Ярость каменной махины неизбежно переходит на меня. Но попасть по мне лучом она не может — слишком далеко. Начинает движение — это выглядит и жутко, и смешно. Будто здоровенный гранитный колобок наконец ушёл ото всех, но в процессе сильно помялся. Дойти до меня на правильное расстояние он не успевает — Аки заканчивает анализ и наводит Бо на нужную точку. Выстрел! Бюст рассыпается кучей щебня. Вот и всё.

Ада так и остаётся на том же месте и с ужасом смотрит на каменные останки. Наконец спрашивает:

— Почему?.. Почему ты мне помог?

Пожимаю плечами. Не отвечать же правду, что просто сработал на опережение.

— Просто не люблю, когда люди, которым только что помогал, терпят неудачу. В конце концов мы ведь за этим свитком приходили. Обидно будет его потерять.

— Тебе-то какое дело?!

— Я взялся за эту работу, значит, я её завершу. Тем более, вознаграждение я уже получил.

Некоторое время Ада молчит.

— А что, даже мысли не возникло меня пристрелить?

Чтобы перестать давить на твоё прекрасное чувство вины?! Нет, конечно. Я вообще-то рассчитываю, что ты меня сейчас выпустишь. А не выпустишь — всё равно что-нибудь придумаю. Вон Аки уже приступила к анализу.

Вместо ответа развожу руками.

Ада опускает голову. А теперь — контрольный:

— Ладно. Уходи быстрее. Скоро здесь будет служба безопасности.

Ада медлит. Наконец принимает решение и торопливо подходит к ставшему мне родным кубу. Включает триафон, вводит туда какие-то символы. «Лепестки» раскрываются, я снова на свободе. Ха! Попалась.

Хватаю её за плечи и слегка встряхиваю:

— Ты чего творишь, балда? Жить надоело?

Она ухмыляется:

— Ишь ты как заговорил. А ещё помощника из себя строил.

— Одно другому не мешает, — уклоняюсь от прямого ответа я. — Рассказывай, зачем устроила это представление?

Ада ухмыляется ещё шире:

— Хотела посмотреть, как ты плакать будешь. И умолять, чтоб отпустила.

— Ага, мечтай дальше. Чего, спрашивается, на меня взъелась?

— Понравился, — и смотрит так нагло, что сразу понятно: врёт. — Так люблю, что аж тошно.

«К нам приближаются сигнатуры множества объектов».

Ладно, какая разница. Не пытать же её тут. Тем более, что в Симулякре это в принципе задача сложная. отпускаю девушку.

— Ладно, давай выбираться отсюда.

Идём к лифту, в который входим уже без происшествий. На обратном пути нам нет нужды шляться по этажам: лифт привозит нас сразу на первый этаж. По пути мы молчим — сказать друг другу нечего.

Так же молча проходим через холл приёмной и выходим на улицу. Ничего подозрительного нам не встречается.

Ада, не прощаясь, бредёт куда-то в сторону. Сейчас она похожа на мокрого воробья даже больше обычного. После пары шагов она поворачивается ко мне:

— Считай, что мы в расчёте! Если мы когда-нибудь встретимся, ничего должны друг другу не будем!

Отворачивается и уже быстро скрывается в толпе. И что только творится в её голове?!

— Попался, воришка, — раздаётся сзади приятный грудной голос. Поворачиваюсь — и поражаюсь увиденному.

Глава 24. Красная мымра

Потому что первое, что я вижу — чья-то грандиозная грудь, с притворной скромностью затянутая в тёмно-серый пиджак.

— Глаза выше, — самодовольно сообщает мне владелица этого несметного богатства. Глаза и в самом деле находятся — ярко-зелёные, с длинными чёрными ресницами. И больше на лице ничего не видно: чёрная маска надёжно скрывает нижнюю часть, а чёлка на пушистых красных волосах — верхнюю.

Не знаю, зачем она его так прячет. С такой фигурой, причёской и одеждой лица всё равно никто не вспомнит.

Не отказываю себе в удовольствии полюбоваться, затем равнодушно разворачиваюсь и топаю по своим делам. У меня их вообще-то совсем не мало.

— Послушай, парень!.. А ну вернись!

Иду себе дальше, как ни в чём не бывало. Что-то мне подсказывает, что в разговорах, которые начинаются со слов «попался, воришка», участвовать не стоит.

Но дама попалась упорная — торопится следом, выстукивая высокими каблуками частый ритм. Прибавляю шаг. Не отстаёт!

— Да стой же ты!

И хлопает ладонью по плечу. Ладно, сама напросилась! Поворачиваюсь:

— А, так вы со мной разговариваете?

— Конечно! — зелёные глаза метают молнии. — Ты вокруг ещё кого-то видишь!?

И в самом деле, сейчас этот участок улицы будто вымер. Хорошая попытка, дамочка, но нет.

— Тогда вам нужно поработать над своими коммуникативными навыками, — наставительно произношу я. — Нехорошо грубить незнакомым людям.

Отворачиваюсь, чтобы продолжить свой путь.

— Что ты украл из Архивной башни?! Учти, в твоих интересах всё мне рассказать!

От подобной наглости у меня просто челюсть отваливается. Как же все вокруг заботятся о моих интересах! Проснутся с утра — и сразу: «Как там Олег поживает, как у него дела?»

Такой бред, что даже не смешно!

— Ты меня с кем-то путаешь.

— Да нет же, это точно ты! Ты взломал башню!

Взломал? В этом меня собиралась обвинять Ада. И, если я правильно понимаю, теперь она передумала и никаких проблем у меня возникнуть не должно. Но это наши с Адой дела. Откуда знает о них эта грудастая мымра?

— Вот видишь! — истолковывает она мой интерес по-своему. — Мы можем быть полезными друг другу!

— Просто стало любопытно, какой ещё бред ты сморозишь, — ухмыляюсь по все тридцать два. — Люблю иногда послушать сумасшедших. Вы забавные.

— Да неужели? — не обижается она. — А давай ещё немного поболтаем? Хочу рассказать тебе кое-что интересное. И показать.

Что же у неё есть такого интересного? Интрига!

Отправляю сообщение Куджо. Ответ приходит мгновенно: они обошли все торговые точки и сейчас перебирают бесчисленные запасы в мастерской Изгака, который весьма мил и очень нравится Куджо.

Ну и вкусы у неё, скажу я вам.

Впрочем, самое главное понятно: выходить из Симулякра они пока не планируют и вполне могут подождать меня ещё немного. Пообщаться что ли с этой дамой?

Эх, моё любопытство когда-нибудь меня погубит!

— Ладно, так и быть. Поболтаем.

Женщина предлагает зайти в какой-то бар неподалёку. Он принадлежит Симулякру, а значит людей там почти никогда не бывает. Почему? Потому что нет ничего интересного или полезного, просто типовой бар для антуража. Другое дело — заведения, у которых есть реальные владельцы. У таких мест всегда есть какая-то выдающаяся фишка.

— А какая фишка у бара «Сиреневый Туман»? — внезапно вспоминаю