— Слышьте, вы, крутышки, — вдруг встрепенулся Паша. — А мне теперь чего делать? Я вас всех в лицо знаю, а вы сами сказали, что вы… того… разведка. Завалят меня всё же, да?

— Начинается, — пробормотала Даша.

— Наши лица никого не интересуют, — сказал Хабаров. — У нас они всё время одни и те же. Мы с ними живём и работаем.

— А если я кому… того… сболтну, что вы разведка?

Даша подошла и наклонилась над ним, опершись руками о спинку дивана, на котором он лежал.

— Ты мне мешаешь, — сказала Джахан недовольно.

— Да кто тебе поверит, Паша! — Даша состроила рожу. — Это тебе во сне со страху привиделось!.. А нас ты точно больше никогда не увидишь.

— Я закончила. — Джахан распрямилась. — Забирай его.

На библиотечном крыльце Хабаров на миг задержался, потом всё же споткнулся о старинный чугунный утюг, сбросил его с крыльца и, сокрушаясь, полез в кусты.

— Да что ж всё не слава богу, — пробормотала выглянувшая на шум Светлана Ивановна. — То герань, то утюг!.. Что вы под ноги не глядите совсем, товарищ проверяющий!..

— А что, Светланочка Ивановна, — сказал Хабаров и повёл рукой вокруг. — Сегодня совсем весна, вот ведь что делается!..

И вдохнул полной грудью, как бы в подтверждение того, что — весна.

— Да, — согласилась Светлана Ивановна. — Погода и впрямь балует.

— Так в Москву неохота!

— А что? — Она сдёрнула с носа очки. — Уже собираетесь?

— Куда ж деваться, дорогая вы моя Светланочка Ивановна! Куда нам деваться, мы люди подневольные. Вот чайку попьём, — и он потряс перед библиотекаршей сумкой, болтавшейся на плече, намекая, что в сумке угощение к чаю, — в последний раз списки сверим, и на поезд.

— Соскучились небось? — добрым голосом сказала Светлана Ивановна. — Кто там у вас, в Москве-то? Детишки?

— Детишки, — подтвердил Хабаров. — Марфа и Тёмочка. Да я вам фотографии покажу!

Библиотекарша немного скисла. Хабаров знал совершенно точно, что нет тяжелее испытания разглядывать фотографии чужих отпрысков и чужих отпусков!..

— И в отделе заждались, у нас там сокращения прошли, работать некому. А всё-таки меня к вам прислали, вырвали из контекста жизни управления, видите, какое внимание.

— Да уж, — пробормотала библиотекарша. — Внимание.

— А когда я в первый день пришёл, вы меня ещё за ревизора приняли, — вдруг вспомнил московский проверяльщик, — вы обо мне кому-нибудь сообщили?

Она смотрела на него, не понимая.

Хабаров наддал:

— Приехал, мол, человек из Москвы, проверять нас будет. Наверняка ведь позвонили, а, Светлана Ивановна?

— Да кому я позвонила! — Она даже слегка покраснела. — Настя сама звонила, так я ей сказала, что человек из Москвы прибыл, сейчас осваивается. А что такое? Нельзя было?

— Это я к тому спрашиваю, — понизил голос Хабаров, — что нам нужно удостоверения на другой манер переделать. А то ведь пугаются люди, рядовые работники! Вот хорошо вы Насте сказали, а если б в министерство стали звонить, что, мол, за проверка! А проверки никакой и нет, мы просто помощь оказываем. Это же другое дело!

— Другое-то другое, — согласилась библиотекарша, несколько уязвлённая «рядовым работником». Какой она «рядовой работник»! Она обязанности заместителя директора исполняет!.. — Ну, пойдёмте, чай там у нас накрыт…

Следом за Светланой Ивановной Хабаров вошёл в «абонемент», привычно заглянул за шкаф, где привычно попивали чаёк Настя и писатель Мурашов-Белкин. Галя вскочила ему навстречу, чуть не опрокинув кружку с хвостиком чайного пакета, намотанного на ручку.

— Доброго всем утречка, — бодро сказал Хабаров. — А у меня тортик вафельный, свежий, сейчас на площади купил.

— Я так вафельные люблю! — преданно воскликнула Галя, а Настя засмеялась.

— Что-то вы с тортиками зачастили, — едко сказал писатель. — У нас девушки-то обычно на диете! Вот Галя. Ты на какой диете сейчас?

— На рисовой, — зарделась Галя. — Но я ж не могу, когда торт! Я лучше вечером не поем, чем без торта останусь. А, Светлана Ивановна?

— Да я вообще не пойму, зачем они вам, молодым, сдались, диеты эти! От них вреда больше. Я вот как не поем, так прямо не могу, на людей с голоду бросаюсь. А чай пустой? Сидишь, хлебаешь, от него ещё больше на еду позывает.

— А я на диете Малышевой худела, — поделилась Настя. — Так помогло! За один курс шесть килограммов скинула, и, главное, есть совсем не хочется. Когда голодно, трудно, конечно.

— А ваша жена? — спросила Галя у Хабарова. — Она какие диеты соблюдает?

Он махнул рукой:

— Да все подряд! Как новую прочтёт в журнале, так и давай соблюдать, хоть из дому беги! Нормального борща не допросишься, всё какие-то вегетарианские!

— Э, не скажите, — вступил писатель. — Не скажите!.. Моя мамаша такой борщ варила без всякого мяса, а вкуснотища! И густой, ложкой не зачерпнёшь! А уж если сметанки в него добавить, так вообще пальчики оближешь!..

Хабаров порезал на квадратики хрустевший под ножом вафельный торт, пальцем подобрал со стола крошки и отправил в рот.

— Давайте блюдца, давайте!..

Когда по первому куску съели, разобрали по второму и заново поставили чайник, зазвонил телефон.

Галя кинулась, побежала и позвала Светлану Ивановну. Голос у неё был перепуганный.

— Говорят, из администрации, — шепнула она, когда библиотекарша подошла. — Не знаю кто! Вроде как из приёмной.

Звонили действительно из мэрии, вызывали Светлану Ивановну на ковёр, сию секунду и безотлагательно. Она повесила трубку и стала торопливо и неуклюже обуваться.

— Вот оно и пришло, — бормотала она, засовывая ноги в дубовые, как голландские деревянные башмаки, весенние туфли. — Вот и началось. Видно, новое начальство над нами ставят. Ах, беда, беда. Без Пети пропадём теперь. Всего-то несколько денёчков и дали нам передохнуть, и вот…

— Да не отчаивайтесь вы так, — сказал Хабаров. — Может, ещё ничего! Может, грамоту вам дадут.

— Да какую там грамоту, что вы говорите, — вступил писатель. — Закроют библиотеку, точно вам говорю! Покуда Пётр Сергеевич хлопотал, всё держалось, а без него — кому оно нужно?.. Я вам говорю, целенаправленно гробят культуру, изничтожают! Чтобы из всех нас безмозглых рабов сделать! Безмозглыми управлять проще.

— Что вы пугаете? — чуть не плача спросила Светлана Ивановна и полезла в сумку за таблеткой. — Что вы каркаете? Ну, схожу, послушаю, вдруг ничего, не уволят меня окончательно-то!..

— Может, вас проводить? — переглянувшись с писателем, участливо предложила Настя. — А то ещё давление подскочит!

— Галя проводит, — сказал Хабаров как-то так, что стало ясно — проводит именно Галя.