Военная тактика превыше всего! Они мало чем отличались друг от друга – армия государя Мавераннахра и хана Золотой Орды. Возможно, что иные всадники Тохтамыша, степняки от рождения, кочующие по великим просторам Половецкого поля, были даже проворнее в седлах, чем бахадуры эмира Тимура, потому что с младых лет колотили пятками по конским бокам, да и не было более метких лучников, чем ордынцы, ведь они жили только скотоводством и охотой. Но войско Тохтамыша представляло из себя пестрое сборище безжалостных и подчас диких кочевников, возглавляемое гордыми Огланами – принцами Чингизидовой крови, исполнявшими свой феодальный долг и приходившими на войну со своими племенными боевыми соединениями, а также амбициозными мурзами и эмирами, тоже собиравшими для войны свои отряды; а войско Тимура состояло исключительно из хладнокровных и жестоких профессионалов-наемников, его верных гулямов, которые не знали других профессий, кроме военной. Они были строго разделены на подразделения и, сражаясь за хорошие деньги, – Тимур был щедр и обязателен как работодатель, – беспрекословно подчинялись своему государю. Железная дисциплина и беспримерная строгость царили в Тимуровой военной среде. В этом и была разница двух великий армий…

Сотни тысяч костров окрасили той теплой летней ночью лесостепь близ реки Волги. Звезды видели эти яркие огненные поля. Оказывается, две армии расположились совсем недалеко друг от друга. Отряды разведчиков то и дело натыкались на противника и вступали в короткие схватки. Но никто бы ночью без надобности не стал нападать большой массой. Это совсем не то, что взять под шумок крепость, вырезав охрану, или напасть на чье-то кочевье в безлунную ночь. У великих армий свои отличительные знаки, свои знамена, у каждого подразделения свои бунчуки, у каждого воина есть гордость за повелителя, которому он служит, за своего командира, которому он подчиняется, за свою воинскую честь.

Ночь – пора жадных татей, день – время отважных воинов.

Когда ранний и тревожный рассвет окрасил округу, то два войска и впрямь оказались друг перед другом как на ладони. Центр каждого и крылья, которые расходились по холмам и долам, покуда хватало глаз. И всюду поднимались грозные штандарты и бунчуки. В тысячах мест с обеих сторон грозно били барабаны и раскатисто завывали трубы, и весь этот гром и вой несся во все стороны света.

Тимур расположился на высоком холме и в окружении своих вождей и бахадуров смотрел на врага. Он провел много битв, водил за собой отряды и войска, большие армии, исчислявшиеся многими десятками тысяч, но такую армию он привел впервые в чужой край. Такой битвы у него еще не было. Двести тысяч воинов ожидали его приказа броситься в бой, а там как даст Аллах: встретить смерть, победить, но как бы там ни было – пронестись ураганом по рядам противника и сразить его как можно больше.

Итак, Тимур разделил войско на семь главных частей, на семь кулов, каждый из которых представлял корпус со специальным назначением. (В тюркских языках «кул» означает «рука»). Четыре из них были наиболее многочисленными: центральный, великий и два фланговых. Центральным нападающим кулом, «железным кулаком», командовал отважный племянник Тимура – Сулейманшах, сын его любимой покойной сестры Кутлук Туркан-аги. За центральным следовал великий кул, самый большой, непробиваемая живая стена. Тимур хорошо помнил свое поражение во время Грязевой битвы, когда они с Хусейном укрепили фланги, но не позаботились о сильном центре, который прорвали могулы и разметали их войска. Во главе великого кула был поставлен шестнадцатилетний Мухаммад Султан-шах, сын покойного Джахангира. Все знали, что Тимур, с великим трудом переживший смерть любимого старшего сына, который должен был занять его трон, очень возможно, решил сделать ставку на Мухаммада Султан-шаха и воспитать его истинным полководцем и наследником своей империи. Это крайне раздражало других сыновей Тимура – Умаршаха и Мираншаха, но они не подавали виду. Правым фланговым кулом командовал царевич Мираншах. Выдержав много битв, Тимур сделал нововведение – образовал два новых корпуса, два вспомогательных кула, которые назывались канбулы и играли особую роль – охранения флангов. Часто противник обходил фланги и бил в тыл – сминал ряды и выигрывал сражения. Так было испокон веку, и сколько же битв оказалось проиграно из-за таких обходов с флангов! Тимур как мог предотвратил такую опасность. Теперь за каждым фланговым соединением шел меньший по численности охранительный кул – канбула, и он состоял из самых опытных воинов. Таким охранительным кулом за спиной правого фланга, которым командовал Мираншах, стоял Хаджи Сайф ад-Дин. Левым флангом командовали царевич Умаршах, канбулой за его спиной стоял эмир Бердибек Сары-Буги. В арьергарде возглавил кул Султан Махмуд-хан, официальный правитель Мавераннахра, хан-ставленник, отличившийся во многих битвах и потому искренне уважаемый Тимуром. Между кулами были еще мобильные десятки кошунов – сотен, из лучших бахадуров. Они не дали бы прорваться сквозь «живые коридоры» противнику. Десятки полководцев и сотни надежных беков заняли каждый свое место. Иначе говоря, все двухсоттысячное войско представляло из себя живую крепость. Все это было продумано Тимуром задолго до того, как противники встретились лицом к лицу у речек Кундузча и Суок. За шесть месяцев перехода каждый из командиров выучил назубок свою роль в будущей битве. Пехота Тимура, на переднем крае, спряталась за чапарами и турами. Между этими «крепостными стенами» пролегали широкие коридоры для быстрого ввода в бой огромных конных масс.

Войско Тохтамыша возглавляли царевичи из рода Джучи – Таш Темур Оглан, Бек Яруг Оглан, Йилгамыш Оглан, Бек Фулад Оглан, Али Оглан, Джунайта Оглан и самые именитые беки. Одним из этих беков был старший брат Идики Мангута, полководца Тимура, – Иса-бек, из-за него Идика и сбежал из Орды к Тимуру, потому что понял: рано или поздно с разрешения Тохтамыша старший брат убьет его. А еще были кипчаки, русичи, аланы, другие народы, которые так или иначе стали данниками Золотой Орды.

Как охарактеризовал летописец войско хана Золотой Орды: «Со стороны противника в степи построилось такое количество воинов, что истинную их численность не могли определить даже очень умные люди».

И тут случилось невероятное. Татары вдруг увидели, что враг спешивается с коней. Но этого было мало! Слуги расстилали ковры, на них ставили яства, а полководцы и бахадуры садились и поднимали кубки. Ордынцам не мерещилось это! Все было так!

Тохтамыш, серый лицом, выехал вперед и, скрипя зубами, пробормотал:

– Во имя Аллаха, что вытворяет этот хромой разбойник? Он что – устроил пир?!

Хану боялись ответить – все происходило перед глазами ордынцев. Такого еще никто и никогда не видел! Так не вязалась битва, которая вот-вот