Хотя анналы ассирийских царей, наш основной источник знаний об ассирийской истории 1-го тысячелетия до н. э., содержат лишь редкие намеки на административную машину, действовавшую в имперских провинциях, к счастью информацию можно получить из переписки между царем и его чиновниками на местах. Очень много – сейчас их насчитывается уже около 2 тысяч – писем этого жанра было найдено при раскопках в древних столицах Ниневии и Калахе (Быт., 10: 11 – 12), а также в библейском Гозане (4 Цар., 17: 6). Подавляющее большинство этих документов было найдено в архивах двух царских столиц, причем в основном это письма, написанные царю, а не те, что писал он. Можно предположить, что соответствующее число царских ответов еще где-то ожидает своей находки.

Письма касаются самых разных вопросов и показывают, что чиновники, крупные и мелкие, активно занимались управлением своими территориями, а не просто обогащались за их счет, облагая непомерными налогами. Временами видна неожиданная забота о людях, и, хотя она, разумеется, вызвана в первую очередь соображениями эффективности, а вовсе не гуманности, это не меняет существа вопроса. В одном случае чиновник по имени Ашшур-матка-гур получил царский запрос о неких арамейцах, которых он должен был переселить. В ответе он доложил: «Они скоро отправятся в путь. Я обеспечил их едой, одеждой, обувью и маслом. Но едой и предметами первой необходимости не ограничивалась забота царя о переселенцах: очевидно, он также планировал дать им жен. В этом случае, однако, проект царя не имел немедленного успеха, поскольку в другом письме Ашшур-матка-гур упоминает, что возникли проблемы, потому что брачные обычаи арамейцев отличаются от соответствующих обычаев выделенных для них дам. Он докладывает: «Об арамейцах, о которых говорил царь: «Они должны жениться, но женщины говорят, что арамейские мужчины не хотят давать им денег. Женщины не хотят становиться их женами, пока не получат денег».

Судя по всему, дамы настаивали в соответствии с общепринятыми нормами ассирийского права на получении до брака денег в качестве платы за невесту. Арамейцы или не хотели, или не могли их выплатить. Ашшур-матка-гур предложил решить проблему, выделив арамейцам денег, чтобы они могли выполнить требования дам. Такие детали, несомненно, планировались не из соображений абстрактной человечности, а имея в виду обеспечение стабильности переселенного населения. Тем не менее внимание к таким мелочам, должно быть, устраняло многие трудности.

В другом письме чиновник, возможно губернатор города и провинции Какзу, что на востоке Ассирии, обвиненный в том, что поселил земледельцев на земли, подверженные затоплению, защищает свое решение. Он пишет, что на этих землях выращивается очень хороший урожай, и приводит еще ряд доводов в свое оправдание. Нет никаких сомнений в том, что забота центрального правительства вызвана в основном нежеланием лишиться доходов, но с точки зрения обычного крестьянина результатом внимания центрального правительства стали в конечном счете более приемлемые условия труда.

Некоторые письма от чиновника, ответственного за дела в Тире и Сидоне, также весьма содержательны и поучительны. Чиновник Курди-Ашшур-ламур в одном письме напоминает царю, что его посылали с наказом относиться к покоренному населению с милосердием, а в другом – описывает, как он выполняет поручения царя. Он говорит, что некий ассирийский чиновник, мы можем предположить, что речь идет о военном губернаторе, перерезал канал, по которому Сидон снабжался водой. Курди-Ашшур-ламур сообщил, что отменил это решение и восстановил водоснабжение.

Во многих подобных письмах автора можно идентифицировать как провинциального губернатора, если его имя встречается в списке лимму (см. главу 3). В таких случаях проблемы, стоящие перед администратором, часто можно видеть не только с местной точки зрения, но и в более широком историческом контексте. Это особенно верно для губернаторов северных провинций империи, на которые приходился первый удар с севера варваров, угрожавших всему цивилизованному миру в течение полутора веков после Тиглатпаласара III.

Ассирийский губернатор, назначенный в провинцию, находящуюся в прямом подчинении центрального правительства, являясь личным представителем царя, получал статус, который при разных обстоятельствах мог включать гражданские, фискальные, военные и религиозные обязанности. Его официальная резиденция в провинциальной столице называлась «дворцом», и при нем имелся весьма разнообразный штат – писцы, гонцы, землемеры, астрологи и многие другие, а также военные помощники и офицеры, командовавшие войсками в распоряжении губернатора. Еще в свите губернатора должны были быть переводчики. Ассирийский главнокомандующий при осаде Иерусалима тоже должен был иметь герольда, говорящего по-иудейски, если, конечно, сам не владел этим языком и не желал лично делать все объявления.

Как и в любой колониальной администрации, важность разных провинций и старшинство губернаторов было разным. Самые древние провинции обычно поручались ответственности самых высокопоставленных чиновников, которым приходилось часто оставлять провинции заместителям, если возникала необходимость возглавить военную кампанию или выступить в роли советника царя. В недавно присоединенных провинциях ранг губернатора был не так высок. Однако нам представляется, что разница между провинциями, основанная на старшинстве губернатора, специально не поддерживалась. Два разных термина – нагу (буквально «остров») и пихату (буквально «ответственность») в разных случаях применялись к регионам, доверенным губернаторам, но они, похоже, не имели отношения к статусу губернатора. Скорее первый термин обозначал естественный изолированный географический объект – долину реки, район, окруженный холмами, а последний – территорию, выделенную по политическим соображениям.

Провинция в Ассирии подразделялась на несколько мелких районов, называемых канну (возможно, это слово означает «кольцо»). Центром каждого был один из крупных городов провинции, а во главе стоял чиновник – раб алани (глава города), который, как и губернатор в столице провинции, имел в своем распоряжении вооруженные силы. Как будет показано позже, в некоторых случаях, главным образом внутри самой Ассирии и в Вавилонии, муниципальные администрации больших городов сохраняли некоторую автономию, в определенных случаях дарованную царем в ответ на поддержку во время внутренних кризисов, особенно народных волнений и спорного престолонаследования. В таких случаях власть местного раб алани не простиралась до города в центре его канну. Тем не менее присутствие представителя центрального правительства, поддерживаемого вооруженными силами, в районе вокруг города, несомненно, иногда служило напоминанием агрессивной городской администрации о пользе умеренности в своих требованиях царю.

Важнейшей функцией раб алани был сбор налогов и препровождение их в казну центрального правительства. В случае недостачи немедленно следовал царский запрос. В одном из случаев в Вавилон был направлен специальный инспектор, Ашипа, чтобы проанализировать подозрительные обстоятельства и доложить. Очевидно, он был удовлетворен, посчитал раб алани невиновным и написал царю, в чем дело. Недостающее зерно, сообщил он, не могло быть перевезено в Сиппар (где, вероятно, было царское хранилище) до открытия местного канала: автор письма заверил своего господина, что работы по завершению постройки канала ведутся со всей возможной скоростью.