Отодвинув одеяло, я осмотрела некоторые, самые опасные ранения. Кровь больше не шла, но до полного выздоровления всё равно ещё очень далеко. И теперь, когда сама я снова находилось в адекватном состоянии, можно было уделить внимание и более простым ранам, а так же попытаться найти другие повреждения.

И начать я решила с царапин, а точнее с двух довольно глубоких порезов на щеке и лбу. Притащив баночку с нужной мазью, тихо присела на край кровати и осторожно коснулась влажным кусочком ткани запёкшейся крови. В тот же момент глаза Дерилана распахнулись, а его правая рука, дёрнулась, пытаясь отмахнуться. Да только прошлой ночью наш принц видимо прикрывал ей лицо от ударов, поэтому большинство ранений получила именно она. И сейчас любое движение для него должно было отзываться жуткой болью.

— Не дёргайтесь, — тихо проговорила я, ловя его ослабленную руку и возвращая её на кровать. — Я всего лишь хочу помочь.

Он снова закрыл глаза. А точнее зажмурил. Наверно пытался понять, как умудрился попасть ко мне. А может, ему просто было очень больно.

— Здесь запёкшаяся кровь, и довольно глубокие порезы, — тихим спокойным голосом продолжала объяснять свои действия, снова касаясь его лба. — Если сейчас не намазать нужным средством, могут остаться шрамы. А они на вашем лице явно будут лишними.

Когда холодная мазь коснулась ран, он слегка вздрогнул и сильнее сжал губы, но больше никак не отреагировал, хотя это ядрёное снадобье жутко щипало кожу. Закончив с лицом, я проделал то же самое с шеей и левой рукой, а когда отодвинула одеяло ниже, спускаясь к животу, Дерилан снова дёрнулся и даже попытался что-то сказать. Да только слава давались ему сейчас крайне тяжело.

Я снова посмотрела в его лицо. Глаза он открыл, да только по этим черным провалам оказалось невозможно понять, что же твориться в его голове.

— Не… надо… — прошептал он, не отводя взгляда.

— Что не надо?! Обрабатывать раны?! — усмехнулась я. — Надо, ещё как.

И снова вернулась к своему занятию. Живот пострадал не сильно, как в прочем и спина. Зато ноги были буквально изрезаны странного вида кровавыми бороздками.

— Впервые вижу такие раны, — промямлила я себе под нос. — Что ж за изверги придумывают подобные изощрения. Просто ужас… здесь почти не осталось живого места.

— Почему… — шёпот Дерилана стал чуть громче и увереннее.

— Почему вы здесь?! — уточнила я, отвлекаясь от лицезрения царапин. Он легонько кивнул, и продолжил изучать меня внимательным взглядом. — Потому что так получилось. И… можете меня ругать, но я не смогла вспомнить никого в академии, кому могла бы доверить вашу жизнь. Поэтому и решила действовать в одиночку. Кстати, получилось у меня неплохо.

На некоторое время он снова прикрыл глаза, что позволило мне закончить свою работу, больше не отвлекаясь. Но как только я попыталась накрыть его одеялом, снова наткнулась на внимательный взгляд, теперь уже голубых глаз.

— Трудно дышать… — прошептал он, намекая на то, что с одеялом станет ещё хуже, но я всё равно укрыла его по самую шею.

— Это пройдёт, и довольно скоро. Одна рана оказалась довольно… плохой. Но вам лучше не знать подробности. Кстати, если хоть кто-то из нападавших на вас ребят знает о ней, тогда можете быть уверены, что они уже причислили вас в ряды усопших.

С этими словами я скрылась за дверью ванной, а когда вернулась, умытая, одетая и причесанная (если мои короткие кудряшки вообще можно назвать причёской), Дерилан снова спал, и выглядел при этом очень спокойным. Да только стоило мне щёлкнуть дверным замком, его глаза распахнулись, а меня тут же догнал тихий шёпот:

— Куда?!

— За едой. Спите, — довольно резко ответила я, и поспешила скрыться.

Быстро пересекая коридоры академии в направлении кухни, я с усмешкой подумала, что впервые за всё время нашего знакомства с Дериланом, последнее слово осталось за мной. И пусть он просто не в состоянии говорить, ругаться и топать ногами, но… факта моей первой победы это не отменяет. Да и вообще, судя по его состоянию, в моей комнате он проведёт ещё минимум неделю, и чует моё сердце, этого времени ему будет достаточно, чтобы окончательно свести меня с ума. Думаю, жить с больным принцем это то ещё испытание.

Так уж повелось, что из-за моего не совсем обычного графика, кушать вместе со всеми удавалось не часто. Именно поэтому я довольно быстро освоилась на кухне. И если поначалу работающие здесь повара смотрели на меня искоса и недоверчиво, то сейчас меня здесь знали все. Иногда я ела тут, в компании официанток или посудомоек, но куда чаще предпочитала утаскивать еду к себе в комнату, и заниматься её поглощением, уткнувшись в очередную книгу.

Вот и сейчас по привычке накидала на поднос всё, что приглянулось, налила в тарелку лёгкого бульона из варившегося к обеду супа, и приспокойненько двинулась обратно. И никому даже в голову не пришло, что есть сегодня я буду не одна.

Когда вернулась в комнату, Дерилан всё так же лежал на спине и внимательно рассматривал потолок. В его лице не отражалось ни единой эмоции, и на первый взгляд оно даже могло показаться расслабленным. Да только на виске явно блестела капелька пота, что точно показывало, чего ему стоит такая невозмутимость.

— Я принесла бульон, — проговорила, подходя к кровати, и опуская на старую обшарпанную тумбочку чашку с ароматной жидкостью, в которой плавали маленькие кусочки варёного картофеля.

— Я не голоден, — тихо, но уже не шёпотом отозвался мой пациент.

Присев на край постели, я морально подготовилась к первому раунды моей борьбы с принцем за его же здоровье, и глубоко вздохнув, снова посмотрела на него.

— Вы должны поесть, иначе всё мое лечение окажется бессмысленным, — начала вкрадчивым тоном.

— Я сказал, что не голоден, — всё так же холодно и ровно ответил принц, не отводя взгляда от потолка.

— Я понимаю, что вам больно, и это вполне нормально. Да многие с такими ранами вопили бы от боли и ужаса, а вы держитесь…

— Я не они, — перебил меня он.

— И всё-таки, вам нужно поесть, потому что только после этого я смогу дать вам снимающую боль настойку, которая к тому же, значительно ускорит процесс заживления ран, — не унималась я, но старалась при этом говорить как можно убедительнее.

— Это не поможет, — самоуверенным тоном, в котором явно слышалась странная обречённость, воскликнул Дерилан. — Я не чувствую стихий.

— Оно и понятно, — ответила, сообразив, наконец, что именно так его расстроило. — Организм слишком слаб. Но всё вернётся, как только вы поправитесь.

— Ты в этом уверена? — спросил он, поворачивая ко мне голову.

— Конечно. По крайней мере, со мной всё было именно так. Правда, моя жизнь не оказывалась на грани, да и организм не был так изрезан, но общее энергетическое истощение я ощутила по полной программе. И теперь знаю, как с этим бороться.