и не позволило регенерировать, обрывая потоки хара внутри его тени Кихариса. Ведь несмотря на деформированный шлем, сильные паресисы способны и конечность отрастить, и кровоизлияние в мозг вылечить за счёт внутренних ресурсов.

Не прошло и минуты, а земля вдруг поднялась и единой волной выбила дубовые двери в главный донжон. Внутри Ланс обнаружил последние недобитки боевых псов, но и они не смогли чем-то удивить аристократа. Помниться сильнейших он перебил ещё при побеге из своего дома, да и теперь многие из боевых псов являлись простыми наёмниками, которых завербовали за последние получается двенадцать лет по единому календарю. Эти и вовсе никогда не были гвардейцами и не знали о семье Торвандори в принципе, хотя слабее от этого не стали.

Свои цели аристократ обнаружил в тронном зале, который был переоборудован под штаб. Множество карт, книг, учебников и только пятеро смертных. Проявляя максимальную выдержку, Ланс всё же сначала направился прямо к графу.

Альбертус Альярд уже поднялся на ноги и собирался объявить о капитуляции, как в тот же миг мелькнуло копьё и в своём кресле обмяк барон Милет Лаберус. Удар пришёлся точно в глаз, так что в остальном лицо оставалось вполне узнаваемым. Не то чтобы это так важно, ведь в Эдеме хватает способов опознать тело, но всё же это многое упрощает.

В этот же момент глаза графа расширились, и он снова попытался заговорить, но почувствовал, что лишился дара речи. В этот же момент в происходящее вмешался четвёртый смертный, который наблюдал за всем из тени.

— Ещё одно убийство будет лишним, — произнёс безликий служащий.

— Этот зал покинет либо один, либо никто, — жёстко ответил Ланс и тут же отправил молнию.

Но сотрудник Гильдии тут же испарился и ушёл. Конечно, подобное аристократу не простят, но хуже положение уже не станет. Кроме того, технически предъявить Гильдия ничего не сможет, ведь её смертный даже не представился и не сказал, что действует по особому указу. А значит можно утверждать, что Ланс атаковал какого-то наёмного убийцу… Хотя такой фарс и клоунада вряд ли будет кого-то волновать.

Граф же вдруг в миг побелел. Он уже понимал, что его ничто не спасёт, ведь только что безумец отказал даже Гильдии. Только вот Альбертус Альярд не понимал, что его изначально ничего не спасало. Ведь смерть этого глупца являлась фактом, а краткий диалог про ещё одно лишнее убийство касался совсем другого смертного.

Ещё один удар и граф падает на пол, после чего каменный пол оживает и начинает медленно обволакивать шею, дабы аккуратно оторвать голову от тела. Тоже самое происходило и с бароном. Теперь живых смертных в зале оставалось двое.

Дамексус же продолжал молчать и без особого интереса смотрел на стратегическую карту, где иногда двигал фигуры. Одноглазый волк, сразивший медведя, так его называли и это не было какой-то хитрой метафорой. Одного глаза у командира стражи Зелгиоса действительно не было, кроме того, он действительно являлся волком, зверолюдом, и медведя он тоже сразил, при чём с помощью грубой силы, что считалось невозможным. Ведь в облике Великого Предка зверолюды друг от друга сильно отличаются и крупные особи как правило на порядок внушительнее и опаснее мелких.

Дамексус служил в гвардии дольше чем жил Ланс. Века, потраченные на защиту интересов рода Торвандори, столько сил он вложил, чтобы помочь построить целую империю. И ведь Зелгиос всегда считал его не просто каким-то безликими телохранителем, а другом. У него было всё, но…

— Если ты ждёшь от меня извинений, то запасись свечами на целую вечность, — прорычал бывший командир стражи. — Другого выхода не было.

Ланс медленно и бесшумно подошёл к столу с картами, начав рассматривать поле боя. Множество фигур и колоссальное количество ошибок. Нет, здесь прослеживалось наличие каких-то навыков, однако сам зверолюд не являлся стратегом. Да, он стар, мудр, но важен не возраст, а сколько времени ты потратил тому или иному ремеслу. Дамексус очень сильно уступал очень многим даже относительно молодым офицерам Эдема. Единственная причина, по которой граф доверил ему командование — боевые псы, идущие в комплекте. Сам же одноглазый волк всегда мечтал стать генералом и поиграться в солдатиков в масштабе армий.

