– Привет, – буркнул мальчик и засунул руки в карманы.

При звуке детского голоса Макс поднял голову и, увидев худое смуглое энергичное лицо, пружинистую фигурку, внимательные черные глаза, выпрямился, посмотрел с новым, обостренным интересом, непроизвольно приоткрыв рот. Три желания…

– Сегодня утром ты находился на пляже, – серьезно проговорил мальчик.

– Да, – сознался Макс.

– Никто не приходит на пляж так рано.

– Я прихожу. И, кажется, ты тоже.

– Да. Мне нравится. Наш дом совсем близко, и мама разрешает мне гулять одному. – Джейми покосился на Триш. – Только запрещает подходить близко к воде и разговаривать с незнакомцами.

Макс кивнул и повернулся к Дугласу. Мужчины долго сверлили друг друга пристальными взглядами, словно без слов о чем-то разговаривали.

– Там, на пляже, ты вел себя странно, а потом убежал. Я подумал, что ты сумасшедший.

– Джейми! – строго окликнула мать.

– Я тоже решил, будто сошел с ума, – просто сказал Макс. – Подумал, что ты – это кое-кто другой.

– Кто же?

– Тот, кого я помню с давних времен.

Мальчик заметно воодушевился:

– Привидение?

– Нечто подобное. – Макс смотрел на него с восхищением.

– Твоя копия, Макс, – заметила Иза. – Точная и абсолютная копия.

Джейми мрачно взглянул на нее, но уже в следующее мгновение его лицо посветлело.

– Я видел вас по телевизору, – важно заявил он и с сияющими глазами повернулся к матери. – Это же тетушка Дора! – радостно прошептал мальчик. – Узнаешь, мам? Это она. Дуглас знаком с тетушкой Дорой?

Триш с улыбкой кивнула, однако крепче сжала плечо сына. Не хочет отдавать, подумала Берди. Все восемь лет ребенок принадлежал ей одной. Наверное, сейчас ей нелегко. Кажется, Дуглас подумал о том же, поэтому встал и подошел к сыну.

– Нам пора.

Мальчик снова что-то зашептал, а Триш спокойно положила ладонь на рукав Дугласа.

– Джейми интересуется, нельзя ли попросить у вас автограф, – обратилась она к Изе.

– Мама! – смущенно проворчал мальчик, однако взял протянутые Дугласом блокнот и карандаш и шагнул к креслу. Замешательство не помешало ему получить желаемое.

Иза просияла, и они о чем-то тихо заговорили.

Ангус улыбнулся и тронул Макса за плечо:

– Иза тебя затмила. Смотри, какая популярность. Тебе следует позаботиться о своих лаврах.

– И что же предлагаешь? – Макс переводил изумленный взгляд с Дугласа на Джейми и обратно.

Ангус опустил руку в карман и достал сделанную «полароидом» фотографию.

– Хочешь посмотреть картинку из жизни? Ношу с собой уже неделю. Сейчас стало еще хуже, в два раза хуже, причем с каждым днем ситуация обостряется. Ферди Френч терпит фиаско. Слушатели ненавидят его. Требуют тебя.

– Глубоко сожалею.

Сдержав улыбку, Макс передал фотографию Берди, и та увидела кабинет, до потолка забитый мешками с письмами. За заваленным конвертами столом, воздев руки в комическом отчаянии, сидела сотрудница редакции. Кто-то нарисовал фломастером пузырь – как в комиксах – и приписал: «Макс, помоги!»

– На этой неделе продолжаем фотографировать: собираемся опубликовать подборку снимков под общим названием «Как мы живем без Макса Талли». Создаем общественное мнение, готовимся к твоему возвращению. – Ангус помолчал, дожидаясь реакции, а когда Макс недоверчиво усмехнулся, продолжил наступление: – Без тебя студия напоминает морг. Да и тебе самому на пенсии скучно. Признайся честно. Подари нам лет пять. Или три. Хотя бы год. Если хочешь, то вечернюю десятиминутную программу тоже оставим за тобой.

– Ангус, мне уже семьдесят лет! Невозможно работать вечно. Того и гляди концы отдам, – покачал головой Макс, однако в его глазах вспыхнули искры.

– Так умри же на поле боя! – Ангус понял, что победил.

Дуглас застенчиво обнял Триш:

– Нам пора. Пока поживем здесь, в Сиднее. Триш работает в Парадизе и на время школьных каникул снимает дом на пляже. Будем на связи.

– Чем ты занимаешься? – поинтересовался Макс, впервые обратившись непосредственно к Триш, но даже сейчас его взгляд постоянно возвращался к мальчику.

– Слышали о «Пекарне Милли»?

Макс кивнул:

– Естественно. Сеть магазинов горячего хлеба. На бульваре недавно открылся еще один.

– Так вот, этим я и занимаюсь.

– Хочешь сказать, что купила франшизу и открыла магазин? Свой собственный? – уточнил Макс недоверчиво и в то же время восхищенно.

Триш улыбнулась:

– Нет. Мне принадлежит вся сеть. Но с новыми точками я всегда работаю сама.

– Что?!

– Мне принадлежит вся сеть, – терпеливо повторила Триш, и в ее глазах вспыхнул триумф. – Ваши деньги, мистер Талли, не растворились в пространстве. Я окончила бизнес-курсы. Разработала проект. Хлеб, булочки и еще кое-какие приятные мелочи. Начала с одного магазина. Пришел успех. Тогда открыла еще один. Теперь их уже тринадцать. Новый – тот самый, который недавно появился в Парадизе, – замкнул чертову дюжину. – Триш широко улыбнулась: реакция Макса явно ей льстила. – Кстати, это не франшизы, а филиалы. Не люблю франшизы: их трудно контролировать. В общем, бизнес процветает.

– Процветает… – Макс смотрел на Триш, не скрывая удивления. – Подумать только: сеть пекарен! Вот о чем я мечтал до того, как попал на радио. – Он повернулся к Дугласу и сухо заметил: – Что ж, парень, ты удачно устроился.

– Это я удачно устроилась, – резко возразила Триш. – Мне нужен толковый посредник. Дуглас уже заключил выгодную сделку в Новой Зеландии: производство имбирных пряников.

– Имбирные пряники, – зачарованно повторил Макс. – Какое счастье!

– Пончики лучше, – вздохнул Джейми. – С вареньем и сгущенкой. Знаете?

Макс кивнул.

– Завтра утром придете на пляж? – деловито осведомился мальчик, засунув руки в карманы и широко расставив ноги. – Теперь вы не посторонний и не сумасшедший. Значит, можно разговаривать.

Иза расхохоталась и сквозь смех заметила:

– Невероятно! Кровь и породу не спрячешь.

– Наверное, приду, – сказал Макс. – А ты приходи в «Третье желание»… вместе с мамой.

– Что такое «Третье желание»?

– Вот это место. – Он обвел рукой гостиную. – Этот дом.

– Почему вы его так назвали? Загадали три желания? – Живое смуглое лицо Джейми осветилось интересом.

– О да. Когда-то давным-давно. Мечтал построить дом на берегу океана. Это желание стало третьим.

– Джейми, нам пора идти. – Дуглас заметно беспокоился, однако мальчик уступать не собирался.