Казалось бы, вопрос исчерпан, тем более что послевоенную границу соблюдали обе стороны, поскольку действия Японии (в частности, подписание соответствующих договоров) означали фактическое признание ею этой границы. Однако общее ослабление государственного механизма в постперестроечные годы и жесткое противостояние в борьбе за власть между Михаилом Горбачевым и Борисом Ельциным привели к тому, что средством этого противостояния стала и внешняя политика, в частности «курильский вопрос».

Стремясь любыми способами ослабить позиции президента СССР, сторонники Ельцина стали открыто выступать за передачу островов Японии или их продажу за 20–50 млрд. долл. США. Своеобразным итогом этой деятельности стал выдвинутый Ельциным без каких-либо санкций и согласований с Центром в ходе его поездки в Японию в 1990 году так называемый пятиэтапный план решения «территориального вопроса». План включал: 1) официальное признание «проблемы», 2) демилитаризацию островов, 3) объявление территории зоной свободного предпринимательства, 4) подписание мирного договора и установление «совместного управления» над островами и 5) поиск путей окончательного решения вопроса будущим поколением политиков.

Впоследствии, будучи уже президентом РФ, Ельцин, хоть и говорил об имеющихся у него чуть ли не четырнадцати вариантах решения «курильской проблемы», пятиэтапного плана с повестки дня ни разу не снимал, как, впрочем, ни разу его на официальном уровне не озвучивал.

При этом практические действия и самого Ельцина, и исполнительных властей на разных уровнях дают веские основания говорить о том, что этот план неуклонно, хотя и с некоторыми корректировками, исполняется.

Более того, можно считать, что план был и до сих пор остается «негласной» основой политики Кремля по так называемой курильской проблеме.

В настоящее время, по нашему мнению, можно говорить о вступлении плана в его предпоследнюю, четвертую фазу (этап), а именно – заключение мирного договора, в котором должна быть зафиксирована единая точка зрения сторон по этому вопросу, а также подтверждена (именно подтверждена, а не установлена) существующая российско-японская граница.

Практические дела

Признание факта существования японских территориальных претензий (то есть на дипломатическом языке – согласие обсуждать эти претензии), впервые зафиксированное в подписанном Михаилом Горбачевым в 1991 году советско-японском заявлении, было подтверждено и усилено Борисом Ельциным в Токийской декларации 1993 года (подписанной сразу же после расстрела Верховного Совета РСФСР), а затем в Московской декларации 1998 года.

Анализ этих документов свидетельствует о первых серьезных уступках Японии по так называемой проблеме северных территорий. В Токийской декларации, в частности, говорится, что стороны «провели серьезные переговоры по вопросу принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Стороны соглашаются в том, что следует продолжить переговоры с целью скорейшего заключения мирного договора путем решения указанного вопроса». Обращаем внимание на формулировку: «о принадлежности», а не «о японских территориальных претензиях», как это должно было быть, поскольку не существует проблемы принадлежности островов – они принадлежат России, – есть лишь проблема территориальных претензий Японии на эти острова.

Кроме того, сами острова ни разу не названы территорией Российской Федерации, что совершенно недопустимо в документах подобного рода.

То же самое почти без изменения повторено и в Московской декларации «Об установлении созидательного партнерства между РФ и Японией» 1998 года, в которой, кроме того, особо и неоднократно подчеркивается необходимость заключения к 2000 году пропагандистского Мирного договора.

Пропагандистского, потому что, как хорошо известно, потребность в документе подобного рода давно отпала, так как все вопросы, необходимые для нормального развития двусторонних отношений, включая вопрос о границе, решены еще в Декларации 1956 года о восстановлении дипотношений. В настоящее время, как уже отмечалось, мирный договор нужен Японии только как средство добиться удовлетворения своих территориальных претензий к РФ.

Есть и еще один существенный момент. В Московской декларации предусмотрено создание в рамках Совместной российско-японской комиссии по вопросам заключения мирного договора специальной Подкомиссии по пограничному размежеванию. Интересно, что она собирается «размежевывать», если наш МИД заявляет о нерушимости российского суверенитета над Южными Курилами? Вопрос также без ответа.

Есть, наконец, и еще одно важное обстоятельство, связанное с Токийской и Московской декларациями, которое официальные российские власти почему-то упорно забывают, хотя оно не менее важно, чем сам факт «признания».

И в заявлении 1991 года, и в Токийской и Московской декларациях претензии Японии признаются почему-то не на два – Хабомаи и Шикотан, – а на четыре острова, включая острова Кунашир и Итуруп, хотя в Совместной советско-японской декларации 1956 года, на которую все время ссылаются в Токио как на базу развития двусторонних отношений, говорится о возможной передаче Японии после заключения мирного договора только первых двух островов (островов Малой Курильской гряды), а о Кунашире и Итурупе не говорится ни слова. Таким образом, опираясь на Декларацию 1956 года, о претензиях Японии можно говорить применительно лишь к островам Малой Курильской гряды, а о двух других островах (напомним, крупнейших в архипелаге) речь вообще идти не должна.

Ни Токийская, ни Московская декларации в отличие от аналогичных документов прошлых лет не были обсуждены, как того требуют подобные межгосударственные договоренности, в высшем органе представительной власти – Федеральном собрании.

Можно предположить, что администрация президента Ельцина сделала это сознательно, понимая, что эти документы, содержащие откровенно невыгодные для России положения, будут подвергнуты суровой критике и не имеют никаких шансов на одобрение их парламентом.

Таким образом, первый этап пятиэтапного плана был завершен быстро и без каких-либо существенных осложнений.

Сразу же вслед за ним в 1994–1996 годах начал осуществляться и второй этап – демилитаризация островов, который был проведен не менее успешно. В результате на Южных Курилах в настоящее время фактически остались лишь пограничные заставы и морские подразделения. При этом противостоящая России военная группировка Японии на острове Хоккайдо не только не уменьшилась, но увеличилась и дополнительно усилилась за счет оснащения новейшими вооружениями.

Видя такое развитие событий, Япония, как всегда, восприняла это как признак слабости России и развернула беспрецедентный нажим на российскую сторону, инициировав массовый несанкционированный заход специально подготовленных быстроходных судов в территориальные воды у Южных Курил якобы для промысла рыбы. Количество таких нарушений достигало 10 тыс. в год. В этих условиях тогдашний директор ФПС генерал Николаев добился разрешения на применение против нарушителей силы вплоть до открытия огня, что ранее, в советское время, никогда не применялось.