Эмельен взглядом указал в сторону, предлагая выйти из толпы, и Брижина, позабыв о своих обязанностях в храме, стала пробираться к краю площади. Эмельен Фенри — шкодливый ветер, взъерошивший её жизнь. Его открытая улыбка и внимательный взгляд заставляли сердце стучать в груди быстрее. Ночью, лёжа в постели и пытаясь уснуть, она продолжала грезить об этой улыбке. И сколько бы ни напоминала себе, что присутствие Эмельена в её жизни будет таким же летучим, как и порыв ветра, её душа всё равно трепетала, а рассудок дремал. Брижине хотелось проводить с взывеем как можно больше времени.

— А твоя сестра умеет повышать ставки, — усмехнулся Эмельен, когда они, наконец, встретились на улочке, уходящей к обрыву. Здесь людей было намного меньше, хотя сюда с площади тоже тянулся народ.

— Дело не в этом. Она просто идёт на поводу у эмоций. Говорит, а только потом думает.

— Порой произнести что-то вслух и означает повысить ставки. Для некоторых слов требуется отвага, — возразил Эмельен. — Молчать тяжело. Но и говорить непросто.

— Может, и так… — вздохнула Брижина. — Ильнойерцы только и умеют что молчать. И взгляни, куда нас это привело.

— На смотровую площадку? — усмехнулся Эмельен, переводя тему.

Они действительно подошли к прогалу между домами, вымощенному брусчаткой и огороженному парапетом. За ограждением открывался живописный вид на долину. А за ней вдалеке беззаботно поблёскивало море.

— И что теперь? — спросила Брижина, облокачиваясь на перила.

— Да ничего. Просто ждать. Буря разразится и без нашей помощи.

— Думаешь, будет? Эта буря, — на душе у Брижины стало тяжело. Она переживала, хватит ли ей сил, чтобы защитить своих близких.

— О-о да, буря точно будет. Ветер… — Эмельен вдохнул и прикрыл глаза, — уже пахнет штормом.

Брижина тоже сделала вдох, но, кроме привычной для этого времени года свежести, ничего не почувствовала. Когда море по-настоящему штормит, в воздухе ясно чувствуется запах соли. Но сегодня море было спокойным.

Будто прочитав её мысли, Эмельен улыбнулся.

— Этот запах может ощутить только взывей. Как ты чувствуешь камни, так и я чувствую ветер.

— Покажи мне, — попросила Брижина. Ей всегда хотелось узнать о способностях взывея побольше.

Улыбка на губах Эмельена стала ещё игривей. Он приподнял ладони с перил, слегка расставил пальцы и застыл, будто не дыша. Лёгкий ветер, до этого теребивший одежду, тоже замер. В городе наступил штиль.

Эмельен сделал резкий вдох и стал медленно выдыхать, сложив губы, как для свиста. Ветер постепенно ожил и сменил направление. Теперь он дул туда же, куда и взывей. Эмельен выдохнул резче, и порыв холодного ветра начал трепать их одежду. Он обжигал кожу холодом и не сбавлял скорость, подчиняясь взывею. Когда Эмельен, наконец, опустил руки на парапет, ветер вновь обрёл свободу.

— Впечатляет, — похвалила Брижина, и взывей рассмеялся.

— У нас такое могут даже дети.

— Боюсь представить, что тогда могут взрослые… — воображение Брижины начало рисовать картины слетающих от урагана крыш и поднятых в воздух облаков пыли.

— Взывеев моего уровня опасаются не просто так, — согласился с её размышлениями Эмельен. — Но первое и самое главное, чему нас учат — это владеть собой и не злоупотреблять силой. Мы уважаем волю ветров и не тревожим их без надобности.

— Но ты же с помощью ветра позвал меня на площади! — возмутилась Брижина.

— Потому что у меня в этом была крайняя необходимость.

Осознав значение его слов, Брижина густо зарделась и отвела взгляд. И случайно заметила, как за углом одного из домов мелькнул тёмный балахон. Увлечённая прогулкой и разговорами, она совсем позабыла, что за ней могли наблюдать.

— Они шли за нами от самой площади, — сказал взывей, заметив направление её взгляда, и Брижина похолодела. Зря она согласилась на прогулку. Теперь, стоя рядом с Эмельеном у всех на виду, она чувствовала, что раскрыла нечто сокровенное. Объявила во всеуслышание, что в её жизни появился ещё один дорогой ей человек. Кто-то, за кого она будет бояться.

— Мне лучше вернуться в Службище, — выпалила она, осознав, как сглупила.

— Я зайду за тобой завтра, — ответил Эмельен, излучая привычное спокойствие.

— Нет. Не надо. Я найду тебя сама. Когда это будет… безопасно.

Эмельен улыбнулся.

— Язайдуза тобой завтра, — повторил он настойчиво. — Бояться за меня смысла нет. А за себя ты вполне сумеешь постоять. Сумеешь ведь, правда? — он заглянул ей в глаза, и Брижина неуверенно кивнула. Ей очень не хотелось проверять на ком-то свои способности.

Попрощавшись, она поспешила к площади, на которой по-прежнему было многолюдно, хотя часть толпы уже успела разбрестись по веерообразным улочкам.

«Ну, почему я не заметила, что они наблюдают?» — корила себя Брижина и уже знала ответ. Она увлеклась. Слишком увлеклась, и теперь за это ей предстояло поплатиться. Эмельен — её слабость. Если Высшая не сможет дотянуться до Каталины — а она не сможет — то попытается отыграться на ком-то другом. На Брижине, например.

Обойдя толпу по краю площади, Брижина торопливо забежала в Службище, натянула поверх зимнего платья балахон служительницы и отправилась в Храм. После венчания многие захотят поставить свечи и помолиться, и Брижине поручили следить за порядком в молельне. А она позволила себе уйти гулять.

Вновь покачала головой, коря себя в легкомыслии.

Народу в Храме оказалось и вправду много. Некоторые свечи уже догорали. Брижина принялась торопливо тушить и собирать их, освобождая место для новых. И невольно ловила отдельные фразы прихожан.

Обычно люди молятся Твердыне молча, но сегодня они едва сдерживались и то и дело перешёптывались. Кто-то возмущённо. Но кто-то обнадёжено.

— Я никогда не была на материке, — шептала стоявшая поодаль юная нари. Брижина не раз видела её в Службище. — Может, нам позволят…

«Если вам и позволят что-то», — подумала Брижина, — «то точно не при Сандрии Зеле. Высшая ни за что не ослабит хватку».

То, с какой лёгкостью сестра пообещала перемены, удивляло и даже немного злило Брижину. Она провела на острове всю свою жизнь, и перемены — последнее, что здесь можно ожидать. С самого детства жителей учат послушанию и благоговению перед традициями. Рассказывают о том, что правильно, а что нет. И редко дают объяснения. Делай так, потому что должен. Не делай эдак, потому что нельзя. Не имей сомнений и храни веру. Таков уклад на Иль-Нойер.

Брижине тоже хотелось бы, чтобы всё поменялось для ильнойерцев. Но хотеть и обещать намного легче, чем претворить это в жизнь. Если дать людям пустое обещание, то второй раз они могут и не поверить.

Когда на улице начало смеркаться, а поток прихожан прекратился, Брижина вытерла длинный подсвечник,