— И что ты им сказал? — Эйприл еще была очень слаба, но выглядела уже лучше. На щеках вновь появился румянец, и ожоги на руках уже не причиняли ей сильной боли. Так что в некотором роде Эйприл еще повезло, потому что — если не считать сгоревшего ресторана — сама она отделалась довольно легко.

— Я сказал врачам, что я твой муж. И я хотел бы стать им не на словах, — с нежностью в голосе произнес он и поцеловал Эйприл. Ее волосы по-прежнему пахли дымом и гарью, но Майк его не замечал. — Скажи, ты выйдешь за меня замуж? Давай поженимся еще до того, как малыш появится на свет. Думаю, он был бы этому только рад.

— Она, — поправила его Эйприл, в следующее мгновение она очень серьезно посмотрела на Майка. — Тебе нет необходимости жениться на мне лишь потому, что я беременна.

— Я хочу жениться на тебе, потому что от тебя одни беды и катастрофы, и я хотел бы последить за тобой, пока ты еще что-нибудь не натворила. И когда в следующий раз ты попробуешь потушить огонь в кухне самостоятельно, клянусь, ты получишь у меня по заднице. Итак, Эйприл Уайатт, ты согласна выйти за меня замуж?

— Что? Я не ослышалась? — Лицо Эйприл озарилось улыбкой. Нет, Майк был прав, они оба сошли с ума. Зато они оба счастливы с самой первой их ночи! — Что ж, признаюсь честно, я польщена. И все-таки нельзя ли дождаться, пока я вновь стану стройной и смогу надеть подвенечное платье? Я ведь собираюсь выйти замуж только один раз, так что другого случая быть невестой у меня не будет.

— У меня такие же планы. Но мне все равно, какое на тебе будет платье. Если хочешь, можешь завернуться в простыню. И все-таки я прошу тебя — давай сделаем это до рождения ребенка.

— О, я всегда мечтала выйти замуж в июне, — со счастливой улыбкой проговорила Эйприл. Ей до сих пор с трудом верилось, что он только что сделал ей предложение. Или, может, это ей приснилось?

— Ты сумасшедшая! Именно это мне в тебе и нравится. Но скажу больше — твоей храбрости хватило бы на роту солдат.

Майк до сих пор содрогался, когда представлял себе, как Эйприл вышла навстречу пламени с огнетушителем в руках. С одной стороны, он восхищался ее бесстрашием, с другой — с трудом подавлял в себе желание как следует взгреть ее.

— Я могу сказать об этом маме? — спросила его Эйприл. Лицо ее светилось улыбкой. Майк набрал номер ее матери в «Ритце» и протянул ей мобильник. Эйприл вся лучилась счастьем, и он был счастлив видеть ее такой. Сейчас перед ним была другая Эйприл, и ведь еще вчера он со страхом смотрел на нее, лежащую без сознания, бледную и беспомощную.

Когда на том конце ответили, Эйприл попросила соединить ее с номером матери. Валери схватила трубку, с испугом думая о том, что сейчас услышит. Но, к ее великому облегчению, в трубке прозвучал голос дочери:

— Привет, мам, — проговорила Эйприл. — Я обручена.

— Скажи лучше, чем там тебя обкололи? Какие лекарства тебе дают? — спросила Валери, переживая за дочь.

— Понятия не имею, — честно призналась Эйприл. Никто не поставил ее в известность о том, что там вливали в нее через капельницу, но настроение у нее было приподнятое. — Мы решили пожениться.

— Ты серьезно? Когда это вы решили, я же только что говорила с Майком?

— Мы хотим пожениться в июне. До того, как родится ребенок, — во время разговора она держала Майка за руку. Он улыбнулся и кивнул, подтверждая.

— Ты не могла бы угомониться, пока мы не вернемся домой? — спросила Валери, чувствуя, что ее собственные нервы были на пределе. — Сначала ты с огнетушителем в руках пытаешься потушить пожар, потом попадаешь в больницу, а теперь у тебя помолвка. Прошу тебя — угомонись, сиди спокойно и ничего не делай, пока мы не вернемся. Спи побольше, и что там еще полагается делать, — сказала Валери. Слава богу, на этот раз новости были хорошие. Она была взволнована, но и счастлива за свою дочь. Лично ей Майк был симпатичен, пусть даже у них началось все не так, как хотелось бы. — Скажи, а свадьба предполагается? — поинтересовалась Валери.

