– Итак, мы приходим к финальному трюку с исчезающим убийцей? – поинтересовался Соар.

– Хо-хо-хо, – отозвался Г. М. – Ты имеешь в виду, как Гарднеру удалось убить Бартлетта и исчезнуть? Да, это можно назвать трюком с исчезновением. За Гарднером весь день следили, более того, он знал, что за ним следят. Он прекрасно провел время, устроив дьявольский танец, чтобы разозлить сыщика, утомить его и сделать неосторожным. В конце концов, он отправился на Ланкастер-Мьюз, сильно обогнав того, кто за ним следил. К тому же было темно. В кармане у него лежал нож. Там он затаился у боковой двери дома, а как только Бартлетт открыл ее, воткнул в него нож. Полицейские сыщики не видели этого, потому что – ты ведь помнишь, Мастерс? – было очень темно. Они не могли даже разглядеть, были ли у Бартлетта ключи. Бартлетт вошел внутрь. Закрыл за собой дверь и упал. А Гарднер просто снова припал к стене и спокойно встретил того, кто ходил за ним хвостом. О, этот Гарднер – хладнокровный парень. Дружелюбный, хладнокровный, практичный. Он так сообразителен, что мне пришлось надавить на миссис Дервент, чтобы она предала его и у нас появилось достаточно улик, чтобы представить их в суде.

Сигара Г. М. догорела. Он затушил ее, потом еще раз осмотрел заброшенную комнату со следами пороха на ковре.

– Вот и все, джентльмены, – заключил он скучным голосом. – Теперь вы видите, что все кирпичики встали на место и концы сошлись с концами. Остаются одни только человеческие проблемы: что случится с Джемом Дервентом, который не так уж крепок на голову, как это было раньше, а эта женщина поступила с ним немилосердно?.. Что произойдет с Франсис Гейл?..

– Надеюсь, через год или около того я смогу вам об этом сказать, – произнес Соар.

– …И что случится на суде? Каков будет его результат? Я лично предполагаю, что Гарднер возьмет всю вину на себя и его повесят, а женщина, вероятно, отделается лекцией на скамье подсудимых. И снова золотоволосая дева проплывет перед нами и расчешет свои длинные волосы. Верно это или неверно? Где ответ?

– В этом доме есть одна вещь, – добавил мрачным голосом старший инспектор. – Мы столько танцевали вокруг этого отъявленного тайного общества, что я готов признать: мне даже жаль, что его не существует. Черт побери, оно должно было существовать! Ладно, пусть его нет, и все равно, все эти ловушки – шестипенсовые чашки, дорогую скатерть, павлиньи перья – связывает какая-то нить…

Г. М. хрюкнул.

– Разве ты не видишь, сынок? Так оно и есть. Китинг был шестипенсовой чашкой, которую следовало разбить, как она и была разбита на скатерти роскошной, изнеженной женщины. Тут можно привести и другую аналогию, но я слишком большой материалист, чтобы это делать. Более уместно ее было бы услышать от нашего друга Соара. Дело в том, что глаз павлиньего пера был символом военной формы одной определенной армии в определенной битве, которая произошла давным-давно, когда Люцифер со своим павлиньим телом упал с неба. Но у меня материалистический ум, как я уже сказал, чтобы это утверждать. И еще я подозреваю, что ранние теологи смешали латынь с древнееврейским. Потому что, понимаешь ли, люцифер на латыни означает «носитель света». А это еще одно имя Венеры.