– Не верю! – Сердце сжалось в комок под ребрами. – Ты лжешь! Вы все лжете!!!

– Эмьюз…

Только мисс Варлоу не желала больше ничего слушать. Она с размаху влепила ни в чем не повинному мальчику звонкую пощечину и бросилась бежать, что было сил.

«Как же так?! За что?», – колотилось в висках. – «Разве это возможно?»

Внутренний голос подсказывал, что душа – нечто очень важное, неотъемлемое. Одушевленный – значит живой!..

Впереди неожиданно возникли кусты. Пролетев зеленые заросли насквозь, Эмьюз упала на землю и откатилась под сень низких спутанных веток.

На испорченную форму ей было искренне наплевать. Лицо пылало, а по телу каждую секунду пробегала мелкая дрожь. Хотелось превратиться в камень… перестатьбыть. От обиды и бессильной ярости невыносимо ныло в груди. На этом их «боге», в конечном счете, свет клином не сошелся – бесило само отношение. Даже горгульи-привратницы одушевленные! А она – Леди Эмьюз Варлоу – нет!

«Стоит спросить, что обо всем этом думает Лют», – болезненные мысли терзали разум. – «Только сначала просто успокоиться».

Эмьюз представила, как весь тот бред, что отравлял ее вполне настоящую, живую и ранимую душу, уходил прямо в землю. По капле, постепенно, но непременно навсегда. Покалеченное настроение выровнялось, а эмоции улеглись.

Тишину нарушили быстрые шаги. Кто-то бежал по дорожке вдоль скрывавших девочку кустов. Не узнать форменные брюки трудно, да и как можно было решить, что Дэн махнет рукой и пойдет по своим делам, позволив Эмьюз потеряться.

С другой стороны, совесть заставляла принести извинения, перед которыми мисс Варлоу предстояло еще набраться смелости. Не вылезет же она из-под кустов со словами: «Я тут»!

Оставалось притаиться и делать вид, что никого здесь нет. Девочка закрыла глаза, доверившись слуху, чтоб не разнервничаться и не выдать себя. Бедняжке казалось, что стук ее сердца слышен на добрую милю вокруг.

Внезапно легкое влажное дыхание защекотало лоб. Эмьюз мгновенно открыла глаза – и увидела узкую собачью морду, с неподдельным интересом заглядывающую ей в лицо.

– Пеппер? – предположила девочка.

Зверь моргнул и с лаем унесся прочь, не потревожив ни единого листика.

«Блестяще!», – возмутилась про себя Эмьюз. – «Такого и в дурном сне не снилось». Интуиция била тревогу. Рядом с собакой вполне может быть ее хозяин. И опять выбор: либо ноги в руки и, не оглядываясь, в противоположную сторону, либо уж найти Гримма (если это вообще его собака). Но реальность оказалась занятнее любого сна.

– Так-так. – Каждый звук пропитался едкой иронией, стремящейся поразить слушателя в самое сердце. – Я-то в догадках теряюсь, зачем кому-то сломя голову носиться по кладбищу… А это очередная жертва женского коварства. Нет бы просто бегать, так он еще и кричал, да так жалобно: «Эмьюз! Прости меня!». Какая проза!.. Вылезай. Я знаю, что ты там.

– Вылезу, никуда не денусь, – с вызовом ответила девочка. – Нам есть что обсудить.

– Сильно сомневаюсь, – отрезал тот.

Гримм стоял в нескольких шагах. Внешний вид парня показался до крайности странным: перво-наперво, одет он был в простое черное платье с капюшоном, такое длинное, что скрывало ноги, а в руках держал пухлую книгу, хотя глаза по-прежнему прятались под повязкой.

– Скажи, – Гримм небрежно повесил плотную белую перчатку себе на плечо, – это нездоровое хобби – назначать встречи и не показываться? Тогда кладбище не совсем правильное место. Не я первый и, очевидно, не я последний.

– Объяснись! – потребовала мисс Варлоу, выбирая сор из волос.

– Чего тут объяснять? – удивился тот. – Я сам как полный идиот вопил под твоими окнами! А ты даже не удосужилась лично послать меня подальше, предпочла отсидеться внутри. Ты это хотела услышать?

– Вообще-то нет, но и так сойдет. – Эмьюз тоже могла быть язвой.

Мальчишка побледнел и с чувством захлопнул книгу.

– Я не позволю издеваться над собой! – Он почти сорвался на крик.

– Похоже, у одного из нас мания! – Мысли выстроились и приготовились к бою. – Мы с теткой весь день провели вне дома. А какой-то гад в это время подбросил в мои вещи заколдованную ленту, едва не придушившую меня! Жаль, следа от удавки не осталось (спасибо Тэсори), а то бы показала. Ах да! Ты же прикидываешься слепым! Как можно было забыть эту пикантную деталь?!

– Видеть, что вижу я – пытка. Поменялся бы с тобой жизнями не глядя! – Конструктивной беседы не получалось.

Неожиданно из-за кустов вынырнул Дэниэл.

– Какие-то проблемы? – не вникая в суть, сурово поинтересовался он.

– Не у меня. – Гримм повернулся на звук всем телом. – Перед нами воплощение коварства. Но это исключительно ваше горе. Прощайте!

– Ну уж нет! – Эмьюз вцепилась в острый капюшон платья и дернула пытавшегося уйти мальчика на себя.

Гримм неловко взмахнул руками и уронил книгу.

– Я ничего не понимаю! – Дэн крепко подхватил девочку под локоть. – Прекрати.

– Не могу! – призналась мисс Варлоу. – Если я его отпущу – не узнаю правду о человеке, пытавшемся меня убить.

– Ничего себе заявления!.. – Гримм с трудом высвободился, воспользовавшись минутным замешательством, и подобрал пухлый маленький томик с земли. – Убери руки, ведьма! Вы оба ненормальные! Не верю ни единому слову.

– Ряса еще никого от кулаков не спасала. – Дэниэл окончательно запутался, но, тем не менее, принял сторону мисс Варлоу.

– Дикарь, – выплюнул тот. – А она просто водит всех за нос.

– Почему ты мне не веришь?! – Чувствовать себя непонятой – еще хуже, чем сто часов ожидания.

– Да ну его. – Мальчик решительно взял Эмьюз за руку. – Забыла, зачем мы здесь?

– Ты прав. – Совесть снова дала о себе знать.

Уходить ни с чем обидно. Но тысячу крат обидней оставлять все как есть. Хотя… одно точно можно было исправить.

– Прости меня, – громко и четко произнесла она, когда Гримм скрылся из виду.

– Забыли, – отмахнулся Дэн. – Ты… удивительная. Не подумай чего. Это я… с профессиональной точки зрения. Ты живое подтверждение теории профессора.

Дэниэл неожиданно смутился и отпустил руку Эмьюз, которую продолжал держать.

– Гудман считал, что Теням нужно оставлять сложные эмоции, – продолжил он тоном заправского лектора, изображая полную отрешенность. – В науке это принято считать пороком, но с завидной периодичностью подобные мысли посещали многих выдающихся деятелей прошлого.

– Мы что – мыши лабораторные? – Разочарование настойчиво скреблось где-то внутри. – Кто мог дать человеку право лезть в другого и что-то решать?

– Нет. Конечно, нет. – Мальчик предусмотрительно вильнул вбок. – Вы – грозное оружие. Вместе и поодиночке.