положит бумажник, а в бумажнике том вовсе не денежки, а секреты, те самые, которые на войне стократ дороже денег.

Подумал-подумал и дополнил подготовленную к передаче информацию новой вводной — через неделю держать Оливеру в правой руке свёрток с пятью тысячами фунтов стерлингов, купюрами в 5 и 10 фунтов и предложения по дальнейшему сотрудничеству, чего лордам Адмиралтейства хочется знать в первую очередь. Фишеру надлежит ослабить хватку и отдать свёрток человеку дважды произнёсшему: «Гамбург, Гамбург»…

Денежный вопрос поднят весьма своевременно — надо набирать финресурс на переезд Ирины в нейтральную Швецию, нефиг девчонке мыкаться хоть под фашистюгами, хоть под большевиками. Да и меркантильные бритиши наверняка не считают офицеров военного флота Германии наивными альтруистами. Хруст купюр он ведь благотворно влияет на хрупкую шпионскую психику, помогая купировать приступы самобичевания, пресекая желание пойти в контрразведку и сознаться в предательстве любимого Фатерланда.

В этом информационном пакете упор сделал на линейных кораблях кригсмарине, подробно, насколько помнил из мемуаров изложил проблемы возникающие в достройке «Бисмарка», а также усовершенствования «Гнейзенау» и «Шарнхорста», оказавшиеся недостаточно мореходными. Плюс характеристика артиллерии линкоров, проблемы возникающие при перезарядке и вопросы по долговечности стволов крупного калибра. Вот изумятся джентльмены — вначале то я дал расклад более по подводникам, а теперь про «гросскили» инфа пошла. И ведь начнут проверять, убедятся — нет дезы ни там, ни там. Ладно, посмотрим, сколько фунтов отсыплют «источнику», настолько и поверили, настолько и оценили…

В темпе сгонял до конюшни, там у Палыча на верхотуре, на балке (снизу не видно) мешок с «рабочими» шмотками. Так подвесил, что без хорошей альпинистской подготовки не залезть, не обнаружить захоронку. Сапоги после недолгих раздумий брать не стал, а вот грубые штаны и куртка с кепкой, более приличествующие мастеровому, типа сантехника-водопроводчика на заказах, в самый раз. Сегодня придётся поиграть с британскими спецслужбами, стопудово «хвост» мистера Оливера постарается отследить инициативщика. Вряд ли на захват пойдут, но проследить — святое дело…

Сегодня за Фишером приглядывал лишь один «страховщик», я хоть и дилетант в делах наружного наблюдения, но на порядок более острое зрение и реакция позволяют вычислить даже суперпрофессионалов в тайных игрищах разведок. В книжный магазин за британским дипломатом переться не следует, работягу-книгочея запомнят обязательно. А вот пивная — то что надо! Через минуту после Оливера зашёл в заведение, повезло — народу немного, все заняты своими делами, «крановой» как раз нацеживает англичанину первую кружку. Подхожу, корпусом закрываю карман Фишера от случайных взглядов, зачем-то шепчу в ухо правое: «Правь Британия морями! Не оглядывайтесь»…

Британец при первой встрече «обработан», поэтому дисциплинированно не делает попыток установить исподтишка внешность «инициативщика». Так, на выход.

Возможно, что агент наружки и вычислил ушлого пролетария, но и фиг с ним, всё равно сначала дождётся выхода из пивняка Фишера, есть время свалить не особо то и спеша. Как там у ДДТ: «Огляделся, всё тихо. Хвоста вроде нет. Колодец двора, яма чёрного хода. Заколочено. Чёрт бы побрал этот свет. Липнущий сверху чухонским уродом». Правда там концовка неоптимистическая, так и я не террорист, не Иван Помидоров…

Ирина, словно королева, при аж двух фрейлинах — Ирме и достопочтенной Агнессе Карловне крутилась перед зеркалом. По терминаторски бесшумно подкравшись пару минут послушал дамские разговоры. Ирма с Агнией восхищались нарядами и щедрым кавалером, не жалеющим денег на эдакую красоту. И правильно, что не жалеет, а то уведут — это уже Вениамин Степанович подал голос из своей комнатушки, как он не свихнулся, слушая женское щебетание о моде и шмотках? А, понятно, Венечка потихоньку прикладывается к чекушке, пока хозяйка отвлеклась на тряпки. Выдержал паузу, отошёл к входной двери, начал обстукивать и без того чистые ботинки.

