ничего. Никаких благ цивилизации. И если, приходя из тайги, я позволяю себе немного отдохнуть, разве у меня нет на это права? Я живой человек, и ничто человеческое мне не чуждо.

— И все-таки прошу вас, будьте благоразумны. Зареченск не Златогорск. То, что вы сделаете утром, в полдень станет известно всем. Каждый человек здесь на виду. Да, вот еще что, Виктор Афанасьевич, вам, наверное, захочется познакомиться с кое-какими документами. Весь архив прииска в полном вашем распоряжении.

— Не премину им воспользоваться. А сейчас я бы хотел посмотреть поселок. И, кстати, где найти Плетнева?

— Он живет у своего дяди, Ваганова. Спросите — любой покажет. Поговорите со Степаном Дорофеевичем, если он согласится пойти с вами — больше искать никого не надо. Лучше Ваганова никто не знает окрестных земель.

Когда Виноградов ушел, Майский позвонил на конный двор и попросил Сыромолотова зайти в контору. Старший конюх явился незамедлительно. Егора Саввича всегда немного брала оторопь, если директор вызывал к себе или сам неожиданно приходил на конный двор. Сыромолотов никак не мог забыть того неприятного разговора. Кто знает, что у директора на уме. И сейчас Егор Саввич вошел немного напуганный вызовом.

— Звали, Александр Васильич? — старший конюх снял фуражку, вопросительно посмотрел на директора.

— Где у вас лошади?

— То есть как, в каком смысле? Известно, на работах.

— Знаю. Скажите, много ли лошадей в разъезде? Ну, по разным там делам.

— Сейчас соображу, сейчас, — Егор Саввич стал что-то шептать, загибая волосатые пальцы на левой руке. Потом начал считать вслух. — За дровами, значит, пять подвод ушло, на «Таежной» три пары…

— Вы, наверное, долго считать будете. Слушайте внимательно. Через неделю мы отправляем в тайгу поисковый отряд, который поведет инженер Виноградов. Он только что приехал на прииск. Ему нужны лошади. Пять под седло и столько же вьючных. Лошадей надо подобрать хороших. Всю неделю они должны стоять в конюшне. Пусть их заново перекуют. Седла, уздечки, словом, полный комплект. Все привести в порядок. Затем фураж. Лично все проверьте. Спрашивать буду только с вас.

— Будет исполнено, Александр Васильич, не сумлевайтесь. А дозвольте узнать, куда отряд направляется и надолго ли.

— Вероятно, на все лето, до осени. А может, и осень прихватят. Ну, а куда… в тайгу, Егор Саввич. Маршрут еще не разработан. От Зареченска далеко не уедут.

Старший конюх переступил с ноги на ногу и усмехнулся.

— Дело, конечно, не мое, Александр Васильич, вам-то виднее, только какое же золото вокруг Зареченска? Тут, считай, вершка непотревоженной земли не осталось. Все исковыряли. Зазря только время проведут. Мой бы вам совет: ежели посылать разведку, так подальше. Мало ли у нас земли. Есть и такие углы, где окромя медведей да сохатых, никто не бывал.

— Спасибо за совет, Егор Саввич, я приму его к сведению. Так займитесь лошадьми. И сами все проверьте. Лично.

— Других распоряжений не будет?

— Пока нет. Можете идти, я вас больше не задерживаю.

Егор Саввич ушел из конторы злой и встревоженный, хотя и старался всеми силами скрыть свои чувства. «Ишь чего вздумали. Мало золота здесь хапаете, так еще надо. «Подготовьте лошадей». Уж я вам подготовлю, долго помнить будете. «Займитесь лично». Займусь, займусь, самолично займусь. «Можете идти, я вас больше не задерживаю», — вспоминались отдельные фразы разговора с директором. И тут же рождались