— Сегодня я хочу взять тебя, — прошептала она.

Ее язык одним плавным движением проник в его рот. Пронзил его. Заскользил туда и обратно.

Тело вампира окаменело от напряжения.

С каждым разом она проникала все глубже. В кожу, в мозг, в самое сердце. Она овладевала им. Любила его. Ставила свою метку.

Насытившись поцелуем, Бэт двинулась вниз. Прочертила языком влажную полоску на шее. Присосалась к груди. Легонько царапнула ногтями живот. Попробовала выпирающие бедренные кости на зуб.

Рэт вцепился руками в изголовье, кровать дернулась и протестующе заскрипела.

Обжигающие волны были так сильны, что казалось, еще немного, и он потеряет сознание. На коже выступила испарина. Сердце бешено колотилось, сбиваясь с ритма.

Теряя разум, он заговорил на древнем языке. Неконтролируемый поток сознания превращался в мелодичные гортанные звуки, спеша сообщить всему свету и что он чувствует, и как она красива.

Когда ее губы сжали его плоть, Рэт чуть не кончил. По телу пробежала судорога, из груди вырвался сдавленный крик. Бэт отстранилась, давая ему прийти в себя.

А затем провела его через настоящую пытку.

Она точно знала, когда приблизить его к пику, а когда остановиться и помучить ожиданием. Сочетание горячих поцелуев и быстрых движений сжатых пальцев было тем самым двойным ударом, которому трудно противостоять. Она вновь и вновь подводила его к самому краю, пока он не взмолился о пощаде.

Наконец она забралась на него верхом. Рэт бросил взгляд вниз, между их телами. Увидев бедра, широко разведенные над его налившейся кровью, пульсирующей плотью, он едва не взорвался.

— Возьми меня, — простонал он. — Пожалуйста.

Она плавно насадила себя на него, и это ощущение отдалось во всем теле. Влажная и жаркая, она тесно охватила его со всех сторон. Когда Бэт начала медленно, ритмично двигаться, Рэт не смог больше сдержаться и кончил. Казалось, будто его разорвало пополам. Ударная волна пронеслась по комнате, сдвигая мебель, и последняя свеча погасла.

Медленно возвращаясь на землю, Рэт осознал, что впервые за всю жизнь кто-то старался доставить ему удовольствие.

Ему хотелось плакать из-за того, что она до сих пор его хочет.

Услышав исступленное рычание, Бэт улыбнулась. Оргазм Рэта вознес ее на собственную вершину. Когда восхитительные волны затуманили сознание, она, задыхаясь, упала на вздымающуюся под ней грудь.

Боясь придавить его своим весом, Бэт попыталась соскользнуть в сторону, но Рэт крепко схватил ее за бедра и удержал на месте, выговаривая что-то на своем языке.

— Что?

— Не шевелись. Оставайся на месте, — повторил он по-английски.

Она умостилась поудобнее и расслабилась.

Интересно, что он говорил, когда она занималась с ним любовью? Слова были незнакомые, но в голосе слышались благоговение и хвала. Без всякого сомнения, он говорил о любви.

— У вас такой красивый язык, — сказала она.

— Но даже в нем не сыщется слов, тебя достойных.

В его голосе появились новые нотки, Бэт их ясно расслышала.

Их ничто больше не разделяет. Все преграды рухнули. Постоянная бдительность, вечная настороженность хищника — все это сметено.

Внезапно ей захотелось о нем позаботиться, спрятать к себе под крыло.

Странное желание по отношению к мужчине, несоизмеримо превосходящему ее физической силой. Но и ему нужна защита. Именно сейчас, в этой тишине и непроглядном мраке, она почувствовала его незащищенность. Она могла коснуться его сердца.

И эта ужасная история гибели семьи…

— Рэт…

— Хмм?

Ей хотелось поблагодарить его за откровенность, но так, чтобы не разрушить хрупкую связь, установившуюся между ними.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты красив? — спросила она.

Он тихо рассмеялся.

— Воины не бывают красивыми.

— А я тебе говорю: ты красивый. Очень красивый.

Рэт затаил дыхание. А потом сдвинул ее с себя и быстро поднялся с постели. Мгновение спустя в ванной зажегся свет, и она услышала плеск воды.

Глупо было надеяться на чудо. Рано или поздно это должно было произойти. Тем не менее на глаза навернулись слезы.

Разыскав в темноте свои вещи, Бэт оделась.

Когда Рэт вышел из ванной, она уже направлялась к двери.

— Куда ты собралась? — сухо поинтересовался он.

— На работу. Не знаю, который теперь час, но обычно я прихожу к девяти. Так что надо поторопиться.

Она с трудом нащупала дверь.

— Я не хочу, чтобы ты уходила. — Голос прозвучал совсем рядом, и она вздрогнула от неожиданности.

— У меня есть своя жизнь. И я должна к ней вернуться.

— Твоя жизнь — здесь.

— Нет.

Бэт попыталась открыть замок, но не смогла, даже повиснув на защелке всем телом.

— Ты выпустишь меня отсюда? — пробормотала она.

— Бэт. — Он накрыл ее руки своими и крепко сжал. Свечи вспыхнули ярким пламенем, будто он захотел, чтобы все было видно. — Прости, на меня иногда находит. Я не умею по-другому.

Она отодвинулась.

— Я не собиралась тебя смущать. Я хотела, чтобы ты знал о моих чувствах. Вот и все.

— А мне с трудом верится, что я не вызываю у тебя отвращения.

Бэт пораженно уставилась на него.

— Господи, из-за чего?

— Из-за того, что ты знаешь о том, что случилось.

— С твоими родителями? — От удивления она открыла рот. — Я правильно поняла? Ты думаешь, я почувствую отвращение из-за того, что тебе пришлось пережить жестокое убийство отца с матерью?

— Я ничего не сделал, чтобы их спасти, — буркнул он.

— Ты был заперт.

— Я был трусом.

— Нет, не был.

Злиться было глупо, но она уже не могла остановиться:

— Как ты мог такое сказать?

— Я же перестал кричать! — Его голос отразился от стен. Бэт вздрогнула.

— Что? — прошептала она.

— После того как они разделались с моими родителями и доггеном, я перестал кричать. Лессеры обыскивали наши покои. Искали меня. А я сидел молча, зажав рот ладонью. И молился, чтобы меня не нашли.

— Конечно же, ты молился, — мягко произнесла она. — Тебе хотелось жить.

— Нет! — выпалил он в ответ. — Я боялся смерти.

Ей хотелось коснуться его, но она была уверена: он отстранится.