на пустой стакан…

27.

Из кафе пулей вылетел Эндрю Макгроу. Толстяк побежал сначала налево, потом, словно вспомнив что-то, направо.

Фил Андерсен вдруг почувствовал легкий холодок под левой лопаткой. Он включил рацию и тихо сказал:

– Внимание всем!..

Фил Андерсен не отрываясь смотрел на Эндрю. Тот наконец остановился на противоположенной стороне улицы. Чуть отдышавшись, Эндрю рванул из кармана сотовый телефон.

Фил Андерсен переключил канал на рации на «нулевой» кодированный канал.

– Мозли, ты слышишь меня? – почти прошептал он.

– Да.

Мозли никогда и никого не называл «шефом» или «боссом».

– Ник, ты уберешь Лайса, как только мои парни вытащат его из кафе.

– Понял.

В рации щелкнуло, голос Мозли исчез. Фил Андерсен перевел дыхание и снова переключил рацию на общий канал.

– Внимание всем!.. – уже громко сказал он. – Взять Джонни Лайса и Эндрю Макгроу!

28.

…. Эндрю позвонил через минуту после своего исчезновения.

– Джонни, я все понял!.. – толстяк никак не мог справиться с бурным дыханием. – Я звоню с улицы и отлично вижу, что кафе окружено тройным кольцом: здесь не только люди Фила Андерсена, но полиция и еще кто-то… Это ловушка, Джонни. Немедленно избавься от конверта Андерсена и моего «дубликата» тоже! Если нас возьмет Андерсен, компромат на него исчезнет в ближайшем канализационном люке, но и мы исчезнем вместе с ним. А если нас схватит полиция, то нас обвинят, не без помощи Андерсена, в предательстве!

– Хорошо, – коротко согласился Джонни.

– Будет лучше, если ты отдашь конверты кому-нибудь из посетителей кафе, – торопливо продолжил Эндрю. – Их поздно сжигать или топить в унитазе. Отдай их немедленно хоть кому-нибудь!..

Неожиданно голос Эндрю исчез. В телефонной трубке послышалось далекое, чужое «Стоять, толстое рыло!» и неясный шум, похожий на звуки борьбы.

Джонни выключил телефон и посмотрел на заплаканное лицо официантки. Девушка снова сидела рядом с ним.

– Добрый вечер, Лаура, – сказал Джонни.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – более чем искренне удивилась девушка.

– Мне подсказал ваше имя старина Арни.

– Удивительно!.. Это не в его правилах.

У Джонни вдруг нервно дернулась шея…Но курносая и милая простушка Лаура явно не собиралась пускать в ход кулачки.

– Держите, и спрячьте это, пожалуйста, – Джонни быстро положил на стол два конверта.

– Зачем?

– Затем, что эти конверты могут стоить мне жизни, милая Лаура.

Девушка быстро взяла конверты и сунула их под крохотный фартук.

– Если вам удастся, пожалуйста, уничтожьте конверты, – попросил Джонни.

Девушка кивнула:

– Можно сжечь их в печке на кухне, – сказала она.

Лаура встала… Почти тут же в кафе ввалилась толпа из отдела собственной безопасности во главе с мистером Филом Андерсеном.

Девушка бросилась в сторону кухни.

– Стоять! – громко рявкнул Андерсен.

Девушка побежала… Опрокидывая пустые столики и сбивая с ног посетителей за ней устремились трое из свиты Андерсена. Но девушка успела добежать до заветной двери и захлопнула ее.

Тем временем, стеклянные двери кафе снова распахнулись. На пороге, в окружении едва ли не десятка агентов появился сам комиссар полиции Парижа Мишель Гуно.

В возникшей неразберихе никто не обратил внимания на то, как покинули кафе двое импозантных джентльменов со своей спутницей сидевших рядом со столиком Эндрю. Впрочем, на них и раньше никто не обращал внимания. Может быть, сам Эндрю, в конце концов, кое о чем и догадался бы, глядя на их улыбающиеся лица, но в данной момент он лежал связанным в машине Фила Андерсена, а на его груди покоился огромный кулак громилы с лицом наемного убийцы.

29.

Комиссар полиции Мишель Гуно гордился своим сходством с великим Наполеоном. Правда, он вспоминал о нем, только после очередной успешной операции и тогда на рабочем столе комиссара появлялась бутылка конька с именем воинственного императора.

– Итак, я надеюсь, дружище Андерсен, что ты не считаешь меня идиотом? – комиссар подался вперед всем своим грузным телом, не отрывая взгляда от лица «гостя». Мистер Андерсен даже при желании не мог избежать этого насмешливого взгляда – вот уже полчаса как он был прикован наручниками к подлокотникам кресла. – У нас есть еще пара часов, прежде чем твои хозяева смогут добраться до моего кабинета. Но я уверен, что их ждут горькие разочарования.

– Немедленно снимите наручники! – у Фила Андерсена было красное от гнева лицо. – Это произвол.

– Разве? – делано удивился комиссар. – А, по-моему, это простой допрос зарвавшегося типа. И, кстати, я не хочу, чтобы ты опять устроил драку с моими ребятами.

– Ты плохо кончишь, Мишель! – Андерсен сделал очередную попытку вырваться, но снова обмяк и откинулся на спинку кресла.

– В таком деле главное, хорошо начать, Фил. А для этого у меня есть несколько хороших вопросов. Итак, вопрос первый: почему у официантки из кафе вдруг оказался конверт с описанием твоих темных делишек, Фил?

– Во-первых, я не знаю!.. Во-вторых, Джонни Лайс ограбил мой сейф и там, в кафе «Режанс», он хотел отдать русской «красотке» эти секретные документы. В-третьих, комиссар, вы сорвали мою операцию.

– Хорошо, так и запишем…

Мишель Гуно и в самом деле что-то записал в протоколе допроса.

– Идем дальше, Фил. Точнее говоря, попытаемся продолжить твою версию. Итак, Джонни Лайс должен был отдать русской «красотке» секретные документы. Но почему вместо одной «красотки» на встречу с Лайсом пришли целых три? Кроме того, почему каждый раз бедняга Лайс получал оплеуху и конверт оставался в его кармане?

Андерсен приоткрыл было рот… Но слов не было. Были только предположения – громоздкие, неясные и запутанные. Его ответа так и не последовало.

– Я понимаю, Фил, – комиссар Гуно кивнул. – Будь я на твоем месте, я бы тоже запутался в версиях. Но давай немного порассуждаем с тобой вслух. Что нам известно?.. В кафе «Режанс» действительно приходили три русские красотки. Это факт. Но есть и еще один странный факт, о котором я уже упоминал – у официантки кафе нашли компромат на Фила Андерсена, который ей передал Джонни Лайс. Какой напрашивается вывод? Пока только один, что по не совсем понятным причинам, ты, Фил, решил передать русским компромат на самого себя.

– Это же дикая глупость, Мишель! – взорвался Фил.

– Не будем спешить с оценками, – комиссар Гуно снисходительно улыбнулся и сложил руки на пухлом животе. – Но я уверен, что ты решил затеять с русскими некую игру, Фил. Возможно игру напрямую связанную с предательством. Русские отлично знают твою репутацию. Понимаешь ход моих мыслей?.. Спрашивается, в каком случае они могли бы поверить тебе? Только в одном, если бы ты сдал им, скажем так, самые нелицеприятные факты своей биографии.

– Тогда почему ни одна из «красоток»