Глория кивнула, стиснув зубы.

— Может быть, теперь ты действительно выйдешь? — спросила она. — Я хочу одеться.

Гарри удрученно кивнул.

— Конечно, принцесса. Увидимся… — Выходя из комнаты, он послал ей воздушный поцелуй.

Пока Глория приводила себя в порядок, Гарри терпеливо ждал ее у двери дома.

— Я должен вернуть Дженни ключ, — словно извиняясь, произнес он.

Глория, бросив на него взгляд, коротко сказала:

— Увидимся.

Девушка тайком пробралась в отель, отчаянно надеясь, что родители еще не вернулись. Внутри у нее все переворачивалось от ужаса, тело болело. Она ни в коем случае не хотела отчитываться перед Курой или Уильямом и даже не собиралась рассказывать Таматее о том, где была полдня. К счастью, номер люкс оказался в ее распоряжении; наверное, сейчас шли репетиции и родители были заняты. Переведя дух, Глория спрятала мужскую одежду в самый дальний угол своего шкафа и наполнила ванну. Подумала, под каким предлогом быстро постирать свое платье, но потом решила просто выбросить его. Все равно она его больше не наденет — брать с собой на борт «Мэри Лу» женскую одежду слишком опасно. Хотя она надеялась на то, что будет делить каюту с Гарри, который все знает, рисковать ей не хотелось. Лучше будет, если она завтра еще раз сходит к Сэмюэлю и купит сменную мужскую одежду.

Глория скользнула в горячую воду и смыла с себя омерзительное происшествие, пережитое в грязной постели. Ей больше не хотелось думать об этом, даже о возможных повторениях на борту судна. Если понадобится, она будет послушной с Гарри и впредь. Это довольно невысокая цена за проезд домой. Конечно, это отвратительно и больно, но закончилось быстро. Глория решила, что выдержит. Кроме того, ей запомнились приветливые слова Гарри.

«Красивая…» — до сих пор ей никто такого не говорил.

На следующий день Глория едва сдерживалась от нетерпения. Она вновь отправилась в портовой квартал и купила у Сэмюэля, любопытного мужчины с остроконечной бородкой, еще одни брюки, две рубашки и теплую куртку. На обратном пути она заблудилась и, как и в прошлый раз, оказалась у того рыбного ресторана, где занималась своим ремеслом Дженни. Светловолосая проститутка недовольно поглядела на нее.

— Опять ты? Я думала, ты за море сваливаешь.

Глория серьезно кивнула. А потом решила, что стоит поблагодарить девушку.

— Я действительно не собираюсь составлять вам конкуренцию, — пояснила она. — Совершенно точно… я буду работать юнгой на «Мэри Лу»…

Дженни рассмеялась.

— Юнгой? А Гарри мне кое-что другое рассказывал. Девочка, неужто ты настолько наивная? Не важно, какую чушь нес тебе Гарри. Он ведь по пьяной лавочке, взяв с меня клятву молчать, поведал мне, что до вчерашнего дня ты была еще девственницей! — Она захихикала. — Ты должна поделиться со мной этим фокусом!

Глория покраснела, ей стало стыдно. Нельзя было Гарри говорить о ней с этой девушкой.

— Все правда, — негромко произнесла она. — Я… я не знала…

— Что ты не знала? Что мужчины ничего просто так не делают? Думаешь, Гарри подобрал тебя на улице, потому что он такой рыцарь? Впрочем, девочка, мне, наверное, лучше не спрашивать, откуда ты свалилась…

Глория не ответила. Ей хотелось уйти. Но, похоже, именно в этот момент Дженни вспомнила о том, что у нее золотое сердце.

— Ты имеешь хоть малейшее представление о том, откуда берутся дети? — поинтересовалась она.

Глория снова покраснела.

— Да… нет… ну, я знаю, что делают овцы и лошади…

Дженни звонко расхохоталась.

