Я повалилась на левый бок, наблюдая ровные ряды красноватых искр, исчезающих вдали.

После моих прыжков и падений веревки заметно ослабились, и я, поняв это, стала напрягать руки, пытаясь освободиться.

Лежала я в это время на полу, там, куда и свалилась, почти уткнувшись носом в бок Мастеру, и поменять свое местоположение была не в силах.

Я слышала какие-то звуки, доносившиеся с другой стороны тела разлегшегося передо мной киллера, но даже приподнять голову и увидеть, что там происходит, была пока не в состоянии.

Внезапно чьи-то сильные руки приподняли меня и вернули в сидячее положение. Снова нормально сесть оказалось весьма приятным удовольствием. Я подняла глаза и увидела перед собой замечательное лицо Виктора. Он уже сумел освободиться и теперь распутывал веревки на моих руках.

— Виктор… — прошептала я, а что сказать еще, не сообразила, поэтому просто молча посмотрела на него. Да и так все было ясно.

Виктор быстро меня распутал и бережно помог встать.

— Ты как? — спросил он.

— Отлично, — ответила я, опять почему-то шепотом, и улыбнулась.

В это время Мастер повернул голову и зашевелил правой рукой, пытаясь нащупать выроненный им пистолет. Виктор прямым ударом ноги припечатал его ладонь к полу. Мастер охнул, а Виктор пнул лежащий пистолет в сторону. Тот проскользил по полу и стукнулся о стену.

Я оглядела место побоища.

Три трупа с одинаковыми пулевыми отверстиями в головах, один киллер, поверженный почти лично мною, и Юра-участковый, все еще не пришедший в себя… Пикантный набор для уютной квартиры одинокой девушки. Кстати, один из моих гостей вызвал у меня какие-то воспоминания. Сейчас я уже могла рассмотреть его спокойно и более внимательно.

— Виктор, — позвала я, — а этого ты не узнаешь?

Он нагнулся и присмотрелся.

— Это же тот, который был вчера в женском парике, — напомнила я.

— Эй, вы! — раздался вдруг громкий требовательный голос.

Я от неожиданности отпрыгнула в сторону, но сделала это так неудачно, что наступила на руку застреленного диспетчера. Поскользнувшись, я взвизгнула, шарахнулась еще дальше и едва не вылетела в окно. Подоконник меня задержал и не допустил, чтобы я совершила этот подвиг.

Теперь еще один синяк будет.

Юра зашевелился под своим стулом, немножко развернулся, и я увидела его горящие праведным гневом глаза.

— Виктор! А меня освободить не хочешь?! — выкрикнул он.

— Вы тут разбирайтесь, а я пока… — Я подумала и закончила: — Умоюсь и поставлю чайник.

С этими словами я удрала из комнаты. Пусть мужчины сами разбираются с поверженным противником.

Самое смешное то, что когда я вышла из ванной, то чайник уже кипел. Виктор поистине оказался незаменимым человеком в моем доме.

Юра-участковый развил бурную деятельность. Он тщательно связал равнодушного к происходящему Мастера и теперь бегал по квартире только по одному маршруту: от дальней комнаты к входной двери. В комнате он проверял, на месте ли Мастер, словно тот мог еще куда-то деться, а у двери он вслушивался в звуки с лестницы, ожидая подкрепления. Как он мне сказал, ни на секунду не останавливая своего движения, он уже позвонил и своему начальству, и в прокуратуру, и еще куда-то звякнул. Теперь он, наверное, ждал, когда приедет министр внутренних дел и сделает его капитаном, а еще лучше — майором!

Мы с Виктором пили на кухне кофе и молчали. Не знаю, о чем думал Виктор, а я тихо злилась на то, что после всех моих испытаний самое сладкое достанется не моей газете, а нашим любимым внутренним органам. Самым сладким я считала один не выясненный до конца момент этого дела.

Ну и, конечно, вместе с тем я также тихо радовалась, что почти все неприятное в этой истории для меня закончилось.

Приходилось только надеяться, что это «почти» не окажется по тяжести равным тому, что было. Например, я наверняка знала, что одних только бумажек мне придется подписать полкило, не меньше.

— Ольга Юрьевна! — позвал меня Юра, застрявший рядом с входной дверью.

Я молча посмотрела на него.

— Совсем забыл спросить: а они ничего не украли, эти жлобы?

— Что?! — вскричала я и едва не захлебнулась очередным глотком кофе. Сразу же в моей голове возникла мысль: Юра же все время провалялся без сознания и не слышал ни разговора Мастера с диспетчером, ни последующих объяснений Мастера мне!

Жизнь для меня тут же обрела утраченный смысл.

— А что? — недоуменно спросил Юра, озадаченный моей реакцией.

— Я не смотрела, но вроде все на месте, — быстро ответила я и потянулась за сигаретой.

Юра продолжил свои прогулки, а я дотронулась до руки Виктора.

— Виктор, — позвала я его.

Виктор поднял на меня глаза.

— Юра же не слышал ничего, — сказала я. — Он думает, что все эти люди — простые бандиты.

Виктор кивнул.

— И ты тоже не слышал, верно ведь?

Виктор внимательно посмотрел на меня.

— Закончим дело сами, — негромким голосом пояснила я. — Я считаю, что мои синяки и хроническое недосыпание дают мне на это право, а?

Виктор пожал плечами, и я интерпретировала его ответ как согласие.

Встав со стула, я направилась в дальнюю комнату.

— Куда вы? — подлетел ко мне навстречу Юра. — Туда нельзя, там арестованный!

— Как ты думаешь, — полюбопытствовала я, не останавливаясь, — если бы Виктор тебя не развязал, ты бы все еще продолжал лежать на том же месте или нет?

Юра быстро открыл рот для ответа и медленно его захлопнул, потому что отвечать ему не захотелось.

— Да я просто так спросил, — произнес он очень недовольным тоном и вернулся к входной двери.

Я зашла в комнату. Мастер лежал на полу со связанными за спиной руками и смотрел в потолок. Услышав мои шаги, он только покосился на меня, но ничего не сказал.

Я присела рядом с ним на корточки.

— Мастер, — позвала я его, — можно задать один вопрос?

— А нужно? — слабым голосом отозвался он, продолжая смотреть в потолок.

— Хочется, — призналась я. — Вы заказчика знаете?

— Не-а, — ответил Мастер и покосился на меня. — Его знал Михалыч, а мне это не надо. К тому же это одно из наших правил — чтобы исполнитель не знал заказчика.

— Понятно, — сказала я. — Спасибо.

— Не за что, — ответил Мастер. — И имейте в виду, пожалуйста, что я ответил вам просто так, по знакомству. Больше ни о чем не спрашивайте, у меня начинается амнезия.

— У меня тоже, на несколько дней, — призналась я и вышла.