Я благодарно киваю и смахиваю пот с лица. Ужасно жарко. Я весь горю.

Даша

Это было невероятно! Та самая мелодия! Те самые звуки, которые всегда были прочно связаны в моей памяти с Ярославом!

А теперь он и его группа исполнили ее на сцене. Для меня! Я не знаю, что со мной происходило в этот момент, не помню. Помню лишь мощные волны дрожи, пробегающие по телу – такое цунами чувств.

Конечно, я следила за их выступлением из зала. Эта песня… Я помнила ее, помнила каждый звук. Ярик написал ее давно, еще в школе, а теперь она стала песней, такой трогательной, что мне становилось трудно дышать, осознавая, что все это обо мне. О нашей любви…

Меня словно пригвоздили к полу. Я слушала, меня трясло, и я ничего с собой не могла поделать. Ярик играл. Он делал это с закрытыми глазами, будто не хотел никого видеть. Он жил в музыке – в своей стихии. А когда Леся произнесла со сцены мое имя, я была на грани обморока. И Ярослав безошибочно, словно сердцем, сразу же отыскал меня в зале.

Он посмотрел на меня сквозь толпу, будто и не видел фанаток, тянущих к нему руки, будто не слышал их криков. Смотрел и улыбался. Устало и взбудораженно. Он явно переживал, понравится ли мне.

И тогда я прижала руки к сердцу: «Конечно, понравилось». И он кивнул, смеясь от счастья. Я так гордилась им!

Концерт продолжился, звучали песни, сопровождаемые криками разгоряченных фанаток, их здесь оказалось не так уж мало. Они выкрикивали имена участников группы и умоляли оставить автографы на их телах.

– А этих кто сюда пустил? – недовольно прошептал кто-то за моим плечом.

Я вздрогнула. Опять эта Лола подкралась не вовремя. Пришлось незаметно смахнуть выступившие слезы.

– Я думала, у вас фейсконтроль, – буркнула она, – а вы всякую шелупонь пускаете.

– Фан-клуб получил два десятка пригласительных, – объяснила я, – так захотели музыканты.

Ребят провожали со сцены визгом и криками. Я оглядела зал: гости хлопали. Кажется, все остались довольны. Даже золотые детки, не разбирающиеся в хорошей музыке, да и ни в чем, собственно говоря, кроме ценников на алкоголь, были в восторге.

– Ну что? Пошли за кулисы? – толкнула меня в бок Лола.

Я постаралась взглядом дать ей понять, что если она коснется меня еще раз, получит в глаз.

– Зайдешь, представишься подругой Тима, попросишь автограф, – наставляла я ее, увлекая к двери за сценой. – Это все, что я могу для тебя сделать.

– Ну ты это, познакомь нас! – тявкнула она в спину.

Я промолчала. И так много чести.

– Свои, – указала на нее охраннику.

Мы прошли в коридор, и первое, что мне бросилось в глаза, – слишком много посторонних. Среди сотрудников клуба были приятели Тима: Воробей, сын депутата Воробьева, Кензо (кажется, его звали Ваней, но привычка обильно душиться наложила отпечаток), Гриша (он долго и безрезультатно увивался за мной) и Мойша (которого в жизни звали Йосей – не спрашивайте, почему Тим прозвал его именно так).

Парни курили, что-то оживленно обсуждая. Кажется, все четверо были уже изрядно навеселе.

– Ребята, выход там, – я строго указала на дверь. – А здесь не курят.

– О, приве-е-ет! – словно не замечая меня, поприветствовали они Лолу, отчаянно вертевшую задом, чтобы ее заметили.

И только Гриша, приподняв одну бровь, бросил на меня томный взгляд:

– Дашка, выглядишь улетно!

– Спасибо, – сдержанно кивнула я. И, поравнявшись с ними, сказала: – Парни, вам не мешало бы проветриться.

Но без Тима рядом я не была для них авторитетом. Меня просто проигнорировали. «Надо сказать охране», – подумала, проходя дальше. Постучала в дверь гримерки.

– Подожди! – прикрикнула на меня Лола, поправляя устройство, поддерживавшее ее грудь под правильным углом.

Затем она одернула юбку, откинула назад волосы и к тому моменту, как дверь открылась, уже стояла в «непринужденной» позе, втянув живот и сжав ягодицы.

– О, Дашка! – втянула меня в комнату Леся. Сжала в объятиях, как старую знакомую, крепко стиснула и резко отпустила. – Ну как? Как? Круто мы зажгли?

– Нереально! – призналась я.

И тут же покраснела, потому что, когда мы вошли, Ярик стаскивал с себя майку, и вид смуглой, блестящей от пота кожи, покрывающей упругие мышцы, вызвал во мне неконтролируемый приступ восхищения его телом.

– Привет, – улыбнулся он, взъерошивая мокрые волосы.

«Ох, не делай так… У меня что-то замыкает в мозгу, и соображать становится труднее…» – промелькнуло в моей голове.

– Привет! – смутилась я.

– А песня-то бомба! – воскликнул Боря, падая на диванчик от усталости. – Вы слышали? Зал трещал по швам, так мы забабахали!

Ник с Майком тоже переодевались, и незнакомая девушка, стоящая в дверях за моей спиной, их ничуть не смущала.

– Привет, я Лола! – Брюнетка вошла в гримерную и закрыла за собой дверь. – Я подруга Даши.

– Тима, вообще-то, – буркнула я, ловя на себе непонимающий взгляд Леси.

Лола протянула руку сначала Боре – тот сидел ближе, затем пожала руки всем остальным по очереди, каждому представилась и бесцеремонно уселась на свободный стул, закинув ногу на ногу.

– Мы накрыли стол в ресторане, – улыбаясь, объявила я. – Отметим открытие и ваше выступление. Только свои. Кто «за»?

– Я! – сверкнула глазами Лола.

«А вот тебя никто не звал!» – надеюсь, она поймет выражение моих глаз.

– Лола – большая поклонница вашего творчества, – пояснила я. – Она пришла поблагодарить вас за выступление и поинтересоваться, не дадите ли вы ей автограф.

– А, это пожалуйста, – хмыкнула Леся. – Где чиркнуть?

– Ой, – замялась Лола, – даже не знаю.

И жеманно пожала плечиками, оглядывая парней.

– Что, совсем ничего с собой нет? – Солистка «The Diverse» взяла с туалетного столика черный маркер. – Тогда доставай грудь, подруга. Не на лбу же мне тебе писать?

– Это шутка? – хихикнула Лола.

– Ты же хотела автограф? – Леся подошла к ней ближе, сняла с маркера колпачок. – Ты парней не стесняйся, они на буферах каждый день расписываются. Одной сиськой меньше, одной больше – какая разница?

Лола кокетливо захлопала ресницами и расстегнула одну пуговичку на кофточке, выкатив вперед свои мячи. Пока Леся размашисто писала на ее коже, я посмотрела на Ярика – он смеялся. А вот остальным и дела не было до «преданной фанатки». Наверное, и правда частенько видели обнаженку и уже на нее не реагировали.

– Ладно, увидимся в ресторане, – сказала я, направляясь к двери, пока остальные парни по очереди подходили, чтобы отметится на коже Лолы подписью. Каждому Лола зазывно заглядывала в глаза, откровенно предлагая себя. – Не буду мешать вам… переодеваться.