открывала, этот ревнивец успел меня отловить. Не помню, какими обещаниями и обманами мне удалось сохранить себе жизнь, но с тех пор я навсегда потеряла аппетит. Вообще. В гостях, в ресторане, где много вкусной еды, я могу с удовольствием поесть. При этом получается смешно: я долго всем говорю, что сыта, а потом сажусь и ем, как все. Но, повторюсь, я могу это себе позволить, только во время застолья. Но дома мне на это даже жалко время тратить. Я ем, потому что надо: кусочек рыбы, кофе с лимоном…

— Наташа, чтобы как-то отвлечь вас от этих воспоминаний, хочу вернуться к тем чешским девочкам, которые одолевали вашего сына. В Чехии, действительно, «Морозко» остается очень популярным фильмом уже много лет. Не было случая, чтобы на Новый год телевидение не показало эту сказку. Надо сказать, что после «бархатной революции»1989 года советское и российское кино чехи не жалуют, но сказки Роу и Птушко они не ассоциируют с СССР. А с популярностью «Мразика», как они называют «Морозко», несравнимо ничто.

— Да, я знаю, что этот фильм у них очень популярен, они его даже дублировали очень удачно. Все голоса в их версии очень похожи на наши.

— А знаете ли вы, что когда советские танки покинули Прагу, по телевидению объявили, что этот фильм больше не покажут никогда? И народ чуть ли не вышел на митинг. Начались звонки, посыпались письма, и в результате традиция показывать на Новый год «Мразика» не прервалась ни разу.

— Вот этого я не знала.

— А еще у меня есть фрагмент из сводки новогодних новостей, которую я подготовил несколько лет назад. Туда вошло небольшое интервью с российско-чешской актрисой Лилиан Малкиной. Вот цитата: «На пражском телевидении ежегодно проводится анкетирование зрителей на определение лучших актеров, режиссеров, операторов и т. д. По традиции, новому лауреату приз вручает лауреат предыдущего года. Но наша актриса Ирина Богдалова, чем-то напоминающая Фаину Раневскую, получает этот приз уже в сотый раз. И вдруг награждать ее на сцену вышла Наталия Седых. Зал упал. Началась истерика. Зрители скандировали: „Настенька! Настенька! Церемония остановилась, Седых чуть не разрыдалась“…»

— Да, я помню этот день. Что творилось в Праге! Особенно когда мы из этого очень красивого театра перешли на банкет… Я даже не могу вам передать, что там происходило! Все со мной фотографировались, все ко мне стекались с магнитофонами, диктофонами, кто-то на колени встал. Это что-то!

А потом, уже в Москве, 31 декабря я смотрела новости на шестом канале. И вдруг ведущий Андрей Норкин рассказывает эту историю, которую вы сейчас зачитали. Я чуть не поперхнулась кофе. В новостях обо мне еще не говорили.

— Еще одна страна, сходящая с ума по «Морозко» — Америка.

— Я ездила туда на презентацию фильма. Притом, что он детский, показ был организован вечером. Помню: огромный кинотеатр типа нашего Дворца съездов, только без балконов, один партер. Съезжались шикарные лимузины, собиралась нарядная публика с детьми в кружевных платьицах и воротничках. Они очень хорошо приняли фильм. Видимо, со времен «Белоснежки» американцы отвыкли от красивых, наивных, добрых сказок, кругом одни «ужастики». А через год Штаты купили «Огонь, воду и… медные трубы». Понравилось.

— Но они же ничего не поняли! В интернете можно прочитать отзывы американских подростков на «Морозко». Например, такой: «Самый странный фильм в истории кино. Вероятно, группа русских сценаристов наелась наркотиков…» Или такая запись: «Хyже всего, что этот фильм называется детским. Это шизофреническая, ужасающая, психопатская мешанина. Если бы я посмотрел этот фильм в детстве, я бы сошел с ума». Кто-то был более корректным: «Мне было интересно узнать пикантные подробности жизни в сельской России. Я и понятия не имел, что перед знакомством с потенциальным мужем русские девушки делают клоунский макияж и надевают корону как в закусочной Burger King». А вот самый длинный комментарий: «Какая-то придурковатая фантазия про придурковатого парня, превратившегося в медведя, одиннадцатилетнюю аyтисткy, которую он хочет соблазнить, идиотский дом с ногами, неблагополучную семью рyсо-финнов, длиннобородого уродливого парня, который замораживает деревья и yбивает птиц, санки, похожие на свинью, грибообразного гнома»…

— (Наталья искренне смеется). Все-таки, чехи нам ближе. Любая европейская страна поняла бы это правильно. Но раз американцы купили наши сказки на целых тридцать лет, значит, не так они безнадежны. Или в разных штатах разное восприятие мира.

— Наташа, вы осознаете, что вошли в историю кино, в историю страны?

— Наверное, да. Особенно, когда в начале фильма пишут «Из Золотого фонда».

— Что любопытно, вы ведь проработали в кино всего пять лет. Ну, что это за срок? Пять лет, семь фильмов. А шлейф тянется за вами до сих пор, не отпускает вас.

— Вот уж не думала! Мне мамочка всю жизнь говорила по разным поводам: «В карете прошлого далеко не уедешь!» Оказывается, можно было и не вылезать из этой кареты. Шучу, конечно. Но я уверена, что если бы я больше ничего не делала, то вряд ли бы этот шлейф тянулся. Тут нет никакой взаимосвязи, но если человек бездействует, то и везение когда-нибудь его покидает.

— Вы бы хотели такую же судьбу сыну, внукам? Я не имею в виду актерскую профессию, искусство. Речь идет о том самом везении, которое неразрывно с тяжелым трудом.

— В определенном роде, конечно, мою судьбу можно назвать удачной. В спорте добилась определенных успехов, в школу Большого театра приняли, хотя многие из нашей школы фигурного катания не поступили. В кино попробовала — тоже, вроде бы, удачно. В театре карьера сложилась. Вот такого везения я бы хотела пожелать своему ребенку. За что бы он ни брался, что бы он себе не придумал.

Сергей Николаев

Сергей Николаев остался в нашей памяти «упитанным, но невоспитанным». Точная характеристика его самого знаменитого кинообраза — Андрея, царского сына никакого отношения к самому актеру не имела, но уж больно полюбили мы сказку «Варвара-краса, длинная коса». Сергей Сергеевич и сам называл эту работу своей «визитной карточкой».

Сергей Николаев — актер непрофессиональный. На киноэкран он попал благодаря редкой фактуре и счастливой случайности. Карьеру в кино начинал грузчиком и дослужился до начальника актерского отдела одной из крупнейших киностудий страны. Ролей себе никогда не выпрашивал, старательно заботился о подопечных, но режиссеры упорно приглашали его на съемочные площадки, и лицо Николаева стало знакомо зрителем больше, чем лица десятков профессиональных артистов. Особенно его фактура приглянулась режиссерам сказок. После «Варвары-красы» Сергей Николаев создал