– Интересно, догадается ли Серега, о чем говорит эта находка? – пробормотала я.

У меня-то определенное соображение по этому поводу возникло.

Чтобы не лишать охотничьего счастья оперативников, я вернула цепочку на место, закопала ее поглубже и еще немного пошарила в золе, просто так, на всякий случай. И не зря! Нашла еще маленькое почерневшее колечко. На кочергу оно не налезало, и я подцепила его зубчиком вилки.

Сначала я подумала, что это колечко от той же тараскинской цепочки, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это не так. Звенья цепочки были плоскими и вытянутыми, а колечко круглым и желтым. То есть, пройдя через огонь, металл его почернел, но изначально – это показало экспериментальное царапание острым ножом – металл был золотистым. С редкой старательностью я переворошила золу еще раз и нашла второе колечко, такое же, как первое.

В глубокой задумчивости я положила колечки в карман куртки, снова разгребла угли, водрузила на место решетку и разложила на ней сосиски. Все эти действия я совершала механически, потому что была просто поражена одной неожиданной мыслью.

Додумывая ее, я едва не сожгла сосиски. Они немного пригорели, но, несмотря на это, были съедены, хотя я лично свою порцию жевала без всякого аппетита. Я получила пищу для ума и очень старалась ее переварить.

В этом мне здорово мешал Масяня. После завтрака, который и по времени, и по плотности следовало считать обедом, ребенок от нечего делать провел ревизию привезенных с собой игрушек. Он обнаружил недостачу скакалки и громким ревом заставил нас с Коляном ее искать. Мы подчинились, хотя прекрасно понимали, что скакалка в данный момент необходима Масяне как рыбе пятая нога, ему просто нужен был повод потретировать родителей. Не со зла, а для профилактики, чтобы помнили, кто в доме хозяин!

К счастью, оперативники убедительно попросили нас прекратить всяческие мелкочастные поиски и не путаться под ногами у специалистов. Мы вернулись в дом, нейтрализовали Масю конфетами и стали ждать, когда же нам начнут задавать вопросы.

Чавкая шоколадом, Мася, Колян и Ирка уселись на диван смотреть по телевизору сказку «Снегурочка», проанонсированную в телепрограмме как философская фантастика с элементами уголовной лирики («Старики не лепили горбатого, но только испытание огнем показало, в чем правда жизни…»). Мне не сиделось на месте, и я слонялась по холлу, спотыкаясь о вытянутые ноги Коляна и мелкую мебель.

– Кыся! Что с тобой такое? – спросил муж, когда я в очередной раз запнулась о его длинномерные конечности.

– Ты скажи, ты скажи, че те надо, че надо? Может, дам, может, дам, че ты хош! – издевательски напела Ирка.

– Колечко, на память колечко! – отозвалась я, вспомнив другую песню из репертуара фольклорного ансамбля. – Теперь не свободно сердечко…

– Скажи мне, березка, скажи мне, рябина, за что я его полюби-ила? – дружным дуэтом закончили куплет Ирка и Колян.

– Точно!..

Я подхватила свою куртку, небрежно брошенную в пустое кресло, натянула ее, путаясь в рукавах, и выбежала из комнаты.

– Куда мама пошла? – спросил Масяня.

– Не иначе, приставать с вопросами к березке и рябине, – озадаченно обронил Колян.

Впрочем, догонять меня никто не стал. Я вышла из флигеля, пригнувшись, сбежала с крыльца и короткими перебежками, прячась от шныряющих по двору «пиратов» Лазарчука, добралась до ворот.

Маленькая аккуратная кирпичная сторожка под красной черепичной крышей выглядела уютно и мило, как кукольный домик. Я постучала в дверь, она приоткрылась, Анатолий выглянул, увидел меня и встревоженно спросил:

– Что-то еще случилось?

– Вы имеете в виду, помимо убийств? Кажется, случилась кража, – сказала я.

– Что-то пропало? – Анатолий нахмурился.

– Не что-то, а золотое кольцо с бриллиантом! – ответила я, глядя ему прямо в глаза.

– Вот черт! – Анатолий болезненно скривился и распахнул дверь шире. – Заходите.

Я вошла в его апартаменты, огляделась и убедилась, что быт труженика неплохо обустроен. В десятиметровой комнатке поместились кровать, накрытая лохматым пледом, обеденный стол с электрическим чайником и микроволновой печкой, кухонный шкафчик-пенал и мягкий венский стул. Небольшой телевизор висел на стене, под полкой с книгами. В простенке между кроватью и столом стоял электрический обогреватель, благодаря ему в помещении было тепло.

– Чаю хотите? С малиной, настоящей лесной, сам летом собирал. – Анатолий включил чайник.

– Нет, спасибо, – сказала я, опускаясь на единственный стул.

– Тогда с липой! – продолжал настаивать гостеприимный хозяин. – Экологически чистые цветки, я сам собирал.

– Запасливый вы, – похвалила я. – Летом малину с липой собираете, зимой золото с бриллиантами!

– Ох, горюшко! – Анатолий со стуком опустил на стол жестянку с чаем и плюхнулся на кровать. – Простите, ради бога! Ну, взял я это кольцо. Так я же как думал? Я думал, если его кто-то из наших потерял, так скажут, спросят, искать начнут! А никто и не интересуется! Значит, чужое чье-то кольцо, а чего мне чужого дядю жалеть?

– Тетю, – поправила я. – Кольцо-то женское.

– Дядю, тетю – какая, мать их, разница?! – Анатолий вскочил, открыл шкафчик, погремел посудой и вытащил картонную коробочку с надписью: «Мазь от простуды». Из аптечного пузырька вытряхнул на ладонь перстень и протянул мне:

– Возьмите ваше кольцо! И в следующий раз бриллиантами не расшвыривайтесь, нечего искушать простых людей! У меня, чтоб вы знали, дочка школу заканчивает, в университете учиться хочет, а там даже с отличников-медалистов спонсорский взнос просят, пятьдесят тысяч!

– Это не мое кольцо, а покойной Зинули, – тихо сказала я, рассматривая украшение.

В бриллиантах я не разбираюсь, у меня их никогда не было. Оценить стоимость маленького прозрачного камешка я не могла, а в целом перстень мне не понравился. Скучный какой-то, самый обыкновенный! А вот внутренняя поверхность кольца меня очень заинтересовала. Там имелась гравировка, четыре маленькие аккуратные цифры и точка между ними: 02.02. Явно дата: второе февраля!

«Подарок по особому поводу!» – вспомнила я слова Зинули.

И не выпуская кольца, свободной рукой полезла в карман за мобильником.

– Слушаю! – буркнул Лазарчук.

– Серега, вы нашли паспорт Курихина? – спросила я.

– Не было у него с собой паспорта, дома оставил.

– И у Зинули не было?

Пауза. Капитан немного посопел в трубку, потом спросил:

– У тебя случилось озарение?

– Похоже, что так, – со скромной гордостью ответила я. – Выясни, чем было знаменательно для Зинули второе февраля.

– Уже выяснили, – неохотно признался капитан. – Второго февраля сего года Зинаида Викторовна Беликова вступила в законный брак с Андреем Петровичем Курихиным. В паспорте у нее штамп стоит, все честь по чести. Ты-то как догадалась?