– Что они с Андреем Петровичем поженились? Да Зинуля сама мне намекнула, – объяснила я. – А главную подсказку дал Анатолий.

Я выключила трубку, спрятала ее в карман и вернула кольцо Анатолию:

– Сейчас сюда примчится капитан Лазарчук, отдайте ему это сокровище и скажите, что совершенно случайно нашли его в снегу буквально час назад. А про дочку, которая хочет учиться в дорогом университете, не упоминайте!

– Спасибо, – тихо сказал Анатолий, принимая кольцо.

Прятать его он не стал, положил на чайное блюдце.

– На блюдечке с голубой каемочкой! – пробормотала я, имея в виду, как легко мне далась разгадка.

Торопясь поделиться ею с подругой, я не стала задерживаться в сторожке. Уходя, в дверях столкнулась с Лазарчуком, дипломатично сказала:

– Ну, не буду вам мешать! – И удалилась.

21

Оперов, если не считать прибившегося к ним Лазарчука, было трое, и они вынуждены были беседовать с нами в две смены. В первую очередь допрашиваемых попали обитатели большого дома – Катерина, Дина и Семендяев. Остальные терпеливо ждали возможности ответить на каверзные вопросы сыщиков.

Выйдя из сторожки, я увидела живописную группу, напоминавшую мне то полотно Шишкина, репродукция которого украшает Иркину прихожую. Я остановилась и немного полюбовалась оригинальной – зимней – версией «Трех медведей»: Колян сидел на деревянной скамье, Мася ходил по ней, а Ирка топталась поблизости, спрятав руки в рукавах. При моем приближении она перестала переваливаться с ноги на ногу, как настоящий топтыгин, и ревниво спросила:

– А почему это ты в перчатках?

– Потому что зима! – ответила я, недоумевая, к чему такой странный вопрос. – Летом буду без перчаток, обещаю.

– А мы уже! – сказал Колян и вынул руки из карманов, показав мне голые ладони.

– Закаляетесь? – поинтересовалась я и посмотрела на Масяню.

Ребенок был в варежках, очевидно, его к эпизодическому моржеванию не привлекли.

– Нет! – яростно выдохнула Ирка и хлопнула себя по бокам, как пингвин. – Просто банда Лазарчука конфисковала все перчатки, которые имелись на даче!

– Это кто банда? – раздался за моей спиной сердитый голос.

Серега с хрустом протопал по снегу, обошел меня и встал перед Иркой, уперев руки в бока. Вдвоем они смотрелись, как пара пингвинов, выясняющих отношения на птичьем базаре.

– Это оперуполномоченные РУВД вам банда?

– Лазарчук! Тебе не совестно? – вскинулась Ирка. – Сам-то, глядите, в перчатках!

– Ладно вам, не ругайтесь! – примирительно сказал Колян. – Ну, забрали у нас перчатки, ничего страшного. Осталась целая куча шерстяных носков, можно временно натянуть их на руки, как варежки. Носки-то у нас не заберут, надеюсь?

Он с легким беспокойством посмотрел на Серегу.

– И носки не заберут, и перчатки вернут, – вздохнул тот. – Тех перчаток, которые нам нужны, среди них не оказалось.

Он стянул свои собственные кожаные перчатки и великодушно протянул их Ирке.

– Надень пока.

– Спасибо. – Она поспешно утеплилась, гулко хлопнула в ладоши и спросила: – А можно узнать, зачем вам вообще понадобились перчатки в таком количестве?

– Наверное, где-то остались их отпечатки? – предположила я. – Дай угадаю: на пистолете, да?

– На пистолете, на пистолете. Только не отпечатки, а рельеф вязи, – косо взглянув на меня, неохотно ответил капитан.

– И его, этот рельеф, можно, как это у вас говорят, идентифицировать?

– Можно провести сравнительное исследование, но только при наличии самих перчаток, – объяснил Лазарчук. – Нет перчаток – нет исследования. Нет исследования – нет экспертного заключения. Нет экспертного заключения – нет улики.

Он сунул зябнущие руки в карманы и ушел в большой дом, но, едва скрывшись за дверью, снова выглянул и призывно махнул рукой:

– Эй, вы, трое! Давайте сюда, для предметной беседы!

– Извини, но нас не трое, а четверо! – крикнула я в ответ, показав на Масяню.

Идти на допрос с ребенком я не могла, оставить малыша одного во дворе – тоже. Колян с Иркой послушно потопали к дому, а я заняла нагретое мужем местечко на лавочке, попросив:

– Пришлите Дину мне на смену, пусть погуляет с ребенком, пока я буду на допросе!

Капризная красавица приступить к роли няньки не спешила, и некоторое время мы с Масяней оставались вдвоем. Ребенок развлекался тем, что прыгал со скамейки в большой сугроб, а я предавалась размышлениям. Их нарушили чьи-то размеренные шаги. Я обернулась, рассчитывая увидеть Дину, но это был Анатолий.

– Я отдал вашему другу кольцо, – сказал он, присаживаясь рядом со мной. – Мне показалось, он обрадовался.

– Еще бы! – с пониманием хмыкнула я. – Это Зинулино обручальное кольцо – не просто драгоценное украшение, а улика. Оно доказывает, что кое у кого был серьезнейший мотив для убийства Зинули.

– Вы имеете в виду Екатерину Андреевну? – буднично спросил Анатолий.

– Катьку?! Вовсе нет! – От неожиданности я аж подпрыгнула на лавочке. – Я имела в виду Тараскина! Это ему было выгодно немедленно избавиться от Зинули. Ведь после женитьбы на Катерине и смерти компаньона он становился полноправным хозяином бизнеса, а с новоявленной супругой Курихина пришлось бы делиться, она имела законное право на долю наследства.

– Так ведь и Катерине Андреевне не с руки было делить батюшкино наследство с Зинаидой Викторовной!

Я открыла рот. Такая мысль мне в голову не приходила.

– Да нет, при чем тут Катька, это все Тараскин! – помолчав с полминуты, растерянно забормотала я. – Сигареты, коньяк, вымытые чашки – все указывает на него!

Звучало это, надо признаться, неубедительно и бессвязно. Анатолий посмотрел на меня участливо, как на безобидную тронутую, и поднялся с лавочки.

– Пойду займусь квадроциклом, – сказал он. – Придется повозиться, чтобы привести его в порядок.

– А что с ним такое? – спросила я исключительно из вежливости, так как в квадроциклах разбираюсь еще меньше, чем в бриллиантах. – Сложный случай поломки?

Анатолий запросто мог сказать, что у машины, например, открытый перелом заднего крыла, я бы поверила, но мой собеседник был лишен остроумия.

– Сложный случай? – повторил он. – Скорее, странный. Сахар в бензобаке!

А вот это, как ни странно, было мне понятно, про такое я читала в каком-то детективе. Там один нехороший человек под покровом ночи насыпал в бензобак машины сладкий песок, после чего автомобиль не удалось завести.

– А Лазарчуку вы об этом говорили? – встрепенулась я.

Случайно полученная информация открывала новые перспективы детективного расследования.