— Хотя… да, мне жаль… больно было это делать, — с оскалом произнёс зверолюд, ладонью сметая бездарно расставленные фигуры на поле боя. — Но если… если мне бы предложили что-то поменять в тот день, я бы не поменял ничего. Это нужно было сделать. Ты же понимаешь о чём я говорю!

Но Ланс продолжал молчать и лишь менял расположение фигур по своему усмотрению. Постепенно картина поля боя становилась всё лучше и лучше, ресурсов у Дамексуса хватало с лихвой, однако пользоваться ими он не умел. Это он уже и сам понял, проиграв десятки схваток, только в двух из которых Ланс участвовал лично. Всё остальное сделали… простые смертные, исполняя точные приказы. Варин Карнот никогда не обладал грифоновыми наездниками, Тибальт Фер и вовсе полагался на лёгкую пехоту из простых смертных, Хемарт Рад воевал с помощью храбрых и верных сердец своих воинов. Никаких големов, никаких передовых артефактов, да и в целом в количестве и качестве войско Ланса сильно уступало собранным знамёнам Альбертуса.

Но не всё в этом мире решается деньгами. Один человек всегда проиграет зверолюду, двое людей будут драться с двумя зверолюдами на равных, но уже трое людей никогда не проиграют трём зверолюдам. Организация и дисциплина, тактика и стратегия, за счёт этого и выживали люди в ойкумене Совета. Слабые и обделённые, сородичи Ланса всегда понимали, что не станут столь же хорошими магами как эльфы или драконоиды, как и не смогу бороться в грубой силе с орками или зверолюдами. Выживание заставило развиваться в других направлениях, и сегодня эти принципы делали Ландос главной опорой всего Эдема.

Хотя… не стоит нагонять пафоса, ведь Дамексус изначально имел несоизмеримо меньше опыта в таких вопросах, чем второй наследник Торвандори, прошедший не только через военную академию, но и через обширную полевую практику сражаясь то просто с наплывом чудищ во время бури ветров, то со Свободным. Так что в этих битвах Ланс скорее доказывал не свою силу, а слабость и посредственность оппонента.

— Твой отец сошёл с ума… — продолжил говорить Дамексус.

Но договорить он не успел. Сверкнули янтарные глаза и в них зверолюд увидел и подошедшее к концу терпение, и ненависть, и чрезвычайную усталость. Но всё же сильнее всего выделялись гнев и ярость, кажется, во взгляде аристократа застыли сотни и тысячи способов самой ужасной расправы. Медленное сжигание заживо, наполнение лёгких жидкостью и последующим разогревом, хотя магию воды можно использовать и для взрыва сосудов внутри тела, магия молний заставит любого смертного корчится в болезненных судорогах…

Но вместо всего этого последовало лишь два удара, которым Дамексус даже не сопротивлялся, хотя мог бы. Всё же он командир стражи, пусть и бывший, и на этот пост его назначили не за красивые клыки. Хотя, с другой стороны, зверолюд в то же время прекрасно знал второго наследника. Сражаться с ним в дуэли хоть на сколько-то равных могут лишь единицы. Он даже Халсу’Алуби в своё время победил, а теперь ещё сильнее стал. Исход известен заранее, да и не было внутри уже никакого желания продолжать сражаться.

Первый удар копья пронзил сердце, второй сразу же пришёлся в голову. Две молниеносные атаки и в этот же момент по третьему фронту набросились тени в Кихарисе, которые подобно аллигатору разрывали ментальное тело Дамексуса, исключая даже потенциальную возможность выжить. Это была быстрая смерть.

Кровавый кристалл продолжал гореть огнём на перстне, он переполнялся гневом и ненавистью, которую сам Ланс всеми силами сдерживал и не давал вырваться на волю. Ведь какими бы сильными не были эмоции, нельзя превращать приговор справедливости в грязную месть с пытками и мучениями. Сюда аристократ пришёл не ради утоления собственных эгоистичных чувств. Лишь для того, чтобы поставить точку в очередном вопросе.

Схватив две головы тут же, маг с янтарными глазами поспешил на вершину наблюдательной башни, где взял ездового ящера и покинул поле боя. Война и так уже подошла к концу, все стороны получат своё и личного присутствия здесь более не требуется. До центра Ландоса, до одноименного города пришлось лететь не так уж и долго. Но спешился Ланс заранее, после чего позаботился о своём скрытном передвижении.

Но вскоре