— А как же! — ответила Эйприл.

Валери хотела расспросить дочь о ее планах, но заметив, что Джек жестами пытается привлечь к себе внимание, кивнула ему.

— Джек тут говорит, что все можно устроить в его квартире, потому что она больше, — сообщила Валери дочери, сияя улыбкой.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Эйприл. — Что-нибудь грандиозное можно будет устроить и позднее, после того, как родится ребенок. Чтобы я смогла надеть нарядное платье, — добавила Эйприл, смахивая с глаз предательские слезы. То, что с ней случилось, не на шутку напугало ее. Ее не отпускала тревога по поводу ребенка — как скажется на нем пережитый ею ужас. — Я люблю тебя, мам. Прости, что напугала тебя. Честное слово, я больше так не буду.

Она произнесла эти слова, как будто маленькая девочка, и вопросительно подняла глаза на стоявшего рядом с ней Майка.

— Надеюсь, — ответила Валери.

Валери подумала о том, как расстроится Эйприл, когда узнает истинные масштабы ущерба. А пока она еще не пришла до конца в себя. Что, впрочем, неудивительно, учитывая, какой шок она пережила.

— Главное, веди себя хорошо и не волнуйся ни о чем. Помни, какие чудесные события впереди — свадьба и рождение ребенка. Так что пока отдыхай.

— Обещаю, — ответила Эйприл и дала отбой, после чего вернула Майку телефон. Он наклонился к ней и поцеловал. Она устало улыбнулась в ответ и провалилась в сон.

Эйприл выписали из больницы через два дня. Никаких мышечных сокращений у нее больше не было, уровень кислорода в крови вернулся к норме. И хотя голос ее оставался хриплым от дыма, а руки были забинтованы, Эйприл чувствовала себя неплохо. Все говорили, что ей крупно повезло, и Эйприл была готова с ними согласиться, если бы не ее разоренный ресторан.

Они отправились домой к Майку. Они проехали мимо ресторана, но Майк не позволил ей зайти внутрь, чтобы оценить причиненный пожаром ущерб. Впрочем, спустя пару дней этот номер у него не вышел. Эйприл стояла посреди царившего там разгрома и рыдала. Повсюду валялось битое стекло, стояли лужи воды — чтобы протянуть внутрь пожарные шланги, пожарникам пришлось выбить окна. Надо сказать, что вода причинила гораздо больший ущерб, чем огонь. Эйприл была в растерянности, не представляя, с чего начинать ремонт. И тут на помощь пришел Ларри, муж Элен. Он оценил степень ущерба и пообещал подыскать для нее бригаду рабочих. Более того, он даже предложил свои услуги. По его словам, чтобы восстановить ресторан, потребуется месяца три-четыре. Эйприл такой срок вполне устраивал, расходы на ремонт покрывала страховка. Это был несчастный случай, случайное возгорание на кухне, так что, скорее всего, проблем со страховкой не будет. И теперь самое худшее, что ей оставалось, это быть отлученной от работы месяца три-четыре.

И все же Эйприл пребывала в расстроенных чувствах. Ей было до слез жалко утраченного ресторана. И даже утешения Майка не всегда помогали. К счастью, поскольку Ларри взял ремонт в свои надежные руки, она могла быть спокойна, что все будет сделано хорошо. Правда, она не знала, чем занять в течение этого времени своих работников, но увольнять никого не хотела. Жан-Пьер был единственный, кто не выразил желания вернуться к прежней работе и решил уволиться. И Эйприл его понимала. Ему было трудно оставаться с ней рядом, зная, что ее сердце принадлежит другому. Ей тоже было рядом с ним нелегко. Она любила Майка, а не Жан-Пьера, даже если тот и питал по отношению к ней какие-то надежды. Нет, конечно, он был прекрасным сомелье, и ей не хотелось его терять, но так было лучше для них обоих. Она не могла не ощущать на себе его полный обожания взгляд, но его внимание тяготило ее. К тому же Жан-Пьер не скрывал своей враждебности по отношению к Майку.