Арчи столкнул с палубы якорь и смотрел, как веревка разворачивается и натягивается, когда якорь воткнулся в дно реки, заставив «Моди» остановиться. Колокольный звон прекратился, но голова все равно раскалывалась, да еще и нога болела, и от всего этого Арчи был сильно не в духе. Гетти ни слова не говорил об отклонении от курса — небольшая экскурсия в холмы Виргинии обойдется им минимум в полдня, а за это время Джейн увезут еще дальше.

И ко всему прочему, талисман чакмооля никак себя не проявлял после встречи с Таманендом — хотя прошло уже десять дней. Или чакмооль бездействовал (что маловероятно), или встреча с вождем лениленапе каким-то образом лишила Арчи чувствительности.

«А может быть, Таманенд ошибался и на самом деле талисман — просто мишень для чакмооля. Но о таких вещах нам, рядовым солдатам, никогда вовремя не сообщают».

Так ведь оно и есть. Лениленапе почему-то выбрали именно Арчи — то ли из-за того, что он отец Джейн, то ли еще по какой непостижимой причине. Сделали из него новобранца в древней войне с мексиканскими богами.

«Я не просил записывать меня в солдаты, — подумал Арчи. — Я всего лишь хочу вернуть свою дочь. Убраться с этой посудины и вернуть дочь».

Лодка со стуком ткнулась в борт «Моди», и на руки Арчи упала брошенная веревка.

— Держи крепче, — сказал Гетти, сворачивая контракт и засовывая его обратно в карман пальто.

Один из мальчишек взлетел на палубу.

— Где ящик с зеркалом? — спросил он звенящим от нетерпения голосом. — Я хочу сначала зеркало!

Его брат положил весла и встал в лодке, наблюдая, как Гетти снимает парусину с ящиков на носу.

— Где-то здесь, — ответил Гетти. — Я везу этот груз с самого Цинциннати, но Литтл-Каноэ все еще была покрыта льдом, когда мы шли на восток.

— Ну еще бы, — кивнул мальчишка в лодке. — Первым в этом году пришел Мильт Кроу, да и то только вчера.

— Мильт Кроу? — Гетти дернулся, словно в него выстрелили, и краска поползла вверх по его шее, как ртуть в термометре. — Этот индейский паршивец здесь был?

— Ага. Пошел вверх по реке. Сказал, сегодня вернется.

— Дьявол побери его душу!

Гетти выглядел так, словно не знал, в какую сторону бросаться. Он топтался по кругу, выплевывая невнятные проклятия. Вернувшись к Арчи, он ткнул его толстым пальцем в грудь:

— На ящиках написано «Макгрудер». Выгрузи их в лодку, чтобы мы могли тронуться с места. Эй вы там, Панч и Джуди! — закричал он. — Растопите котел! Как только появится этот дьявол Кроу, мы помчимся наперегонки, так что не зевать!

Кочегары метнулись к котлу и стали охапками бросать дрова в топку, яростно тыкая кочергой, как будто дразнили быка, прежде чем выпустить его на арену. Гетти протопал обратно на правый борт и склонился к воде. Его бульдожье лицо побагровело до оттенка клюквенного соуса.

— Марлон! Ну и что продавал этот негодяй?

Марлон уже спустился на причал и стоял, скрестив руки на груди и тяжело опираясь на здоровую ногу.

— В основном табак. Я купил сигары и дюжину жестянок трубочного табака.

— У него? Черт побери, у нас же с тобой контракт! — Гетти снова вытащил бумажку из кармана и потряс ею в воздухе.

— Только на мебель. Делберт, я заказал тебе табак лишь потому, что ты обещал прийти первым в этом году. — Марлон пожал плечами. — А ты не пришел.

Разозленный Гетти вломился в каюту и захлопнул за собой дверь. Было слышно, как он там завывает. Руфус спрыгнул на палубу, покачал головой и, смеясь, подошел к Арчи.

Арчи нашел имя Макгрудера на плоском квадратном ящике, похожем на столешницу, и передал ящик сыну Марлона.

— Должно быть, это зеркало, — сказал Арчи.

— Ух ты, кажись оно, — ответил парнишка, принимая ящик, словно младенца. — Я буду его полировать каждое утро.

Он передал зеркало брату, который аккуратно уложил его в лодку. Руфус отвязал веревку, и мальчишка погреб к причалу, расположенному всего в нескольких ярдах от «Моди».

Арчи подтолкнул следующий ящик к борту.

— Слушай, Руфус, — сказал он, — кто такой этот Кроу?

Руфус присвистнул.

— Он как-то гонялся наперегонки с Делбертом, где-то под Каиром в Иллинойсе. Года три назад. Побил Делберта подчистую, но ударился об корягу и потопил судно. Делберт заявил, что выиграл, да только все знали, как дело было, и никто молчать не стал. Сдастся мне, Делберт родную мать продаст, лишь бы побить Мильта Кроу.

Гетти снова появился на палубе, потягивая свежую сигару.

— Черт бы тебя побрал, Арчи! — прорычал он. — Я заплачу этому карлику, чтобы он откусил тебе второе ухо, если макгрудеровское дерьмо все еще будет на палубе, когда Кроу появится из-за поворота! Давай быстрее!

Он плюнул на палубу и залез на крышу каюты, угрюмо озирая Литтл-Каноэ.

Арчи и Руфус нагружали лодку, а сыновья Марлона разгружали, и за десять минут они управились с работой. Гетти не произнес ни слова, только хмуро переводил взгляд с Арчи на реку и обратно, как будто ожидал, что стоит ему отвести глаза, и Мильт Кроу на всех парах пронесется мимо.

— Давно пора, — проворчал он с крыши, когда последний ящик чуть не потопил перегруженную лодку. — Снимаемся с якоря и разворачиваемся. Я покажу этому паршивцу, то-то он глаза вылупит.

Гетти спрыгнул на палубу, уселся на свое место и пустил пар.

«Моди» рванулась вперед как раз в тот момент, когда Арчи с помощью Руфуса высвободил застрявший на дне якорь, — и одновременно с верховьев реки послышался свисток. Этот звук заставил Гетти подскочить.

— Альфонс! — заорал он. — Черт подери твою черную шкуру! Разворачивайся!

— Погоди-ка, Делберт! — крикнул с причала Марлон. — А где мои гвозди?

— Что? Арчи, чтоб тебя, отдай ему проклятые гвозди! — Гетти бросил в Арчи сигару, но промахнулся на несколько футов, и она упала в воду.

Арчи перестал укладывать груз на место и лихорадочно бросился на поиски последнего ящика для Макгрудера. Ящик нашелся между поручнем левого борта и бочонками виски. Арчи поднял его, и тут снова послышался свисток — на этот раз гораздо ближе.

— Бросай его за борт!

Арчи повернулся к капитану. «Шутит небось», — подумал он и обнаружил, что смотрит прямо в дуло револьвера.

— Я сказал, бросай! — повторил Гетти.

Ящик весил фунтов десять, но Арчи размахнулся и бросил его как можно дальше в направлении причала. Ящик плюхнулся на мелководье, и мальчишки прыгнули за ним.

— Я тебе… — кричал Марлон, но Арчи не расслышал остальное и чуть не свалился в реку, когда «Моди» резко накренилась на левый борт. Бочонок виски перевернулся и вывалился сквозь поручень в воду, а за ним посыпались дрова. Бревна застучали по борту «Моди», когда она завершила разворот — как раз в тот момент, когда из-за поворота вверх по течению появился одноколесный пароход Мильта Кроу.