вас снимать будут!» Актрисы никак не хотели понять, что уж у них-то я точно роли не отбираю. А когда киновед Петя Черняев написал обо мне двадцать строк в «Советском экране», что тут началось! «Николаев себя пропагандирует! О нем уже трубят журналы!»

— Сергей Сергеевич, как вы стали начальником?

— Это долгая история. Я понял, что профессиональным артистом становиться поздно, и выбрал экономический факультет ВГИКа. А когда закончилась моя комсомольская карьера, нужно было искать что-то новое. Администратором на побегушках работать не хотелось, да и тянуло меня к чему-нибудь творческому. Тут появился «Ералаш», никто не ожидал от него такого успеха. Мой друг Боря Грачевский стал директором киножурнала, и я пришел к нему: «Я слышал, у тебя ассистент ушел. Возьмешь меня?» Взял. Тогда только начали пробиваться в режиссуру Владимир Грамматиков, Тофик Шахвердиев, с ними было очень интересно работать. А знакомые удивлялись: «Что это ты так?.. После столь уважаемого положения пошел в ассистенты…» Честно говоря, и меня что-то внутри подтачивало.

Прошел год, и вдруг меня останавливает в коридоре Леонид Михайлович Вольфовский — замдиректора студии. Поговорили, он спрашивает: «Какая у тебя перспектива?» Я говорю: «Ну, со временем вторым режиссером стану…» — «Ты знаешь, тут Смирнов из актерского отдела уходит на пенсию. Как ты смотришь, чтобы занять его место?» Конечно, с удовольствием! Это мой мир, мой круг, моя профессия. Правда, на это место уже был подобран человек, и, наверное, этот факт сыграл в мою пользу, потому что директор студии Григорий Иванович Бритиков не любил, когда что-то решали без него. Он меня вызвал. В кабинете уже сидел Леонид Михайлович: «Сереж, мы решили назначить тебя начальником актерского отдела. Подумай денек-два и скажешь». Бритиков возмутился: «Леня, а чего ему думать? Мы его — в начальники, а ты говоришь, „думай“! Давай, Сергей, решай!» Я сказал какие-то пафосные слова, мол, спасибо за доверие, и согласился. Вышел из кабинета, а там — тот, кто планировал возглавить актерский отдел. Чтобы не было никаких подводных камней, недосказанностей, я подошел к нему и сказал: «Стас, я слышал о твоих планах, но они не осуществятся. Я только что от Бритикова, он назначил меня начальником актерского отдела». И мы остались в добрых отношениях, Стас потом был директором «Союзмультфильма».

— Что входило в круг ваших обязанностей?

— В моем отделе работали одиннадцать человек. Картотека по массовке, работа с внештатными артистами, и — самое главное — артисты штата, сто тридцать шесть человек, не хухры-мухры…

Во главе угла — экономическая часть. Каждый артист имел свои ставки, шла постоянная тарификация, повышение званий, категорий. Даже в массовке учитывалось все: значимость персонажа, сложность объекта — там тоже был денежный люфт, можно было четыре рубля заплатить, а можно и шесть. Расценки определялись съемочной группой, но контроль за этим осуществляли мы.

Были детские ставки, массовка, подбор детей в картины, постановка на учет, фотографии, картотека.

А вообще в картотеке киностудии Горького внештатных актеров было около шести тысяч! У нас работала уникальная женщина Зоя Сергеевна Царевская, которая знала практически всех советских артистов. Она контролировала, кто ушел из кировского театра и переехал в Воронеж, кто из Костромы перебрался в Волгоград, а из Казани — в Москву. Ее знания были обусловлены тем, что артисты к ней тянулись и сами присылали сведения о себе, новые фотографии, новые телефоны и т. д. Это был очень большой участок работы, и каждый день кто-то нас посещал. Приезжали ассистенты и вторые режиссеры из Свердловской киностудии, из «Туркменфильма», «Казахфильма» и выбирали артистов. Наша картотека считалась лучшей в СССР.

Ну, и основная забота — штатные артисты, чтобы они снимались, работали а дубляже, ездили с концертами. Я читал все сценарии, чтобы худо-бедно всунуть в новую картину какое-то количество наших артистов, как бы ни сопротивлялся режиссер.

— Назовите фамилии самых звездных представителей вашего штата.

— Пожалуйста. Вячеслав Васильевич Тихонов, Михаил Артемьевич Кузнецов, Людмила Ивановна Хитяева, Георгий Францевич Милляр, Михаил Иванович Пуговкин, Валентина Петровна Телегина, Мария Павловна Барабанова, Алексей Васильевич Петренко, Миша Кононов, Ариадна Шенгелая, Наташа Варлей, Андрей Мартынов, Коля Еременко, Коля Мерзликин, Ира Шевчук, Рая Рязанова, Нина Русланова… Ну, а костяк штата — естественно, эпизодники.

— И часто приходили умолять, заставлять режиссеров принимать ваши условия?

— Это был естественный процесс. Далеко не всегда желание совпадало с возможностями. Спасало то, что мы были самой большой студией по числу дублированных картин — сто двадцать в год. И в мою работу входило то, что я смотрел все иностранные картины, которые запускались. После этого на мой стол ложился список: кого режиссер дубляжа видит в какой роли. А я этот список кромсал, как мог, впихивая туда побольше штатников. На пробу! Не всегда мои подопечные эти пробы проходили, но таков был закон — пробы должны быть обязательно. Может, я не всегда был объективен, беспристрастен, но человек — не идеал. И любимцы у меня были, и помочь кому-то надо было в трудный период.

Дубляж — процесс серьезный. К подбору актеров раньше подходили намного серьезней еще и потому, что артисты записывались только вместе, по отдельности никого не писали. И со стороны это выглядело забавно: кучка артистов толпится перед микрофоном, кто-то произносит монолог, кто-то изображает разговор в кафе на заднем плане, кто-то мекает, кто-то бекает. А так называемый «гур-гур» — это вообще отдельная песня. Надо было этот процесс снимать на камеру! Знаешь, что такое «гур-гур»? Это когда вся масса изображает, допустим, гул в аэропорту. Не прямые человеческие реплики, а гудящий улей многолюдия. Артисты несут какую-то абракадабру на разных голосах и интонациях.

Один раз и сам поработал на озвучании. Меня пригласили на одну из главных ролей — Шейкера — в фильм «Благослови детей и зверей» Крамера. Отличная картина, интересная работа. Из-за нее я даже пропустил сессию во ВГИКе.

— Можете сейчас оценить свою деятельность на посту начальника? Вы были строгим, принципиальным или демократичным?

— Знаешь, почему я так много лет проработал на этом месте? Наверное, потому, что я сам побывал в шкуре артистов и хорошо их понимал. Ведь как бывает — можно и напиться из-за чего-то, безработица, неприятности… У меня была папка «Отличники» — кто попал в вытрезвитель, кто сорвал съемки, кто не вышел на работу. Так я ни разу ей не воспользовался! Но пугал: заставлял писать заявления об уходе — без даты — и вкладывал его в папку. А потом говорил: «Еще раз напьешься, я ставлю дату, и ты свободен!» Но, повторюсь, ни разу не осуществил своих угроз.