— Н-да, а вчера Гарри показал тебе, как это бывает у людей. Нет, не бледней, малышка, тут не каждый выстрел заканчивается попаданием. Можно сделать кое-что, чтобы предотвратить это. Перед и после. Но после дорого и рискованно, а на море тебе никто такой услуги не окажет… Вот что я тебе скажу, малышка: сегодня я себе на ужин уже не заработаю, по крайней мере до наступления темноты… Как насчет того, чтобы ты пригласила меня на… скажем, суп из крабов и хлеб на закваске, а я за это расскажу тебе, что должна знать каждая девушка…

Глория колебалась. Ей не хотелось делить отвратительные тайны Дженни. С другой стороны, у нее еще оставалась пара центов, а девушка, судя по всему, голодна. Видимо, ее ремесло приносит немного. Глория почувствовала приступ жалости. И, немного поразмыслив, кивнула. Дженни открыто улыбнулась ей, обнажив уже неполный набор зубов.

— Ладно, тогда пойдем… нет, не в эту забегаловку, есть места получше.

И действительно, вскоре девушки сидели в темном и тесном, но довольно чистом заведении, лакомясь блюдом местной кухни Сан-Франциско: крабы с хлебом на закваске. Еда была поразительно вкусной. К собственному удивлению, Глории даже начало нравиться общество Дженни. Светловолосая проститутка не насмехалась над ней, просто спокойно рассказывала об особенностях своей профессии.

— Не позволяй целовать себя в губы, это отвратительно… А если они захотят чего-то необычного, то пусть платят дополнительно. Ты знаешь, что значит по-французски?

Когда Дженни рассказала ей об этом, Глория густо покраснела, но девушка не стала смеяться даже над этим.

— Я тоже поначалу так вела себя, малышка. Я ведь выросла не в борделе. Я из деревни… хотела по-честному выйти замуж. Но мой папочка слишком любил меня, если ты понимаешь, что я хочу сказать… И мой возлюбленный в конце концов узнал об этом… — Она не договорила, и Глория подумала, что сейчас в глазах Дженни появятся слезы, но, видимо, та давно уже забыла, что значит плакать.

Девушка слопала три порции супа с крабами, мимоходом просветив Глорию по поводу женского цикла и рассказав о том, как предотвратить зачатие.

— Купи резинки, это лучше всего. Но парням не нравится их надевать, ты должна настаивать… А в остальном… проститутка, которая меня учила, молилась на уксус, который добавляла в воду. Но это не очень надежно…

В какой-то момент Глория перестала краснеть и под конец даже осмелилась задать вопрос:

— А что делать, чтобы не было так больно?

Дженни улыбнулась.

— Масло для салатов, малышка. Это как с машинами, деточка…

Вечером Глория стащила уксус и масло со стола в отеле «Св. Фрэнсис»; кроме того, она подготовила ножницы и с бьющимся сердцем достала из ящика комода, где отец хранил документы, свой паспорт. Конечно же, она долго не могла уснуть, поскольку родители вернулись с приема только поздно ночью. Глория снова начала тревожиться. А что, если они придут только на рассвете? С ее вечной неловкостью она может попасться. Однако Уильям и Кура появились около трех, оба довольные и пьяные.

Когда Глория в четыре часа выскользнула из номера, оба глубоко и крепко спали. Ночной портье тоже клевал носом. Глория вышла через холл, когда он пошел за чаем. На ней уже был мужской наряд, под мышкой — узелок со сменной одеждой. Если бы мужчина заметил ее, она убежала бы, как вор, пришедший с улицы. В девчоночьей одежде Глория боялась ходить ночью по городу, но, став мальчишкой, заметила, что никто не обращает на нее внимания, не косится. Наконец она вышла на тихую улицу, где в это время все спали. В стенной нише обрезала волосы — без малейшего сожаления. Вспомнила, что однажды уже делала это. Пряди выбросила в мусорный бак. Прощай, Глория! Привет, Джек!