Бобик пронесся мимо, держа взглядом центр города, арбогастр по моей команде остановился у ворот.

Титус спросил с напряжением в голосе:

– Сэр… ваше величество?

– Все в порядке, – заверил я. – Теперь поспать удается?

– Немного, – ответил он с заминкой. – Время неспокойное и не совсем понятное.

Я сунул ладонь в седельную сумку, Титус умолк, а я вытащил пару блестящих камешков на тонких цепочках.

– У вас такие в ходу? – спросил я.

– Видел однажды, – произнес он с сомнением. – Это вроде бы заращивает раны?

– Полностью, – подтвердил я, – даже смертельные! Жаль, одноразовое… Но у нас, северян, есть возможности наполнять их магией снова. Уникальное свойство. Прирожденное, так сказать. Так что приносите, если разрядится, не стесняйтесь.

Он спросил с непониманием:

– Ваше величество?

Я сунул ему в ладонь один амулет, а затем, расщедрившись, добавил второй.

– А этот кому-нибудь, кого повысите в звании.

Он вскрикнул:

– Ваше величество! Это целое состояние! Я не могу такое позволить!

– На моей службе сможете, – заверил я. – Зато станете отважнее бросаться на врага, ха-ха, а это в моих интересах!

Бобик там впереди перестал оглядываться, дождался конца разговора и ринулся через огромный город в сторону императорского дворца.

Я послал арбогастра следом, подумал мимолетно, что даже императорская стража, начиная еще от городских ворот, заметно повеселела, узрев почти своего отца народа. Это хреново, не должны все так уж от меня зависеть. И дело не в моих демократических воззрениях, я еще тот демократ, всех бы перевешал, но пусть ответственны в строительстве светлого будущего будут все, а не сваливают на меня трудности и неудачи.

Еще больше обрадовались, будто год не видели, охраняющие комплекс зданий и сада дворца. Здесь больше проблем, а многие мои орлы, как ни приучай к самостоятельности, отважны только в привычной обстановке, а здесь на Юге подрастерялись, слишком много необычного, на что непонятно как реагировать.

Хрурт, Периальд и Ульман, которым запрещаю следовать за мною в таких поездках, встретили меня укоризненными взглядами у ворот дворцового ансамбля.

– А, – сказал я довольно, – все трое здесь? Не придется искать вас по всем кабакам?.. Держите! Наденьте под рубашки. Хотя камешки и красивые, а цепочки вообще из серебра, но такое лучше носить тайно.

Они с недоумением смотрели на амулеты, Ульман спросил в недоумении:

– Если это украшение, то… зачем прятать?

– Это панцирь и оружие, – пояснил я. – Все разом! Амулеты по выявлению незримников. Теперь никто не проскользнет ужом или зайчиком мимо вас невидимым и скрытым.

– А тут могут? – спросил Периальд.

– Страна колдунов, – пояснил ему Хрурт авторитетно. – Одни гады.

– Точно, – подтвердил я. – Могут, но у вас не пройдут!.. Вот третий, Периальд, надевай сразу, не рассматривай! Амулеты для заживления уже дал?.. Ладно, вот еще по одному. Нет, по два, а то одноразовые, сволочи. Но после использования не выбрасывать, поняли?.. У вашего вождя и сеньора есть возможность наполнять их целебной мощью снова, ибо я Защитник Веры и Рыцарь Господа. Но это не всем, я не могу обслуживать всю армию поштучно!

Ульман сказал по-крестьянски мудро:

– Что-то ждете?

– Всю жизнь жду, – ответил я. – Потому и. Бдите, я не всегда окажусь рядом.

Хрурт сказал обиженно:

– Сэр Ричард, это мы вас должны охранять и защищать!

– Все мы охраняем, – ответил я примирительно, – и защищаем друг друга. А вместе с тем наше великое отечество, которого пока нет, но точно будет! Если мы не, а то все… Эй, вот Юстер показался! Кликните, не императору же к нему, это же гора к Мухаммаду…

Юстера дар ошеломил не меньше, явно здесь порядки строже, знать не снисходит настолько до простой охраны, даже привилегированной, но нам можно, мы патриархальные, это раз, а главное – победители, а победители все делают правильно и даже красиво.

Остальные амулеты раздал встретившимся военачальникам, телохранителям, а оставшиеся всыпал Альбрехту в подставленные ладони, посоветовав распорядиться мудро, а то я не могу, вот сегодня как раз не мудр, зато красивый, нарядный и загадочно печальный.

Он покачал головой, рассматривая блестящие вещицы на цепочках, во взгляде отразилось сильнейшее сомнение.

– В самом деле лечат?

– Еще как, – заверил я. – Маркиз де Куртен познакомил меня с этими штуками. Там, где я взял, еще остались, но надо сперва разгрести ту навозную кучу.

– Навозную?

– Поэтическая парабола, – пояснил я. – С переходом в синусоиду.

– А на самом деле?

– Лучше не спрашивайте, – посоветовал я. – Все равно не поверите. А если поверите, начнете прикидывать, как ограбить своего лорда. Вы же понимаете, все ценное я припрятал для себя, такого умного и нарядного?

– Еще бы, – согласился он. – Иначе какой император?..

– А вот вы все себе не хапайте!

– Это почему же? – поинтересовался он с подозрением. – Каков император, такие и герцоги.

– Завтра будут ищщо, – пообещал я. – Другие, получше. Еще не знаю какие. Сперва разберусь. Себе, понятно, что получше, я же император, не хвост собачий, а герцогам что похуже.

Он потряс в ладонях амулеты, сказал задумчиво:

– Может, эти не раздавать, придержать до завтра? А то вдруг обманете, как обычно?.. Вы же правитель, положение обязывает. Иначе другие императоры уважать не будут.

Я широко улыбнулся:

– Завтра у нас другие проблемы!.. Думаю, в Маркус уже все загрузились?.. Пора, герцог, а то засиделись, засиделись…

Он сказал с удовлетворением:

– У многих мечи в ножнах уже шевелятся в гневе. Мы же прибыли с Севера для завоевания?.. И где наша праведная месть?

– Мы уже завоевали, – напомнил я, – только наши герои этого еще не поняли.

– Не поняли… Я вот даже не ощутил. В самом деле что-то завоевали? По-моему, завоевывают нас. Мы как глупая лягушка, что пришла посмотреть на большого удава.

Глава 2

Герцогиня продолжает выказывать себя идеальной женщиной с точно настроенными гендерными качествами: внимательно всматривается, вчувствовается и старается понять доминирующего самца, что, конечно, удается плохо, я такой загадочный и такой задумчивый, но все же продвинулась дальше других женщин, что только глупо хихикают и бросают многообещающие взгляды.

Видя, что мне без разницы, горят свечи или нет во время удовлетворения так называемых мужских нужд, даже не пыталась настаивать, чтобы погасили свет, дескать, таинство нужно проделывать в полной темноте и наугад, а со второй ночи даже перестала натягивать до подбородка одеяло.