— О, Сашенька, проходи, посмотри на свою принцессу!

— Категорически возражаю, Агнесса Карловна! Королева! А я её верный и робкий паж! И как истинный рыцарь, в бою с драконом билетёром раздобыл пропуск в рай! Картина называется «Райские кущи», что-то любовное, подслушал, стоя в очереди к билетной кассе, что дамам очень нравится.

— Ох, надо и нам сходить, правда, Вениамин, — повысила голос хозяйка.

— Обязательно, — откликнулся бравый репортёр, — на неделе попрошу контрмарки у редактора.

Тут то и пригодилась «заготовка» — билетов то парных аж в три точки кинозала. Ирма решительно забрала где поближе (её друг сердечный подслеповат) а нам с Ириной достался центр, ибо Вениамин может не сдержаться, сбегать пару раз за сеанс, пардон, в клозет. Так что «места для поцелуев» достались хозяйке и привратнику нашего замка, а королева в центре залы, как королеве и положено. Всё это я нашёптывал Ирине на ушко, пока девушка гладила рубашку, категорически запретив идти в синема в удобном свитере.

— Ириш, понял, исправлюсь, постараюсь соответствовать столь роскошной спутнице. Сама ж словно на бал в ратуше собралась. Слушай, а может двинем после фильма в ресторан, самый фешенебельный в сём городишке? Как, готова к приключениям?

Глава 19

Вильгельм Франц Канарис сюрпризы не любил, даже приятные. Работа разведчика и без того чёрт те какая нервная, оттого и не нравилась бравому морскому офицеру, герою Великой войны любая неизвестность, неопределённость. Доходило до смешного (хотя психиатр бы тут не смеялся) адмирал и собственные дни рождения не отмечал как раз из-за «нерва неопределённости» — очень уж назойливо, с дурной театральщиной «интриговали» друзья и коллеги, стараясь произвести впечатление, удивить «неожиданными» и «оригинальными» подарками…

Служба на эскадре фон Шпее, а после утопления «Дрездена» приключения в Южной Америке, подходящие больше авантюрным романам, далее командование подводными лодками и ответственная работа на посту главы абвера, всё вышеперечисленное не способствовало укреплению нервной системы. Потому адмирал и требовал от подчинённых чёткости в докладах, а, главное — не утаивать неприятные для начальства нюансы. Мол, чем раньше узнал шеф о проблеме, тем больше времени на её решение, ведь «само не рассосётся»…

И когда от Александра Целлариуса пришли одна за другой три шифровки в которых «прибалтийский кудесник» докладывал о выходе его людей на невероятно ценный источник, умудрившийся из СССР сбежать в Ригу, Канарис вызвал резидента в Берлин.

— Итак, Алекс, внимательно слушаю. Вы профессию сменить и в писатели податься не собираетесь? Читаю ваши донесения словно роман приключенческий.

— Понимаю. Только в реальности дело обстоит ещё более фантастически, чем я сигнализировал.

— Вот как, — Канарис «отыграл» левой бровью, изобразив нешуточный интерес.

— Не иронизируйте, мой адмирал, объект чертовски необычен.

— Так чего тянете, Алекс? Приступайте к повествованию, держу пари, архиувлекательнейшему.

Не отреагировав на колкость начальства, фрегаттен-капитан потянулся к папке, не особо то и «увесистой».

— Первыми на объект, далее поименованный как Странник, внимание обратили агенты из группы Отто Шварца. Странник пытался сбыть рижским ювелирам советские украшения, каковых имел значительное количество. Причём к немецким мастерам дел золотых